засыпанном обломками бетонном полу, а вокруг него клубилось мглистое облако.
Чарли Ко почувствовал, как у него отвалилась челюсть; он упал на колени, стоявший перед ним Эдди Кенлай навзничь повалился на ступеньки, тупо уставившись на босса через стальные прутья перил.
– Я – тот, кого зовут Шива-Разрушитель, – послышался глухой голос Римо, – мертвый тигр, властелин ночи, возрожденный к жизни великой силой Синанджу. Кто этот кусок собачьего мяса, что осмеливается преграждать мне путь?
Эдди Кенлай почувствовал, как штанам становится мокро и горячо; опираясь на руки, он попробовал задом заползти на площадку. Приблизившись к лестнице, Римо ногой вышиб нижнюю ступень. Винтовая лестница завибрировала. Римо ударил еще раз, и стальная конструкция начала рассыпаться. Крепление, соединявшее верхнюю площадку лестницы с галереей, лопнуло; нижние ступени осыпались, и вся конструкция вместе со вцепившимся в перила Эдди Кенлаем тяжело рухнула вниз. Удара о пол Эдди уже не почувствовал.
Римо медленно поднял глаза на Чарли. Чарли, собравшись наконец с силами, ринулся по галерее к открытой двери... но на полпути, словно споткнувшись, упал на колени, вопя от ужаса.
На галерее стоял Чиун. В руках старого корейца Чарли увидел странные предметы, на первый взгляд напоминавшие огромные, наполненные чем-то жидким полиэтиленовые мешки. Но у этих мешков были лица – изуродованные, окровавленные, но их еще можно было узнать, и это были лица Ят-Сена и Глюка. Чарли Ко застонал.
Чиун взглянул вниз, на Чарли, затем на две отбитых до состояния желе груды мяса, которые держал в руках. Лицо его перекосилось от отвращения.
– Они опять набрали любителей, – ни к кому не обращаясь, сокрушенно вымолвил он, и, не размахиваясь, выкинул два полиэтиленовых мешка с лицами через перила. Приземлившись у самых ног Римо, они с хлюпаньем, словно два куска студня, шмякнулись оземь.
– Этого не убивай, – подняв голову, крикнул Римо. – Мне нужно с ним побеседовать.
– Те двое тоже еще не убиты, – известил в ответ Чиун. – Я специально принес их сюда, чтобы ты сделал это. В книгах сказано, что именно Шива своей рукой должен предотвратить возрождение пожирателей крови – и снять с моего предка великий позор.
Римо взглянул на бренные останки у своих ног. Он с трудом мог представить, как Чиун мог через весь город добраться сюда, волоча в обеих руках по этакой вот штуковине.
– А где это написано, что именно Шива должен остановить пожирателей? – недоверчиво спросил он.
– Написано, написано, – заверил Чиун. – Но не утруждай себя, сын мой. Эти двое не из пожирателей крови.
– А ты откуда знаешь?
– Они без разрешения проникли в комнату, когда я размышлял о Последнем пороге – и так же, не испросив разрешения, напали на меня. Поэтому я и заключил, что среди них нет истинных приверженцев Веры.
Римо вспомнил, как в холодильнике дымное облако тоже клубилось вокруг него. Значит, и Чиун, как видно, сделал то же, что и Римо, когда понял, что ловушка вот-вот захлопнется. Римо вспомнил, как его желудок словно сдавила чья-то рука, и начало быстро неметь тело. То же чувствовал он всякий раз, когда в организм попадал какой-нибудь яд – и от этого существовало единственное верное средство. Римо активизировал кислород в крови, чтобы абсорбировать яд, затем сконцентрировал всю энергию на желудке – вечном вместилище жизни и смерти, и когда приток крови вместе с пузырьками кислорода вынес в желудок яд, ввел в действие пищевод и изверг наружу отраву вместе с содержимым желудка. Пол холодильника украшала теперь разноцветная зловонная лужица – прямо под трупом Вики Энгус.
Римо опустился на одно колено перед вздутыми мешками, еще недавно бывшими Ят-Сеном и Глюком.
– Я хотел бы, ребята, чтобы вам было побольней, но, к сожалению, у меня нет времени.
Вонзив указательные пальцы в головы наемников – вернее, в то, что от них осталось – Римо ощутил, как фаланги пальцев входят в мозг, в котором до этой секунды еще теплилась жизнь, после чего трупы, перелетев через зал, приземлились рядом с лужей блевотины на полу холодильника.
Римо взглянул наверх. Чиун, стоя на галерее, с интересом взирал на Чарли, которого била мелкая дрожь. Глаза Римо встретились со взглядом старого корейца, и что-то такое увидели они друг у друга в глазах... то было уважение сына к мудрому отцу, и гордость отца за взрослого сына.
Этого момента и ждал Чарли Ко. Мгновенно выпрямившись, он с силой направил острие смертоносного ногтя в то самое место, где под подбородком Чиуна виднелась светлая полоска незащищенной плоти. Адреналин словно взорвался в мышцах Чарли Ко – от сознания того, что через секунду голова старика навеки отделится от его тела.
Если бы только не эта секунда... Именно ее хватило фигуре в желтом кимоно, чтобы словно растаять в воздухе – ноготь Чарли поразил пустоту. Затем что-то с силой дернуло его за запястье, и он с трудом удержался на ногах, едва не свалившись через перила.
Кисть его правой руки, однако, продолжала движение. Все еще сжатая в кулак, с поднятым указательным пальцем она перелетела через балкон, подпрыгнула на краю металлического настила и упала на пол разделочного цеха.
Из обрубка правой руки Чарли хлынула кровь; вспрыгнув на балкон, Римо обхватил одной рукой шею Чарли Ко, другой сжал предплечье – кровь прекратила течь, но сам Чарли ничего не чувствовал из-за невыносимой, ослепляющей боли.
– Ну, приятель, – произнес Римо. – Поговорим сейчас – или предпочитаешь подождать до обеда?
Чарли судорожно выдохнул, понимая, что это конец – но вместе с тем почему-то чувствуя, что, если он заговорит, адская боль пройдет быстрее.
– Нас нанял тот старик... чтобы убить в стране всех, кто ест мясо.
– Каким образом?
– Яд... особый, из двух компонентов... он нам сам его дал. Одна часть должна была идти в мясо, а другая – в специальный газ...
– Для чего?
– Если бы любой из компонентов оказался ядовитым, власти обнаружили бы его и придумали бы противоядие. Яд в мясе сам по себе не представляет ничего – а газ активизирует его, делает смертельным.
– А как вы умудрились отравить мясо?
– Эдди... тот, который был на лестнице... он работал правительственным инспектором на этом заводе. И добавлял яд в чернила, которыми на тушах ставили клеймо... Министерства сельского хозяйства...
Значит, Смит был прав. Римо снова перенес внимание на стонавшего Чарли.
– Где Мэри?
– Отправилась с докладом к главному.
Чиун взглянул на Римо.
– А главный где?
– Отель “Шератон”, номер 1824.
– Надо же... Ничего не забыл?
– Нет, еще... Мэри потом поедет в аэропорт, чтобы с самолета распылять газ
