из нападавших пришел в себя и снова прицелился в Римо, но выстрелить ему не удалось – Римо сделал быстрое движение правой ногой, подцепил оружие кончиком большого пальца и так ловко перевернул, что оно вошло в горло стрелявшему дулом вперед. Глаза у того полезли на лоб, потом взгляд его затуманился и бандит рухнул на пол.
Тут другой бандит, которого Римо держал за руку, вырвался и попытался ударить его тяжелым автоматическим пистолетом по голове. Он сделал это чисто механически, используя то, что попалось под руку, и Римо ответил так же, не задумываясь. Он резко выбросил вперед правую руку – удар пришелся чуть выше солнечного сплетения. Послышался хруст костей, звук разрываемой ткани, и второй бандит упал замертво.
Два трупа. Римо стоят, с отвращением глядя на них.
– Теперь, надеюсь, твоя душенька довольна? – спросил он Чиуна.
– Да-да, – ответил тот. – Я никогда не видел ничего подобного. Интересно, а ты знал, что багаж пассажира самолета спускается вниз по длинному желобу, а потом ездит по кругу по специальному транспортеру? Посмотри, как интересно! – Стоя на цыпочках, он вытягивал шею, чтобы лучше разглядеть, как возвращается багаж, указывая вниз и призывая Римо подойти посмотреть.
Но Римо, не обращая на него внимания, обыскал бандитов и нашел то, что искал, – их документы.
– Ты только посмотри, Римо, – взывал Чиун. – Вот здорово. Чемоданы спускаются вниз, а потом ездят по кругу, и если кто-то не успел сразу взять свои чемодан, то чемодан возвращается еще и еще раз. И как так получилось, что я никогда этого не видел?
– Ты слишком ленив, чтобы таскать чемоданы, – заметил Римо.
– Это несправедливо с твоей стороны, – обиделся кореец и снова повернулся к окну.
– Ах, значит, тебе нравится, – пробурчал Римо себе поднос. – Нравится смотреть на транспортер с багажом? Тогда посмотри на это. – Он взял трупы под мышки, оттащил в соседнее помещение и положил на ленту конвейера. Мгновение спустя оба тела, искаженные предсмертной конвульсией, с широко открытыми глазами, съехали головой вперед по багажному желобу и упали на транспортер. Сначала они образовали небольшой затор, но затем принялись спокойно вращаться на транспортере вместе с чемоданами. Женщины завизжали, дети подбежали поближе, чтобы лучше разглядеть. Мужчины озадаченно переглянулись и пошли звать полицию.
Чиун еще некоторое время наблюдал за движением багажа, потом отвернулся от окна и посмотрел на подошедшего Римо.
– Молодец, Римо, – похвалил он. – Благодаря тебе все стало намного проще.
– Пошли, – бросил Римо, – у нас много дел.
... Мустафа Каффир выключил свет и выглянул из окна своей спальни в представительстве Ливии – дабы, по своему обыкновению, убедиться, что полиция города Нью-Йорка, как всегда, на своем посту.
Через полчаса раздался тихий стук, дверь спальни отворилась, и в мимолетном отблеске света, проникшего из коридора, показалась женоподобная фигура секретаря. Он бесшумно прошел по ковру, сбросил долгополый халат и скользнул к Каффиру в постель. Любовники мгновенно заснули в объятиях друг друга и крепко спали до тех пор, пока, час спустя, Каффира не разбудило прикосновение к плечу. Он чуть было не вскрикнул, но чья-то сильная рука зажала ему рот.
В скудном лунном свете, падающем из окна, он узнал суровые черты лица американца, который накануне расспрашивал его о Бобби Джеке Биллингсе. На пороге позади американца маячила еще одна фигура. В темноте Каффир не мог как следует рассмотреть второго гостя – он видел только, что это невысокий хрупкий человек в долгополых одеждах, – но тут внизу проехала машина, и в свете фар Каффир разглядел, что у дверей стоит престарелый кореец. В тот же момент американец прошипел ему прямо в ухо:
– Думаю, не стоит будить вашего юного друга. Но в таком случае вам придется говорить правду. Ясно?
Каффир помедлил с ответом, и, видимо, поэтому почувствовал вдруг резкую боль в плече, словно его ударили ножом. Боль быстро прошла, но тем не менее он энергично закивал годовой.
– Меня интересует та девушка, высокая блондинка. Вы сказали, что не знаете ее, – начал Римо.
Каффир замотал головой.
– Вы спросили, обращалась ли она ко мне с вопросами. Я ответил – нет.
– Не занимайтесь казуистикой. Где она сейчас?
– Уехала в Бостон.
– Зачем?
Каффир заколебался и тут же снова почувствовал боль в плече.
– А вы знаете, чем она занимается? – поспешно произнес он.
– Вот вы и расскажите, – предложил Римо.
– Ищет того человека, который пропал.
– Бобби Джека?
Каффир кивнул. Лежавший рядом юный любовник заворочался во сне, и Каффир прошептал:
– Она сказала, что в Бостоне есть зацепка.
– Какая зацепка?
– Она не уточнила. Просто позвонила и сообщила, что едет в Бостон. И еще попросила двух людей, чтобы проводили ее в аэропорт.
– Ясно, – бросил Римо. – Мы их встретили.
– Неужели? – заинтересовался Каффир.
– Да. К ужину можете их не ждать. А она случайно не упомянула, где именно собирается остановиться в Бостоне или кого намерена там повидать?
– Нет, – ответил Каффир. – Не упомянула. Клянусь.
– Она работает на вас? – спросил Римо в лоб.
– Да. Я имею в виду, на мою страну.
– А зачем вам так понадобился Бобби Джек?
– Мы рассчитывали, что если мы его найдем а доставим в целости и сохранности зятю, то благодарность президента, возможно, примет какое-нибудь материальное воплощение... – объяснил Каффир.
Римо кивнул.
– Ну, смотрите, если вы мне лжете... Короче, я надеюсь, что вы говорите правду.
– Честное слово, – проговорил Каффир, – честное слово. – Он немного успокоился, услышав глубокое дыхание любовника. Это придало ему силы и уверенности в себе. – Я говорю правду, – повторил он.
– Если нет, – предостерег Римо, – я еще вернусь.
С этими словами американец исчез так же быстро и бесшумно, как появился. С ним исчез и кореец, стоявший у дверей. Чисто инстинктивно Каффир потянулся к телефону. Надо кому- нибудь сообщить. Но кому? Охране. Начальству. Все равно кому. Его рука медленно легла на телефон.
А с другой стороны, чего беспокоиться, подумал он. В конце концов, американец, кем бы он ни был, мало что узнал. Если бы американское правительство знало больше, то Вашингтон завалил бы ливийское представительство нотами протеста и от посетителей не было бы отбоя. А американец со своим корейцем, скорее всего, просто любители, и на этом пути их могут подстерегать фатальные неожиданности. Он убрал руку с телефона. Какой смысл что-то кому-то рассказывать? Что это ему даст? По крайней мере, сейчас. Он начал было устраиваться в постели, но тут ему в голову пришла
