– Нет. Не мертв. Хотя для него это было бы лучше.
Женщина снова оглянулась через плечо.
– Послушайте, я не могу разговаривать здесь.
– А что тут происходит?
– Я все объясню позже. Ждите меня сегодня вечером у «Мамаши Мерли». Это кабачок для местных, на северном берегу острова. В десять часов. И я все расскажу вам. Но сейчас вы должны уйти.
– Но я...
– Пожалуйста.
– Я даже не знаю, как вас зовут, – закончил Римо.
– Это не важно, – тихо сказала она. – Они зовут меня Цирцея. Я буду ждать вас.
Она побежала от него, как испуганный кролик, ветер раздувал белые кружева ее платья.
– Куда-нибудь собираешься, Цирцея?
Женщина задохнулась от испуга, когда из-за акации высунулась рука Ле Пата и схватила ее за рукав.
– А... это ты, – сказала она, смотря на маленького человека, как на больного.
– Кто этот новый кавалер? – спросил он вкрадчивым голосом. – Ты же знаешь, Абрахас не любит, когда мы связываемся с посторонними.
– Он... Я только...
– Мы скажем об этом Абрахасу, не так ли?
Он схватил ее за руку и грубо толкнул вперед.
– Ну, подожди, – сказала она, освобождаясь от его руки. – У тебя нет права так обращаться со мной. Абрахас образумит тебя.
– Не слишком ли ты самоуверенна? – улыбнулся он. Внезапно его улыбка исчезла и взгляд стал угрожающим. – Ну, так я вам кое-что открою, мисс. Ты была любимицей Абрахаса, но все меняется. Сейчас ты слишком далеко зашла. Прошлая ночь была началом твоего конца.
– Прошлая ночь?
– Тебе ведь не понравилось втыкать эту иглу в Смита? – он презрительно улыбнулся.
– Но я же сделала это, разве нет?
– Абрахас считает, что тебе не хватает жестокости, чтобы продолжить программу.
– Что за абсурд. Вот уж о чем я не думала, так это о том, что должна кому-то навредить.
– Как раз это-то и не нравится Абрахасу. Поэтому он приказал мне наблюдать за тобой. Кому сейчас можно доверять? – сказал Ле Пат с самодовольной улыбкой.
– Что?
– Я следил за тобой. И правильно сделал. Тебе нельзя доверять.
– Меня оскорбляет, что меня выслеживают как преступника, – сказала Цирцея.
– Входи, – он почти втолкнул ее в особняк. Они оба стояли перед жужжащей камерой.
– Что такое? – раздался в тишине голос Абрахаса.
– Я нашел ее в саду, сэр, – гордо сказал маленький человек, – она разговаривала с каким-то чужаком. Возможно, она сама впустила его через ворота.
– Нет, я его не впускала, – возразила она.
– Кто был этот человек? – спросил голос.
– Я... я не знаю, как его зовут. Я его как-то встретила в городе.
– Что он хотел?
– Он, – она остановилась и посмотрела в камеру. – Почему меня допрашивают подобным образом?
– Прошлой ночью ты дала Смиту ускользнуть.
– Но я же последовала за ним.
– Тебе полагалось приглядывать за ним получше. Это была твоя работа.
– Но было темно.
– Кто этот человек, с которым ты разговаривала?
– Я же говорю, что не знаю, как его зовут! – закричала Цирцея. Она закрыла глаза и сосредоточилась. – Он ищет доктора Смита. Он знает, что Смит здесь.
– Откуда он знает? – спросил голос.
– Он мне не говорил, – вызывающе сказала Цирцея. – Я назначила ему встречу. Я думала, ты захочешь кого-нибудь послать за ним и задать ему вопросы.
– Задать вопросы? – голос разразился громовым смехом. – К нам проник шпион, и ты хочешь, чтобы я задавал ему вопросы?
– Как тебе сказать, – смутилась Цирцея. – Ведь, кроме него, могут быть и другие.
– Он будет убит, как и остальные, кто придет после него.
– Ты убьешь его? Даже не дав ему шанса что-то сказать?
– Смерть – это единственный способ иметь дело с теми, кто находится за пределами нашего влияния. Смерть – единственное наказание, которое срабатывает.
– Но как же насчет того, что ты говорил о единстве? – ее голос ослаб. – О гармонии, о мире?
– Слова, только слова. Великий план не может быть сорван из-за слов. Смерть изменникам, Цирцея, помни это.
– Изменникам? Почему ты так разговариваешь со мной? Я не изменница.
– Нет? – вопрос повис в воздухе. – Возможно, ты и планировала привести его в ловушку, как ты говоришь. Возможно. И возможно, ты бы рассказала мне об этом.
– Я собиралась, клянусь.
– Она не пошла прямо к дому после разговора с ним, сэр, – сказал Ле Пат.
– Я не робот! – выкрикнула она – Я хотела подумать.
– Ах, неужели? Моя Цирцея стала мыслителем, – сказал Абрахас. Его голос звучал мрачно. – Думать – это моя обязанность, а не твоя.
Она задрожала.
– Да, сэр.
– Тебя привлекает этот мужчина?
– Что это за вопрос? – с негодованием спросила она.
– Отвечай. Он тебя привлекает?
Она долго молчала.
– Нет, – в конце концов сказала она. Ее щеки пылали.
– Ты лжешь. И лжешь, что не знаешь его имени.
– Я не знаю, как его зовут.
– И ты, вероятно, лжешь, когда говоришь, что хотела передать его мне. Больше похоже на правду, что ты хотела предать меня.
– Я бы никогда этого не сделала, Абрахас, никогда, – с трудом проговорила Цирцея.
