– Привет, ребята, – окликнул их Римо, выскакивая из дыры в стене, которую бандиты сами только что проделали.
– А этот скакал тут, точно акробат, – сказал Мирон.
– Чем мы можем вам помочь? – вежливо поинтересовался Римо.
– Ничем, – отрезал Ансельмо. – Мы доставили вам подарок.
Он поставил на лабораторный стол куб, прикрытый носовым платком.
– Подарок – это хорошо. Обожаю подарки, – заметил Римо.
– Наивняк, – сообщил Ансельмо Мирону.
– Можно посмотреть? – поинтересовался Римо.
– Явно наивняк, – подтвердил Мирон.
Римо приподнял уголок платка и заглянул под него.
– Как мило с вашей стороны. Мушка! Чиун, это мушка. Я еще никогда не получал мушек.
– Теперь как раз и получили, – заметил Ансельмо.
– Вам от нас еще что-нибудь надо? – спросил Римо.
– Да нет. Это все.
– Хорошо, – произнес Чиун. – Тогда уносите поскорее отсюда ваши туши, чтобы я мот продолжить свою работу.
– Эй, чего это его прорвало? – вопросил Ансельмо.
– Он пишет поэму, – пояснил Римо. – И очень не любит, когда его отвлекают.
– Ах, вот как? Ладно, поглядим, как ему понравятся вот это.
Ансельмо подошел к Чиуну, поставил свою огромную ногу на пергаментный свиток и расплющил его, оставив широкий след.
– Теперь вы его взбесили, – заметил Римо и пробормотал что-то Чиуну по- корейски.
– Эй, чего это ты ему сказал? – спросил Ансельмо.
– Я просил его пока не убивать вас.
– Ха-ха, ха-ха, – зафыркал от смеха Ансельмо. – Вот это отмочил. Так почему же пока?
– Потому что сначала я хотел бы задать вам пару вопросов, – пояснил Римо.
– О нет, – перебил Мирон. – Никаких вопросов.
– Вы хотите сказать, что вам было велено только доставить муху и убираться? – спросил Римо.
– Именно, – подтвердил Ансельмо.
– Перестань с ним болтать, – вмешался Мирон. – Это не его собачье дело.
– И вам не было приказано нас убить? – спросил Римо. – Разве Перривезер не сказал вам, что нас надо убить?
– Нет. Только доставить муху и все, – ответил Ансельмо.
– Парень, какой же ты дурак, – вмешался Мирон. – Раньше он мог только догадываться, что нас послал Перривезер, а теперь ты ему все выложил.
– А ты слишком смышлен для такого громилы, – обратился Римо к Мирону. – Подаешь надежды. А где теперь Перривезер?
– У меня рот на замке, – ответил Мирон.
– А у тебя как с этим дела обстоят? – обратился Римо к Ансельмо.
Но прежде, чем Ансельмо успел ответить, вмешался Чиун.
– Римо, мне бы хотелось, чтобы ты вел эти беседы где-то в другом месте. Однако должен тебя предупредить, что этот урод, повредивший мой свиток, принадлежит мне.
– Урод?! Он сказал «урод»? – заорал Ансельмо. – Это он обо мне?
Римо посмотрел на Мирона, потом глянул на собственное отражение в зеркале.
– «Урод» явно относится к тебе, – сказал он наконец.
– С тобой я разделаюсь потом, – провозгласил Ансельмо.
Он надвинулся на Чиуна, который поднялся с пола, словно тонкая струйка дыма от угасающего огня.
– Тебе, старик, следовало бы научиться не оскорблять людей.
– Твое лицо одним своим видом уже оскорбляет людей, – ответствовал Чиун.
Ансельмо зарычал от ярости и с угрозой занес, отведя назад, огромный свой кулак.
– Эй, Ансельмо! Оставь старикана в покое, – осадил его Мирон.
– Хорошо сказано, Мирон, – одобрил Римо.
– А пусть подавится, – отозвался Ансельмо.
Его кулак двинулся было по направлению к хрупкому, изящному лицу Чиуна. Цели он так и не достиг.
Сначала Ансельмо почувствовал, как некая сила подняла его в воздух. Не будь он уверен в обратном, Ансельмо мог бы подумать, что это старый хрен взметнул его вверх; впрочем, времени обдумать это чудо у него уже не было, потому что, опустившись снова на землю, Ансельмо ощутил, как что-то протаранило его почки, превращая их в желеобразную массу. Ансельмо было взвыл, но тут нечто вроде отбойного молотка одним ударом перебило ему дыхательное горло. Он попытался еще вздохнуть, когда понял, что все кости его каким-то образом расплющены. Глаза Ансельмо все еще были открыты, и он увидел собственные брючины, завязанные узлом, и с тупым изумлением осознал, что его ноги по-прежнему находятся внутри этих брючин. В груди разливалась дикая боль. Ансельмо решил, что у него инфаркт. Ощущение было такое, будто чья-то мощная рука стиснула перекачивающий кровь орган в его груди и выдавливает из него жизнь. Тут он наконец увидел, что все это творит узкая желтокожая ручка. Ансельмо медленно соскользнул в ничто, беззвучно визжа и жалуясь на сотворенную над ним жестокую несправедливость, ибо в момент своей гибели он вдруг осознал, что Валдрон Перривезер с самого начала не только знал о грозящей ему, Ансельмо, неминуемой смерти, но и запланировал ее.
– Пока, Ансельмо, – распрощался Римо, потом снова обратился к Мирону:
– Так где находится сейчас Перривезер? – спросил он.
Мирон, потрясенный, глянул на скорчившееся на полу тело Ансельмо, потом перевел взгляд на Римо.
– Он был в «Плазе», в Нью-Йорке, – произнес Мирон.
– И он хотел, чтобы вы только доставили сюда эту мушку? – снова спросил Римо.
– Совершенно верно.
– Римо, этот человек пытался быть со мной добрым, – предупредил Чиун. – Отплати ему за любезность.
– Хорошо, папочка. Прощай, Мирон, – сказал Римо.
Огромный громила ничего не успел почувствовать.
– Кажется, ты немного перестарался, а? – произнес Римо, созерцая свернутое бубликом тело, бывшее некогда Ансельмо Боссилони.
– Будь любезен, не разговаривай больше со мной, – заявил Чиун, поворачиваясь спиной к Римо. Он поднял расплющенный свиток пергамента и счистил с него следы каблука. – Я прошу только тишины и покоя, а мне вечно достаются какие-то неприятности и разговоры. Причем разговоры весьма нудные.
