– Я хочу, чтобы вы доставили вот это в лаборатории МОЗСХО, – сказал Перривезер. – Доберитесь до комнаты двух ученых по имени доктор Римо и доктор Чиун и там выпустите мушку.
– Только и всего? – в некоторой растерянности переспросил Ансельмо. – Вы хотите, чтобы я только доставил мушку по назначению?
– Совершенно верно.
– А может нам стоит врезать им хорошенько или еще что в том же роде? – спросил Мирон. – То есть я хочу сказать, мы хотели бы отработать те деньги, что вы нам платите.
– Это будет совершенно излишне. Просто доставьте туда муху.
– А нам потом надо поймать ее и привезти обратно? – спросил Ансельмо.
– Нет. У меня есть еще м-н-ого, – сказал Перривезер и захихикал.
Звуки, исходившие из его рта, были столь жуткими и пугающими, что Мирон пихнул Ансельмо в бок и потащил к выходу.
Перривезер уставился на дверь, закрывшуюся за двумя убийцами. Пришло время избавиться от Ансельмо и Мирона. Если уж Римо и Чиуну удалось уничтожить Мусвассеров, то для них не составит труда справиться с двумя безмозглыми головорезами.
А Musca perriweatheralis легко справится с Римо и Чиуном. Контейнер, в котором содержалась мушка, был сделан из сахарного волокна, и через шесть часов мушка прогрызет себе путь на волю. Если только Римо и Чиун окажутся поблизости – им конец.
Он снова погладил спинку мертвого насекомого и закрыл драгоценную шкатулку.
– Мать, один из наших детей уже покинул гнездо, – произнес Перривезер. – Он начал свою работу.
Сначала самолетом, потом такси Ансельмо и Мирон добрались до автомобильной стоянки лабораторного комплекса МОЗСХО. Едва выйдя из машины, они поспешили прикрыть лица от яркого летнего солнца.
– Сегодня так хочется искупаться, – сказал Ансельмо.
– Завтра поплаваешь, – ответил Мирон.
– Завтра может быть дождь. А сегодня я бы предпочел пойти искупаться, а не развозить мух.
– Бывала у нас работенка и похуже, – отозвался Мирон.
– Только глупее не бывало, – отрезая Ансельмо. Он приподнял маленький прозрачный кубик, подставив его солнечным лучам. – Цып-цып, – позвал он и поскреб пальцем по стенке куба. – Эй, посмотри-ка, тут вроде дырка.
– Где? – Мирон, прищурившись, разглядывал куб.
– Да вот, на боку.
– Только этого не хватало, – вздохнул Мирон. – Взяться за доставку этой чертовой мухи и потерять ее по дороге. Зажимай дыру пальцем или еще чем, пока мы не попадем внутрь и не избавимся от этой штуки.
– Ну ясно, – согласился Ансельмо.
Он достал из кармана платок и прижал его к отверстию, величиной с булавочную головку.
– А это для чего? Или ты боишься чем-то заразиться?
– А может, – ответил Ансельмо.
– Вот дурак, да ведь эту муху явно вырастили в лаборатории. Она не может нести на себе заразу.
– Но может нагадить мне на палец, – возразил Ансельмо.
Ансельмо подсадил Мирона до окна.
– Они там?
– Молодой тощий парень и старый хрен, так?
– Именно так он и говорил, – подтвердил Ансельмо.
– Они оба там, внутри. Только по-моему они совсем не похожи на ученых, – сказал Мирон.
Он видел перед собой старика, явно уроженца Востока, одетого в оранжевое платье. Старик спокойно сидел в углу комнаты старательно выцарапывая что-то птичьим пером на свитке пергамента. Молодой человек, подпрыгивая и переворачиваясь через голову, пересек комнату, коснулся противоположной стены, еще раз подпрыгнул и беззвучно приземлился на ноги. И немедленно таким же манером отправился обратно.
Ансельмо опустил Мирона на землю.
– Один парень пишет что-то на туалетной бумаге, другой скачет по комнате точно шимпанзе, – сообщил Мирон. – Они явно не ученые.
– Откуда ты знаешь? – спросил Ансельмо. – Давай проберемся туда, сделаем, что должны и отвалим.
– А мне бы все-таки хотелось приложить их малость, просто чтобы отработать денежки Перривезера, – сказал Мирон.
– Никаких бесплатных приложений, – заявил Ансельмо. – Нам заплатили за доставку, значит, и надо только доставить. И ничего больше. Как сказано в Библии: «Работник стоит столько, сколько ты ему платишь».
Сия беседа оказалась слишком глубока для Мирона, а потому он отошел от Ансельмо и принялся вскрывать окно комнаты, соседней с лабораторией Римо и Чиуна.
– Мы тут проскользнем, – сказал он.
– Чиун, – позвал Римо.
– Оставь меня в покое. Не видишь, что я занят?
– Что же ты делаешь?
– Пишу прелестную нежную эпическую поэму о неблагодарности нерадивого ученика по отношению к своему учителю.
– Ну ладно, этот нерадивый ученик слышит сейчас, как под окном у нас возятся два бандита.
– Да, – подтвердил Чиун. – А не будешь ли ты любезен попросить их быть несколько потише. Они шумят так, как если бы их было десять.
– И что по-твоему нам следует предпринять? – спросил Римо.
Чиун фыркнул.
– Я полагаю, – начал он, прищурившись, – что существуют такие мелочи, с которыми даже нерадивый ученик мог бы справиться самостоятельно, не тревожа по каждому пустяку Мастера Синанджу.
– Прости, я просто хотел проверить себя.
– Так проверяй молча, – отвечал Чиун, вновь погружаясь в свою поэму.
Римо вышел в коридор и направился к дверям соседней комнаты, куда влезли двое головорезов.
Едва он вышел, как Ансельмо и Мирон, всем телом навалившись на дверь, соединявшую два помещения, разом с грохотом трескающихся досок ввалились в лабораторию к Чиуну.
У Чиуна округлились глаза, он неторопливо отложил перо.
Ансельмо заорал на старика:
– А где второй?
– Только Богу сие ведомо, – с отвращением ответствовал Чиун. – Вероятно, стоит у главного входа и приглашает сюда каждого встречного, лишь бы помешать мне.
– Это тот, что писал на туалетной бумаге, – пояснил Мирон. – Видишь? Вот, – и он указал на пергамент.
