поэтому, наверное, и высадка всегда планируется на ноябрь.
– Отдраить люки! – приказал капитан, готовясь выйти на палубу. – Приготовить плоты!
Одетый в водонепроницаемую штормовку, капитан Лейхи стоял на продуваемой со всех сторон верхней палубе, с трудом сдерживая пробиравшую его дрожь. О корпус лодки бились холодные волны, пронизывая воздух водяной пылью.
С недавних пор Лейхи перестал прибегать к помощи аквалангистов для выгрузки золота в скалистой бухте – ему было дозволено высаживаться на побережье и доставлять груз на резиновом плоту. Да, точно, это Совет национальной безопасности, опять подумал он. Их рук дело. Хотя от этого не легче. Он не забыл, что произошло с экипажем «Пуэбло» много лет назад, когда их захватили в водах Северной Кореи.
Капитан Лейхи рассматривал берег в бинокль. На горизонте были одни зазубренные скалы. Но его интересовали две скалы – первоначально в отдаваемых ему приказах они именовались «Пиками гостеприимства».
Обнаружив Пики гостеприимства, капитан Лейхи передал команду:
– Доложите пассажирам, что мы на месте.
– Где именно? – переспросил дежурный офицер, который был с ним в плавании в первый раз.
– Лучше не спрашивайте! Это какое-то селение под названием «Синанджу».
– А что это?
– Синанджу. Больше мне ничего узнать не удалось.
– Да уж, информация исчерпывающая.
– Больше нам знать не положено.
Двое матросов на носилках вынесли старика-корейца через оружейный люк.
Здесь они развязали ремни и перенесли его в плетеное кресло-каталку. Командовал ими белый.
– Поосторожней!
Старый кореец был похож на бледную сморщенную мумию, казалось, он вот-вот умрет. Но когда один из матросов, участвовавших в разгрузке пяти ящиков с золотом, поскользнулся под тяжестью своей ноши и обронил один слиток, старик медленно протянул руку и, легонько коснувшись его локтя пальцами с длинными острыми ногтями, сердито прошипел:
– Повнимательней, белый!
Матрос схватился за локоть и завертелся от боли, как человек, сунувший язык в электрическую розетку. Пришлось его срочно заменить.
Наконец ящики были погружены в пять складных моторных шлюпок, в каждой из которых уже находился рулевой.
Настал черед четырнадцати лакированных дорожных сундуков. Их погрузили на резиновые плоты – по одному.
Наконец и самого азиата бережно перенесли на плот, а белый занял место рядом с ним.
– Господи, шума-то, как при высадке десанта, – простонал дежурный офицер. – А если нас обнаружит корейский самолет?
– Такое уже было два года назад, – угрюмо отозвался капитан Лейхи.
– Неужели? И что?
Крутились над нами, пока не разобрались, что мы под американским флагом. Потом развернулись и ушли.
– Мы нарушили границу, а они молча ушли?
– Не совсем так. Они нас разбомбили, а потом ушли. Мы затонули.
– О Господи, да что это за операция, кто-нибудь может мне объяснить?
– Сам не знаю, но у меня есть подозрение, что мы здесь делаем историю.
– Надеюсь, я доживу до того дня, когда можно будет об этом прочесть, – прошептал дежурный офицер.
– Сам надеюсь! – с жаром поддакнул капитан Лейхи.
В бинокль он наблюдал за плотами. Время от времени они скрывались за гребнями волн. Он ждал. Нечего сказать, подходящее место для ожидания!
Наконец шлюпки вернулись без груза, и командир группы взошел на борт.
– Задание выполнено, сэр! – Он отдал честь.
– Отлично. Теперь давайте поскорей уберемся отсюда.
– Да, до следующего года, – отозвался дежурный по кораблю.
– Помолчите, мистер, – отрезал капитан Ли Энрайт Лейхи. – Вы-то, может, и будете здесь через год, а я уже нет. Подаю в отставку. Остается только надеяться, что здоровья хватит, чтобы еще насладиться жизнью.
Глава 7
Пакет был доставлен в Кремль в десять тридцать утра. Он был адресован лично Генеральному секретарю ЦК КПСС и сопровождался предостерегающей надписью по- русски следующего содержания: ЛИЧНО ГЕНЕРАЛЬНОМУ СЕКРЕТАРЮ.
СОДЕРЖИТ СЕКРЕТНЫЙ МАТЕРИАЛ ЧРЕЗВЫЧАЙНОЙ ВАЖНОСТИ.
Нечасто в суматошный отдел писем Кремля попадали такие загадочные послания. Пакет тотчас поместили в освинцованный бак и на бывшем кухонном лифте, сохранившемся еще с царских времен, отправили в подвальный бункер.
Там в рентгеновских лучах экспертам группы взрывных устройств предстали неясные очертания прямоугольного контейнера с двумя витками непонятного назначения. Сразу же в ход были пущены служебные собаки.
Это были немецкие овчарки, специально натренированные на взрывчатку.
Пока собаки обнюхивали пакет, дрессировщики прятались на корточках за бетонной стеной толщиной в пять футов.
Когда по прошествии пяти минут собаки не проявили никакого беспокойства, эксперты стали боязливо вылезать из укрытия и стаскивать с себя защитные костюмы.
– Кажется, ничего страшного, – пробормотал руководитель группы.
– А вдруг ты ошибаешься? – спросил другой эксперт.
– Значит, мы выдадим неверное заключение.
– Тогда, товарищ, сам его и подписывай!
– Но в этом случае и слава достанется мне одному.
– Я тоже подпишу, – вмешался третий эксперт, в чьем ведении находились собаки.
В результате заключение подписали все трое, и пакет был отправлен наверх, в приемную Генерального секретаря.
Секретарша генсека принесла пакет шефу.
– Я не открывала, товарищ Генеральный секретарь, – поспешила заверить она.
Генсек, озадаченно наморщив высокий лоб, отчего задвигалось бордовое родимое пятно на лбу, внимательно изучил конверт. Обратного адреса не было.
– Хорошо. Оставьте меня.
Ножом для бумаги Генеральный секретарь вскрыл плотный пакет. Оттуда
