вода. И все.
– Тогда пошли, – Римо шагнул вперед, протянув руку к дверной ручке.
– Нет! – вскрикнула Анна. – Я пойду первая.
– Это почему?
– Мне уже нечего терять. Но ты пока невредим. Поэтому я пойду первой.
– Нечего терять? – Римо недоуменно нахмурился.
– Мудрость вещает иногда даже устами женщин, – заметил Чиун. – Пусть она идет первая.
Римо пожал плечами.
– Ладно, пускай идет. Но в любом случае предлагаю поторопиться. Я не собираюсь тратить на это весь день.
Сняв “вальтер” с предохранителя, Анна быстрым движением руки распахнула дверь. Через секунду она была уже за порогом. Пригнувшись и держа наготове пистолет, она ощупывала взглядом пятачок асфальта у выхода.
– Ну, есть что-нибудь? – послышался сзади голос Римо.
– Нет. Ничего нет. И спутник, и этот тип – все исчезло.
Римо шагнул вперед, но его удержала рука Чиуна.
– Нет. Теперь моя очередь. Если там безопасно, ты последуешь за мной.
Секунду Мастер Синанджу стоял неподвижно, словно к чему-то принюхиваясь. Римо терпеливо ждал. Он знал – на свое обоняние Чиун полагался в исключительных случаях, когда не мог точно сказать, что ждет его впереди. Способность эта осталась в Синанджу с давних времен, когда Мастерам, попавшим в чужие земли, нередко приходилось сталкиваться там с неизвестными и страшными хищниками.
Наконец Чиун двинулся вперед. Секунду спустя он обернулся и призывно помахал Римо.
Анна и Чиун стояли у будки, задрав головы и глядя на потолок, с которого свисали обломки развороченных железных кронштейнов. Еще недавно на них явно что-то висело – до тех пор, пока кто-то буквально не вырвал с мясом загадочный предмет.
– Что-то здесь было, это точно, – заметил Римо.
– Видел? – в голосе Анны звучал триумф. – Я же тебе говорила! А в самой будке был тот тип с неприятным голосом.
– И что этот голос сказал тебе?
– Пожелал удачного дня.
– Пожелание и правда не из приятных, – согласился Римо. – Оно непременно будет фигурировать в обвинительном заключении. За пожелание удачного дня ему дадут лет двадцать, не меньше.
– Ты бы слышал, как он это сказал.
Подойдя к будке, Римо потер грязное стекло. С другой стороны оно оказалось таким же грязным – увидеть, что внутри, не было никакой возможности.
– Странно, – заметил он. – Сама мойка – как новенький доллар, да и будка тоже, только смущает меня эта грязь.
– Он тут и сидел, – отозвалась Анна, – и ясное дело, не хотел, чтобы его как следует видели.
– Дьявол в роли владельца автомойки, – задумчиво произнес Римо. – Что-то не очень мне в это верится.
– А почему все эти механизмы на нас набросились?
– Разладились. – Римо пожал плечами.
– А ловушки?
– От воров. – Голос Римо звучал уже не так уверенно.
– Все-таки ты придурок, – отвернулась Анна Чутесова. Но даже ее презрение не смогло поколебать Римо.
Осмотрев стекло со всех сторон, Римо легонько толкнул его ладонью чуть ниже центра. Стекло вздрогнуло, по нему зазмеилась паутина трещин, и через секунду оно осыпалось миллионом мельчайших осколочков, словно вокруг будки кто-то рассыпал сахар.
В будке оказался пульт управления, занимавший почти все ее пространство. Для человека места попросту не было – в буквальном смысле, ни стула, ни кресла. Стальная арматура, провода, соединительные платы.
– Говоришь, в этой будке тогда кто-то был? – недоверчиво спросил Римо Анну.
– По крайней мере, силуэт за стеклом я видела.
– Тогда погляди сюда.
Анна осторожно подошла к будке. Увидев, что человек мог разместиться в ней только при условии, что он полностью лишен ног и таза, она побледнела и прислонилась к стене, не обращая никакого внимания на покрывавшие ее грязные пятна.
Собрав провода в пригоршню, Римо резко дернул. Завывание механизмов внутри мойки оборвалось.
– А ты, – он обернулся к Чиуну, – тоже видел этот силуэт, папочка?
– Если я скажу “да”, ты сочтешь меня сумасшедшим? – учтивым тоном осведомился тот.
– Нет.
– Тогда да.
– Но это же полный бред! – взвился Римо.
– Так я и знал! – укоризненно произнес Чиун.
– Ox, прости, папочка... Но это не лезет ни в какие ворота.
– Какая-то дьявольщина, – покачала головой Анна. – Как он мог поместиться здесь?
– Ты говорил, что устами женщин порой глаголет мудрость, Чиун. Почему бы тебе не послушать Анну?
– Сам слушай ее. Я же в глубоком разочаровании – ибо никто здесь не держит своего слова.
Отвернувшись, Чиун выбил из фундамента будки несколько кирпичей и носком сандалии растер их в тонкую красную пудру.
– Полегчало, папочка?
– Ничуть.
– Мне так не кажется, – заметил Римо, протягивая руку Анне Чутесовой. – Пошли-ка отсюда. Смотреть здесь больше, по-моему, не на что.
Они вышли из ворот и направились к машине. К счастью, они не успели подойти слишком близко к ней. На их глазах ветровое стекло разлетелось вдребезги. Следующая очередь снесла подголовники с передних сидений.
– Кажется, – заметил Римо, – у нас неприятности.
– Снайпер! – вскрикнула Анна, кидаясь на траву.
– И это тоже, – согласился Римо, оглядываясь. – Но я, признаться, думал, что скажет Смитти. Машина-то его, к сожалению.
В пяти метрах от них взорвалась шина. По двери прошла аккуратная строчка дырочек, напоминавшая нотный стан.
Вжимаясь в землю, Анна недоумевала, почему Римо и Чиун не спешат занять, по ее мнению, более приличествующую позицию.
