– Впервые вижу такого удрученного человека.
– Еще насмотришься, – пообещал ученик.
– Он позорит свою форму, – изрек капитан Пэйдж.
Римо бросил на него насмешливый взгляд. Сейчас на голове капитана красовалась круглая шляпа офицера Конфедерации, смотревшаяся так, будто ее сняли с французского адмирала, погибшего в 1853 году.
– Уж чья бы корова мычала, – хмыкнул Римо.
– Я – верный сын Юга, сэр!
– Который бросил свое подразделение и затесался в толпу потешных солдат, играющих в войну.
– Моя родина в опасности, – высокомерно изрек капитан. – Казна штата разорена, губернатор подкуплен, а законодательное собрание вот-вот обменяет земли своих отцов на презренное золото.
– Золото не бывает презренным, – проговорил мастер Синанджу. – Золото есть золото. В тем-то и заключается его совершенство.
– У этих ребят есть оправдание, – продолжал Римо. – Все они, вероятно, имеют справки по форме «4-Р»[7], но вы-то настоящий, кадровый военный. Что толкнуло вас на этот шаг?
– Виргиния.
– Что?
– Виргиния – моя кровь и плоть. Я не колеблясь отдам за нее свою жизнь, сэр. Я погибну за ту землю, которая вскормила и вспоила меня. – Капитан гордо вскинул подбородок и разразился скорбной песней:
Отвезите меня туда,
где я впервые увидел свет,
Отвезите меня на солнечный Юг.
Я окроплю слезами могилы любимых.
И зачем я так долго скитался по миру?
Римо потянулся было к шее капитана, чтобы отключить его речевой центр, как вдруг из разбитого стального шара донеслось завывание сирены.
– Что за черт? – пробормотал он.
– Бомба вот-вот взорвется, – объяснил Чиун. – Поторапливайся, Римо. Пора делать ноги.
– Бомбы не орут, словно пожарные машины.
Кореец скользнул за спину ученика и принялся настойчиво подталкивать его, приговаривая:
– Быстрее! Шевелись, толстопятый!
Схватив одной рукой капитана, а другой – потерпевшего, Римо выбрался из кратера и ринулся прочь. Сирена звучала все тоньше и пронзительнее, словно какой-то рассерженный дух, преследующий беглецов.
Когда ее звук достиг высшей точки, над полем разнесся топот бегущих от кратера солдат Конфедерации, и в тот же миг грянул взрыв.
Взрыв не был ни желтым, ни даже синим и прозвучал, словно раскат грома. Земля, конечно, не содрогнулась, но все же громыхнуло достаточно сильно. Из кратера взвился столб черного дыма и устремился к восходящему Солнцу.
Потом в кратере зашипело, как на гигантской сковородке.
– Подожди, папочка! – крикнул Римо, заслышав шипение, и остановился.
Чиун колебался.
– А вдруг дым опасен? – спросил он.
– Может быть. Но все же я сомневаюсь, что это была бомба.
Они стояли и смотрели на поднимавшийся из кратера дым, который закручивался спиралью и уносился прочь с порывами юго-западного ветра.
Выждав минут пять и не заметив ничего особенного, Римо двинулся назад к краю кратера.
– Вы не могли бы опустить нас на землю? – послышался чей-то голос.
Римо посмотрел вниз и увидел, что удрученный солдат и послушный капитан Пэйдж все еще зажаты у него под мышками.
– Прошу прощения, – сказал белый мастер Синанджу и поставил обоих мужчин на ноги. Они тут же попятились и предусмотрительно остановились в некотором отдалении.
Римо заглянул в кратер, на дне которого лежал пышущий жаром и покрытый дымящейся окалиной шар. Он увеличивался в размерах, сжигая траву и теряя форму, пока наконец не превратился в плоский блин.
– Видимо, нам никогда не узнать, что это было, – разочарованно протянул Римо.
– Ну и ладно, – отозвался Чиун. – Значит, мы никогда больше не встретимся с такими вот штуками.
«...мы никогда больше не встретимся с такими вот штуками...»
Мужчина, сидевший на передвижном командном пункте, снял наушники и щелкнул выключателем.
– Говорит Кобьен.
– Слушаю вас. Кабан.
– Судя по сведениям, полученным через полевые микрофоны, цветовая атака завершилась полной победой. Войска противника покинули поле сражения.
– Наши наблюдатели на вертолетах сообщают то же самое. Мы только что послали сигнал самоподрыва.
– Именно об этом они сейчас и говорят. Секрет нашей технологии остался нераскрытым.
– Вас понял. Продолжайте наблюдение. В час 'Ч' нам, возможно, потребуется подкрепление.
– Кобьен к приему готов. Конец связи.
Боец отключил микрофон и, вновь нацепив наушники, пробормотал себе под нос:
– Терпеть не могу, когда меня называют Кабаном!
Глава 7
Римо стоял у дымящегося кратера, история которого повторилась, и смотрел в небо. Черный вертолет, сбросив зловещий предмет, что превратился в раскаленный шлак, куда-то запропастился. Среди машин, болтавшихся на западе вне досягаемости мушкетного огня, его не было. Капитан Пэйдж повернулся к Римо:
– Помнится, сэр, вы упоминали о капитуляции.
– Да, – ответил Римо.
– В таком случае я готов предложить вам следующие условия...
– Предложить? Вы должны не предложить, а признать капитуляцию!
Капитан Пэйдж горделиво выпятил раздвоенный подбородок.
– Никогда! Я скорее умру, чем сдамся.
Римо принялся разминать пальцы, сгибая и разгибая их.
– Что ж, это нетрудно устроить, – хмыкнул он.
Пэйдж поспешно отступил.
– Я бы попросил вас держать свои ужасные лапы подальше.
