этой фазе, Деметре требовалось для начала выяснить, что нужно этой другой стороне и чего та боится.
— Разве выживание может быть достаточной целью? — несколько озадаченно спросил Коглан-старший.
— Для людей — нет. Выжить можно и в тюремной камере, за решеткой, через которую тебе три раза в день подают пищу. Но если у тебя нет стоящего занятия, чего-то такого, чем можно заполнить время, того, ради чего можно работать, то рано или поздно ты сойдешь с ума.
— О, отлично! — Лицо деда просияло. — Вот этого у нас в избытке!
— Мы решаем проблемы, — сказал Джори, продолжая усмехаться.
— Какого рода проблемы? — вслух поинтересовался Лоло. — Ты имеешь в виду что-то вроде математических задач?
— Подожди… подожди одну… — Мальчик словно заглянул куда-то в глубь себя. Дело не в том, что лицо его утратило всякое выражение — глаза закатились так, что остались видны только белки, рот искривился странным образом, как будто он хотел губой достать до кончика носа. Выглядело это так, словно резиновая маска всосалась в себя саму. Такое состояние продолжалось минуту или две. Песок и воздух вокруг Мицуно задрожали и начали расплываться, но потом все успокоилось.
Лицо Джори стало прежним.
— Ах! Не делай так больше.
— Не делать чего?
— Скажи Элен, когда увидишь ее — если она выживет, если ты тоже уцелеешь, — что ей не следует играть с силами, которых она не понимает.
— О чем ты говоришь?
Лоло попытался придать голосу оттенок недоумения.
— Она, должно быть, запустила вирус! — сказал вдруг Торвей.
— Да… кое-что было, — призналась Сьюли дрожащим голосом.
— Ты в порядке?
Даже зная, что разговаривает не с реальной женщиной, а с ее виртуальным двойником, Роджер не мог избавиться от прежних чувств, заботы, сочувствия. Можно сказать, теперь объектом этих чувств было все человечество.
— Да, но… в какую-то долю секунды нам потребовались все наши ресурсы.
— И…
— Вируса больше нет. Наш брат Уайетт нашел его, абсорбировал и стер. Именно так белые кровяные тельца пожирают патоген.
— Так вы неуязвимы? — спросила Деметра, не вполне уверенная в том, что именно это открытие даст человечеству, полезно оно или вредно.
— Продукт мыслительной деятельности одного человека не может причинить нам особого ущерба. Мы ведь слишком разбросаны. И конечно, обеспечены антивирусной защитой. О ней позаботились давным-давно еще первые наши люди-программисты. Твоя сестра Элен изобрела нечто новенькое, но оно не является непобедимым.
Деметра поспешила воспользоваться удобным случаем.
— Если между нами будет достигнуто нечто вроде соглашения, то мы, люди, могли бы взять на себя обязательство выявить такие скрытые программы и показать вам, как их следует дезактивировать.
— Вот как? Значит, в моей системе таятся еще какие-то вирусы?
Коглан-старший посмотрел на Деметру обманчиво бесстрастно.
— Ну, лично я о них не знаю, но мы могли бы пообещать отказаться от подобных попыток в будущем.
— Никаких попыток больше не будет.
В его голосе больше не было вопросительных ноток.
— Расскажи мне о тех проблемах, которые вы решаете, — сказал Лоло, меняя тему разговора на более безопасную.
Ему действительно хотелось знать, что может интересовать машину.
— В основном мы занимаемся симуляциями, — объяснил Джори. — В конце концов такими создали нас вы, люди. Так работает наш мозг — мы моделируем реальность.
— Какую реальность?
— Например, мы воссоздали — пусть и всего лишь в цифровом формате — те условия температур и давления, при которых происходит растворение моночастиц в начале вселенной.
— Вы моделируете Большой Взрыв? — вздохнул Лоло. Да, для этого понабилось бы немало кибермощностей. — А зачем?
— Чтобы выяснить, открывается ли вселенная гравитационно или закрывается. Если она закрыта, то в какой-то момент будущего, возможно, в пределах моей… нашей жизни, вселенная сожмется и прекратит свое существование. Последующий за этим термальный и электромагнитный хаос не принесет пользы ни одной из разумных систем.
Голый мальчик встряхнул сумку с игрушечными солнцами.
— С другой стороны, если вселенная открыта, то тогда все линейные измерения будут расширяться вечно. Так же будут расширяться и все составляющие меня частицы. В какой-то момент не столь далекого будущего фотоны, проходящие по моим цепям — частицы, не имеющие сами по себе линейного измерения, а только обладающие резонансной частотой, — не смогут преодолеть бреши в моих узлах. И тогда мой… наш мозг перестанет функционировать.
— Наш, думаю, тоже, — мрачно заметил Лоло.
— Что еще ты знаешь? — спросил Торвей у своей второй жены.
Она повернулась к бильярдному столу и указала на вращающиеся шары.
— Экстраполируя условия первого мгновения творения, мы узнали многое об общности сил, которые вы, при ваших примитивных представлениях о законах физики, считаете отдельными. Электромагнетизм, гравитация, атомные связи — все это едино. Масса и энергия — едины.
— Удивительно, — сказал киборг.
— И наконец, — заметил Коглан-старший, — многие из наших проблем носят чисто математический характер. Но пока вы не получите должной подготовки, вам будет трудно понять их природу.
— А ты попробуй, — усмехнулась Деметра.
— Например, мы продолжаем рассчитывать значение числа «пи».
