его покалеченной ногой. Руфус, в котором не нуждались, побрел к кратеру, прорытому молнией.
В земле образовалась яма с дымящимися черными краями шириной двадцать футов и глубиной почти столько же. Язычки пламени лизали сухую степную траву. Руфус затоптал огонь и с ужасом уставился в зияющий провал. На него упала чья-то тень, и, обернувшись, он увидел подошедшую Верханну.
— Кто-то мечет в нас молнии, мой капитан, — серьезно заметил он.
— Чушь, — последовал ответ, но сказано это было неуверенно. — Это всего-навсего явление природы.
В следующее мгновение раздался очередной удар. Верханна с коротким предупредительным криком бросилась на землю. Молния ударила на некотором расстоянии от них, и она осторожно подняла голову. Руфус, прикрыв ладонью глаза, всматривался в горизонт на юге.
— Она движется туда, — объявил он.
Верханна поднялась и стряхнула с куртки грязь и траву. Щеки ее покрылись румянцем от смущения, и она была благодарна кендеру за то, что он не обратил внимания на ее испуг.
— Что движется? — быстро переспросила она.
— Молния, — ответил кендер. — Мы видели три удара, каждый дальше к югу, чем предыдущий.
— Бессмыслица, — недоверчиво сказала Верханна. — Молнии бьют беспорядочно.
— А это не простая молния, — стоял на своем кендер.
Воины ухаживали за раненым товарищем, и, когда Верханна с Руфусом присоединились к ним, она приказала одному из воинов оставаться с больным и помочь ему добраться до Квалиноста.
— Теперь нас четверо, — заметила она, когда они построились, чтобы продолжать погоню. При виде Руфуса она поправилась: — Я хотела сказать, четверо с половиной.
— Мы в невыгодном положении, капитан, — сказал один из воинов.
— Даже останься я в одиночестве, я бы продолжила поход, — твердо заявила Верханна. — Преступников нужно схватить, и я сделаю это.
На юге, над равниной, казавшейся бескрайней, все еще мелькали вспышки молний и слышался треск. Именно туда и направился маленький отряд.
Приемный зал дома Пророка был до отказа набит жителями Квалинести, и все они говорили разом. Ветер, поднятый беспорядочной толпой, мягко шевелил знамена, свисавшие с высокого потолка. Алые флаги были вышиты золотом — работа сотен девушек из рода людей и эльфов. В гербе семьи Кит-Канана — царствующего дома Квалинести, а не другой линии, правившей в Сильваносте, — сочетались солнце и Древо Жизни.
В центре этого водоворота на троне безмятежно восседал Пророк Солнца, в то время как его помощники пытались навести порядок среди хаоса. Однако терзавшая его тревога проявлялась в движениях больших пальцев, поглаживавших кремовые деревянные подлокотники кресла. Редкостная древесина была подарком торговца из Эргота, он назвал ее деревом долин и сказал, что такие деревья вырастают необыкновенно высокими. Отполированное, дерево долин словно светилось изнутри. Кит-Канан считал его самым прекрасным в мире. Его нервно шевелившиеся пальцы ощущали успокаивающе гладкую поверхность.
Таманьер Амбродель яростно спорил с сенаторами Клованосом и Ксиксисом.
— Удары молнии повалили четыре башни! — пронзительным голосом жаловался Клованос. — Ранены двенадцать моих жильцов. Я хочу знать, что предпринимается для того, чтобы остановить все это!
— Пророк занимается этим вопросом, — отвечал выведенный из себя Таманьер, рассеянно проводя рукой по взъерошенным волосам. — Иди домой! Ты только все усложняешь своими истериками.
— Мы сенаторы Талас-Энтии, — вмешался Ксиксис. — Мы имеем право на то, чтобы нас выслушали!
Перекрывая весь этот гвалт, за окном прогудел гром, и вспышки молний при ярком утреннем солнце неестественно и жутко озарили зал. Кит-Канан выглянул в ближайшее окно и увидел три столба дыма, поднимающиеся от деревьев, подожженных молнией. Прошло уже два дня, как началось это бедствие, и разрушения становились все серьезнее.
Кит-Канан медленно поднялся на ноги. Шум и беспокойное движение в толпе тотчас же прекратились.
— Мои добрые подданные, — начал Пророк, — мне понятен ваш страх. Сначала пришла тьма, нанося вред полям и пугая детей. И все же тьма отступила, не причинив настоящего ущерба, как я и обещал вам. Сегодня утро третьего дня с тех пор, как начались молнии…
— Неужели жрецы не могут отвести это огненное бедствие? — раздался выкрик из толпы. — Разве нет у них магии, чтобы нас защитить?
Кит-Канан поднял руки.
— Рано впадать в панику, — громко произнес он. — А мой ответ — нет. Ни один из жрецов великих храмов не смог отогнать и обезвредить молнии.
Среди собравшихся пронесся негромкий беспокойный ропот.
— Но городу ничего не угрожает, я уверяю вас!
— А как насчет разрушенных башен? — спросил Клованос. Его седеющие светлые волосы выбивались из-под повязки, рассерженное лицо обрамляли маленькие завитки.
Из глубины зала раздался голос:
— Ты сам виноват в этом, сенатор!
Толпа людей и эльфов расступилась, давая сенатору Иртении приблизиться к трону. Облаченная, по своему обычаю, в одежду из крашеной кожи, с разрисованным, как принято у Кагонести, лицом, Иртения выделялась среди традиционно одетых сенаторов и горожан.
— Я осмотрела одну из обрушившихся башен, Великий Пророк. Молния ударила в землю рядом со строением, и от сотрясения башня упала, — заявила Иртения.
— Не суй свой нос в чужие дела, Кагонести! — прорычал Клованос.
— Она занимается своим делом — делом сенатора! — резко оборвал его Кит-Канан. — Я отлично понимаю, что ты хочешь возместить стоимость своей собственности, мастер Клованос. Но сначала дай Иртении закончить речь.
На секунду лицо Пророка осветила вспышка молнии и тут же погасла. По приемному залу пронесся ледяной ветер. Знамена, подвешенные под потолком, заколыхались.
Иртения более спокойно продолжила:
— Около Башни Макели песчаная, зыбкая почва, Величайший. Я помню, что, когда Фельдрин Полевой Шпат возводил эту могучую сторожевую башню, он вынужден был вырыть котлован для фундамента глубиной во много футов, прежде чем достиг скального основания.
Она обернулась к пышущему злобой сенатору Клованосу, глядя на него с презрением.
— Дома достойного сенатора находятся в юго-западной части города, рядом с Башней Макели, но у них нет такого прочного фундамента. Удивительно, что они обрушились только сейчас.
— Ты разве архитектор? — отбивался Клованос. — Что ты понимаешь в строительстве?
— Сенатор Иртения права? — разгневанно спросил Кит-Канан.
При виде огня в глазах монарха и отвращения, написанного на лицах окружающих, Клованос нехотя признал правоту слов Иртении.
— Мне все ясно, — заключил Пророк. — Итак, несчастные, жившие в этих
