Сон Верханны прервался. Открыв глаза, она обнаружила в нескольких футах от себя Зеленые Руки, сидевшего на земле скрестив ноги. Утреннее солнце било ей в глаза, и она подняла руку, чтобы защититься от яркого света. Зеленые Руки вглядывался в даль, в открывавшиеся широкие горные просторы.
В следующее мгновение принцесса Квалинести вспомнила все события последних дней. Холодный пепел погребального костра оставался как бы безмолвным свидетелем происшедшего. Она также вспомнила новость, касавшуюся светловолосого эльфа, сидящего перед ней. Ее сводного брата.
Он обернулся к ней, и она торопливо отвела глаза, смущенная оттого, что он заметил ее пытливый взгляд.
— Привет тебе, капитан, — спокойно произнес он. — Ты долго спала — ночь, день и еще одну ночь.
Ветер шевелил его длинные волосы. Зеленые глаза немного потемнели, потускнели, всегдашнее зеленое сияние исчезло.
— Клянусь Астрой! — Верханна вскочила на ноги и, поспешив к Руфусу, ткнула его в спину носком сапога.
Кендер сморщил свое и без того изборожденное складками лицо и застонал.
— Уйди, тетушка, спать охота, — проворчал он.
— Подъем, Малявка!
Голубые глаза Руфуса распахнулись. Девушка и кендер обошли беспорядочно лежавших воинов, будя их. Кит-Канан сел на земле, кашляя и покачивая головой.
— Милосердные боги! — пробормотал он. — Я стал слишком стар, чтобы спать на голой земле.
Верханна схватила отца за руку и помогла встать — он замерз после ночи, проведенной под открытым небом.
— Здесь найдется что-нибудь поесть? — спросил он. — Я голоден как волк.
Руфус осторожно приблизился к Кемиану. Генерал был серьезно ранен в битве с виверном, и кендер боялся, что найдет его мертвым. Но Кемиан дышал ровно, лоб его был сухим и прохладным, и, когда Руфус разбудил его, он взглянул на него ясными глазами.
— Воды, — хрипло попросил он.
Руфус поднес к губам эльфа оплетенную прутьями бутыль.
Постепенно все пробудились, поднялись, с немного онемевшими телами, стараясь оценить положение.
Кит-Канан увидел Зеленые Руки, все еще безмятежно сидящего на земле. Он поднялся, когда Кит-Канан приблизился к нему. Пророк протянул руку. Сын непонимающе взглянул на него, и Кит-Канан показал ему, как пожимают руки.
— Сын мой, — с гордостью произнес он, — ты вел себя как настоящий мужчина.
Лоб эльфа наморщился в раздумье.
— Я лишь хотел спасти тебя, — ответил он. — Я не хотел никого убивать.
— О Друлетене не стоит проливать слез, сын! Его сердце было так же черно, как и его драгоценный ониксовый талисман. Он сам выбрал свой путь, и путь этот привел его к гибели. Успокойся. Ты совершил благородный поступок.
Эльф, похоже, не был переубежден. Напротив, на лице его отразилась такая печаль, что Кит-Канан обнял его за плечи и спросил, что так тревожит его.
— Прежде чем найти тебя, я часто ощущал присутствие матери, — ответил тот. — Она направляла меня и помогала мне. Я сидел здесь очень долго, обращаясь к ней, но она не отвечает. Я больше не чувствую ее рядом с собой.
— Должно быть, она поняла, что теперь ты со мной. Ты не одинок, — мягко сказал Кит-Канан. — Когда твоя мать… покинула меня, я не скоро смог привыкнуть к тому, что ее больше нет рядом. Но теперь мы вместе, и я хочу знать многое — все, все про тебя, про то, как ты оказался здесь.
На другой стороне плато возникла суматоха. Кит-Канан оставил своего вновь обретенного сына и поспешил на место происшествия. Все воины собрались в кучу. При виде Пророка они расступились. В центре толпы он обнаружил Ульвиана, которого удерживали двое воинов. Рядом стояли Верханна и ее разведчик.
— Что здесь происходит? — спросил Кит-Канан.
— Моя любящая сестра отказывается дать мне коня, — отвечал Ульвиан, вырываясь из рук воинов. — А эти грубияны осмелились прикоснуться ко мне!
— Нас здесь двадцать, а лошадей всего двенадцать, — оборвала его Верханна. — Ты по-прежнему осужденный преступник, и, клянусь Астрой, ты пойдешь пешком!
— Отпустите его, — приказал Кит-Канан, и эльфы выпустили принца.
На лице Ульвиана появилась самодовольная усмешка, но отец разочаровал его: — Ты пойдешь пешком, Улли.
Лицо принца налилось кровью, румянец проступил даже под грязной светлой щетиной.
— Ты думаешь, я смогу идти всю дорогу до Квалиноста? — взорвался он.
— Ты пойдешь обратно, в Пакс Таркас! — вставила Верханна.
— Нет, — возразил Пророк. Это короткое, негромко сказанное слово поразило брата и сестру. — Принц отправится вместе с нами домой, в Квалиност.
— Но, отец!
— Довольно, Ханна! — (Она покраснела при этом мягком упреке.) — Кто- нибудь присмотрел за лордом Амброделем?
— У него все отлично, — встрял Руфус. — Но со сломанными ребрами он не сможет ехать верхом.
Кендер предложил соорудить носилки из хлама, которого полно в пещере: их сможет тащить лошадь. Кит-Канан приказал заняться носилками. Двое воинов отправились на поиски жердей и тряпок, а остальные собирали разбросанные вещи и готовились отправляться домой.
Пророк с дочерью пошли проведать Кемиана. Генерал лежал с побелевшим от боли лицом, но храбро приветствовал своего государя. Кит-Канан опустился на колени рядом с ним.
— Кендер говорит, что ты поправишься, — ободряюще начал он. — Хоть он и не лекарь, по-моему, он кое-что в этом смыслит. Как ты себя чувствуешь, лорд?
Кемиан прошипел сквозь сжатые губы:
— Хорошо, государь.
— Ты в состоянии рассказать мне, что произошло в пещере? Как случилось, что тебя ранило, и как Зеленым Рукам удалось убить виверна?
Раненый закашлялся и чуть не упал на спину от приступа боли. Верханна подошла к нему сзади, чтобы поддержать. Кемиан бросил на нее через плечо благодарный взгляд, затем начал рассказ о смерти чародея Друлетена:
— Эльф с зелеными руками рассудил, что, с его силой, он сможет, накинув на голову чудища петлю, втащить внутрь его голову, где я смогу снести ее мечом. Я взял веревку, которую мы приготовили для тебя, Пророк, и привязал конец к одной из консолей в стене зала. Воины и кендер раздразнили монстра, и он напал, а Зеленые Руки поймал его в свои силки. — Он умолк и прерывисто вздохнул.
