Сам не понимаю, что я рассчитывал от него услышать. Ведь этот вопрос я задавал дядюшке много раз, и получал один и тот же ответ: «Мне ничего неизвестно». Но сейчас дядя медлил, задумчиво глядя на огонь и время от времени стряхивая с плеч последние желтые листья, которые ронял дуб.
— Ты что-то узнал, Рик? Выкладывай.
И я поделился с ним своими открытиями и догадками: о герцоге Марслейне, о портрете его сестры, несчастной Изабеллы, и ее образе, преследовавшем меня во снах. О Вериллии, Лютом и его матери, которую постигла страшная судьба…
— Но ведь у меня нет никаких доказательств, кроме невозможности считывания сущности близких родственников, — закончил я.
Старик все не сводил взгляда с игривых язычков пламени, отрешенно прихлебывая старку.
— Доказательства… — пробормотал он, — мне бы только до огорода добраться…
Пассаж про огород был настолько неожиданным и нелепым, что я даже забеспокоился: не повредился ли дядя Ге умом от пребывания в Счастливом местечке? Но не успел спросить о его самочувствии: из-за деревьев донесся тяжелый шорох слипшихся от дождя палых листьев. Кто-то торопливо шагал в нашу сторону. Вскоре перед нами предстал встревоженный мастер Триммлер.
— Вот вы где! — воскликнул он. — Пойдемте скорее в лагерь, похоже, беда стряслась!
Мы поспешили вслед за гномом. В середине лагеря, окруженный угрюмыми повстанцами, колыхался в предрассветной дымке фантом Паларии.
— В городе бунт! — выкрикнула волшебница, завидев нас с дядюшкой. — Портовый и ремесленный кварталы восстали и громят все на своем пути! Рушат храмы Луга, дома жрецов и знати, разоряют лавки. Городская стража бездействует. Толпа идет к императорскому дворцу.
Этого нельзя было допустить.
— С герцогом связались? — быстро спросил я.
— Он ранен, — ответила магесса. — Пытался остановить бесчинства на улице Благородства. Чернь врывается в дома аристократов. Бунтовщиков так много, что их бессильны остановить даже магические ловушки. Несколько человек попадаются, остальные идут дальше, наступая на их трупы. Герцог вышел из своего дома и заговорил с людьми. Но его не стали слушать, толпа была охвачена жаждой крови. Кто-то ударил его ножом в грудь.
— Где лорд Глейнор? — перебил ее я.
— Он в безопасности. Пока. Его слуги спустили собак, и, воспользовавшись свалкой, перенесли герцога в дом. В подвале имеется потайная комната, там его и спрятали. Но долго он не протянет, истечет кровью. Ему срочно нужен хороший целитель.
— Вы сами где?
— Дома. Я осталась в тюремном дворе. Когда туда прибыли маги Совета и имперские псы, сделала вид, что оглушена заклятием. Меня отвезли домой, завтра предстоит беседа с Вериллием. Если, конечно, ему будет до меня, — горько усмехнулась Палария.
— Продержитесь до подмоги?
— Я все же маг Совета, — оскорбилась дама, — сама справлюсь, обо мне не беспокойтесь. А вот герцог нуждается в помощи.
Фантом Паларии истончился и растворился в воздухе. Герцог нуждается в помощи… И не только он! Что он там говорил? Нельзя допустить, чтобы народ выступил против Ридрига? Нельзя… просто потому, что тогда Вериллий получит неограниченную власть. Правящая династия должна сохраниться в стране, хотя бы формально. А ведь, сдается мне, этот бунт поднят неспроста! С одной стороны, вроде бы все закономерно: ободренные тем, что пало Счастливое местечко, люди, измученные разгулом жрецов, наконец восстали против их произвола. С другой же… слишком все вовремя. И стоит за этим Вериллий, больше некому. Ведь что получается? Узнав о разгроме тюрьмы, он понял, что снова проиграл. Темные маги выпущены на свободу, и силы повстанцев увеличатся многократно. А если предположить, что некоторых из арестованных — самых сильных волшебников — он навещал лично, как и меня, убеждая перейти на его сторону, то Верховный нажил себе много врагов. Вот и решил воспользоваться моментом, пойти ва-банк — вернуться к своему первоначальному плану. «Когда люди взбунтуются, нужно будет только направить их ненависть и разрушительную энергию в нужное русло. И тут появлюсь я — вождь возмущенных, заступник угнетенных. Галатцы пойдут за мной». Кажется, так он говорил. Значило ли это, что Вериллий сейчас возглавлял восстание? Вряд ли. Что-то подсказывало мне, что он находится в каком-нибудь уютном и безопасном местечке, где ждет: выгорит — не выгорит. Если получится — он руками взбешенной толпы уберет многих своих врагов. Заодно и расправится со жрецами, которые в последнее время стали реальной угрозой его власти. Допустит ли он нападение на дворец императора? Вопрос, однако. Скорее всего, это и есть его главная цель. Да, дворец хорошо охраняется. Но ведь Палария сказала, городская стража бездействует? Конечно! Это доказывает, что ей отдан приказ не вмешиваться. Где гарантия, что гвардейцы будут охранять императора как следует? Слишком мало осталось у него верных сторонников. Ведь Ридриг сейчас совершенно беспомощен, быть на его стороне невыгодно, вот многие и переметнулись, чувствуя, что сила за Верховным. А честных людей среди придворных ой как мало. Магическая защита? Да, мощнейшая. Но откуда я знаю: может быть, какой-нибудь ловкач давным- давно ее снял или нейтрализовал на время? Да тот же Вериллий, кстати. А что все-таки произойдет, если бунт погаснет? Да ничего. Тем правильнее будет выглядеть отстранение Ридрига от власти и регентство Келдина. Ведь все расправы творились именем Луга и с подписью императора. Как ни крути — Вериллий в любом случае убивал двух гоблинов: ограничивал власть Падерика и устранял Ридрига. Но только если сегодня все пойдет по его задумке… устранение императора станет физическим. И Дарианна…
Все эти мысли пришли не плавно, одна за другой, а свалились в сознание одним комом. Вычленив из них имя Дарианны, я додумывать не стал.
— Все верно, дорогой барон, — промурлыкал в голове Артфаал.
Лютый, не дожидаясь никого, уже строил повстанцев.
— Куда? — бросил он, поймав мой взгляд.
— К императорскому дворцу, — ответил я.
Мастер Триммлер с дядей Ге склонились над картой сточных каналов.
— Есть! — выкрикнул гном. — Вот так вот пройдем, тут вот повернуть надо… Аккурат на площади Семи королей поднимемся.
— Веди, — сказал я, направляясь к храму Брижитты.
«Сколько нам еще лазать среди отбросов?» — раздраженно думал я, шагая по колено в зловонной воде и пробираясь через завалы разлагающегося мусора.
— Вопрос риторический, дорогой друг, — мысленно ответствовал лорд Феррли, — пока Вериллий находится на посту главы Совета.
— Ничего, — вмешался в нашу беседу дядя Ге, — даст Луг, и с ним справимся. Нам бы сейчас народ удержать…
— Кстати, как действовать будем? — деловито поинтересовался Копыл, кряхтящий в хвосте колонны.
— Придется разделиться, — ответил я. — Одна часть отряда пойдет к дворцу, другая — на улицу Благородства, выручать герцога.
— Одну минуту, — Артфаал плавно поднялся с моего плеча и повис в затхлом воздухе между двумя огненными шариками, освещавшими путь отряду, — на разведку слетаю…
Он исчез, но вскоре снова появился у меня на плече, сообщив:
— Просто мрак на земле! Все орут, визжат, трупы валяются прямо на улицах. Обезумевшая толпа рвется к дворцу, императорских гвардейцев на воротах уже перебили.
— Пора решать, кто куда, — громкий голос мастера Триммлера эхом
