– Не трогай!
Она обернула рукоять кинжала полотенцем и, осторожно вытащив его, осмотрела лезвие.
– В чем дело? - поинтересовался Макс.
– Вроде бы все нормально, - с сомнением проговорила девушка, - Завтра видно будет. Давайте спать.
– А с этим что делать? - спросил Макс, указывая на труп.
– Выбросим в окно.
Втроем они подняли тяжелое тело и перевалили его через подоконник.
– Закройте окно, мы ничего не знаем и ничего не видели, - сказала Виктория.
Девушка еще раз осмотрела комнату, и ушла к себе. Гольдштейн, проговорив:
– Что-то я устал, - завалился в кровать.
Макс тоже улегся, но сон не шел. Как только он закрывал глаза, перед мысленным взором вставал темный силуэт убийцы. Макс ворочался с боку на бок, вспоминая все произошедшее. Гольдштейн предсказал неприятности для него. Ничего себе неприятности! Но если так, значит, наемный убийца охотился именно за ним. Да, конечно, ведь это он - наследник, описанный в пророчестве. Макс передернулся, ощущая противный холодок, пробежавший по спине. Он внезапно осознал, что дальше все будет еще страшнее: чем ближе они будут к цели, тем большей опасности будут подвергаться. Что еще припасла для них Черная? Наемники, Серые странники, убийцы - возможно, это только начало. Окно во Мрак открывается все шире, сказал Белый. Кто знает, какая еще мерзость вылезет из него на свет?
– Да прекратишь ты ворочаться? - взвизгнул Роки, - Дай поспать!
Вздохнув, Макс попытался расслабиться и прогнать тяжелые мысли. Он решил вспомнить что-нибудь приятное, и через некоторое время в памяти всплыло нежное девичье лицо, глубокие синие глаза грустно смотрели на него. Айрис! Или Аня? Какая все-таки красивая! Макс улыбнулся и уснул.
Глава 39.
Он проснулся от стука в дверь.
– Пора вставать! - прощебетала из коридора Милана, - Завтракаем и в дорогу!
Макс сел на кровати, оглядывая комнату. В ту же секунду он вспомнил о ночном происшествии. Он встал, оделся и подошел к кровати Гольдштейна, который все еще спал. Роки, всегда бодрый и жизнерадостный с утра, вскочил на грудь Льва Исааковича и принялся тыкать носом в его щеку.
– Все, все, встаю, - проговорил тот.
Гольдштейн приподнялся на локте и через силу улыбнулся Максу. Выглядел он неважно: под глазами мешки, лицо побледнело, губы приобрели синюшный оттенок.
– Что с вами? Вы плохо себя чувствуете? - спросил Макс.
– Да, что-то нехорошо, - признался Гольдштейн, свешивая ноги на пол.
Он медленно оделся и подошел к умывальнику. Все его движения были какими-то неуверенными и слишком плавными, как у тяжело больного человека. Макс наблюдал за ним с возрастающим беспокойством. Поймав его взгляд, Лев Исаакович успокаивающе сказал:
– Не волнуйся ты так! Мне же не семнадцать, я плохо выспался, перенервничал из-за вчерашнего нападения, вот сердце и барахлит. Сейчас позавтракаю, выпью чаю, и буду как новенький.
Но и за завтраком ситуация не изменилась. Гольдштейн почти ничего не ел, только пил много чаю. Он становился все бледнее. Видно было, что он держится из последних сил.
– Что с ним? - шепотом спросил Макс у Виктории.
– Надеюсь, не то, о чем я думаю, - непонятно ответила девушка.
После завтрака она поднялась вместе с Максом и Гольдштейном в их комнату и попросила:
– Лев Исаакович, давайте посмотрим вашу рану.
Она сняла повязку с его запястья. Края царапины покраснели, вокруг образовалась небольшая припухлость. Виктория выглядела очень расстроенной.
– Болит? - спросила она.
– Нет, совершенно ничего не чувствую.
– Отдохните, Лев Исаакович, - Виктория потянула Макса за дверь.
– Срочно нужен лекарь, - сказала она.
– Но ты же сама врач! - не понял Макс.
– Врач здесь не поможет. Видимо, кинжал наемного убийцы был смазан каким-то ядом. Нужно противоядие. А все лекари Второй грани занимаются ворожбой и алхимией. Может быть, не поздно еще что-то сделать.
Они спустились в трактир и спросили хозяина, где можно найти лекаря.
– Есть тут один, недалеко, - медленно начал тот.
– Ну, так пошли, покажешь, - вышла из себя Виктория, - Макс, останься с Гольдштейном.
Девушка ухватила хозяина за рукав и, таща его за собой, быстро выбежала из трактира. Вздохнув, Макс поплелся назад. В комнате он застал Милану и Аню. Девушки присели около кровати Гольдштейна. Милана вытирала лоб больного, подавала стакан с водой, а Аня молчаливо застыла рядом, жалко ссутулившись, как будто сжавшись в комочек.
– Что, Анечка? - Макс приобнял девушку за плечи.
– Ему больно, Льву Исааковичу, - еле слышно прошептала Аня, - И очень страшно.
– Сейчас Виктория приведет лекаря, и он обязательно поможет, - успокоил ее Макс, сам, впрочем, не особенно веря своим словам.
Если бы от яда, которым пользуются наемные убийцы, существовало противоядие, все было бы слишком просто.
Наконец, дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Виктория. За ней чинно следовал маленький бородатый человечек в пестром парчовом халате и большой чалме. В руке лекарь держал громоздкий и, видимо, тяжелый, ларец с ручкой. Он поставил ларец на прикроватную тумбочку и откинул кованую крышку. Внутри находилось множество пузырьков, склянок, мешочков и фигурных флакончиков. Лекарь подошел к кровати Гольдштейна, взял его за руку и осмотрел царапину на запястье. Он недовольно покачал головой и прижал ухо к груди пациента, видимо, слушая его сердцебиение.
– Дайте мне кинжал, - лекарь протянул руку, в которую Виктория осторожно вложила оружие, поранившее Гольдштейна.
Человечек хмыкнул и спросил:
– На вас напал наемный убийца? Такой кинжал может быть только у него.
Он указал на рукоять, на которой было выгравировано изображение горного тигра.
– Это его имя. Все члены клана берут себе имена зверей.
Осведомленность и догадливость лекаря начинали нервировать. Виктория вложила в его морщинистую руку несколько золотых:
