Мина схватила ее за руку.
— Послушай же, мама. Ты должна выслушать меня, чтобы понять. Боги бежали в страхе перед Хаосом. Все, кроме одного. Один Бог остался верен вам, сохранив достаточно храбрости для того, чтобы противостоять Отцу Всего и Ничего. Но эта битва лишила Его последних сил и оставила слишком слабым, чтобы сражаться с драконами, которые нагрянули на Кринн. Однако Он делал все, чтобы помочь вам. Он даровал вам магию, которую на Кринне называли «стихийной». Он даровал вам чудо исцеления, которое ты называла силой сердца. Все это были Его... Ее дары. И вот Ее знак.
— Если это было ее дарами, то зачем же мертвым понадобилось красть их для нее... — пробормотал Даламар. — Взгляните! Взгляните туда! — Он указал на водную гладь.
— Вижу, — выдохнул Палин.
Головы пяти драконов, охранявших то, что когда-то было Вратами Бездны, начали зловеще светиться, каждая своим цветом: красным, синим, зеленым, белым и черным.
— Какими глупцами мы были! — прошептал Палин.
— Преклони колени, — повелительно сказала Мина Золотой Луне, — и воздай молитвы веры и благодарности Единой Истинной Богине. Той единственной Богине, что осталась верной своим созданиям.
— Нет! Я не верю тому, что ты говоришь, — твердо заявила Золотая Луна. — Ты глубоко заблуждаешься, дитя мое. Я поняла, о ком ты говоришь. Я давно знаю ее, насквозь вижу ее хитрости! — Она вызывающе посмотрела на пятиглавого дракона. — Я не верю твоим выдумкам, Такхизис! И никогда не поверю в то, что благословенные Паладайн и Мишакаль оставили нас на твою милость!
— Они ведь не ушли? — спросил Палин.
— Нет, — ответил Даламар. — Они не ушли.
— Ты та, кем была всегда, — продолжала Золотая Луна, — Богиня Зла, которой нужны не верующие, а рабы! И я никогда не поклонюсь тебе! Никогда не стану тебе служить!
Глаза пяти драконов сверкнули белым пламенем. Палин в ужасе смотрел, как слабела от страшного жара Золотая Луна.
— Слишком поздно, — произнес Даламар с леденящим душу спокойствием. — Для нее и для нас. Скоро они придут сюда, и вы это знаете.
— Но ведь подземелье укрыто.
— От Такхизис? — Эльф невесело рассмеялся. — Она знала о существовании этого подземелья задолго до того, как ваш дядя показал мне его. Разве может что-нибудь быть укрыто от Бога? От «Единого Бога», похитившего Кринн?!
— Я уже сказал: мы были глупцами.
— Вы сами узнали правду, Маджере, — вздохнул Даламар. — С помощью магического устройства вы отправились в прошлое Кринна, но единственной временной точкой, в которую артефакт мог вас перенести, являлся момент поражения Хаоса. Поэтому прошлого уже не существовало. Почему? Да потому что в тот самый момент Такхизис похитила и прошлое, и настоящее, и будущее. Она похитила весь мир! А ведь мы могли бы об этом догадаться.
— То есть будущее, увиденное Тассельхофом...
— ...никогда не наступит. Он отправился в будущее, предназначенное Кринну от Начала Времен, а попал в то время, которое мы видим сейчас. Посудите сами: странное солнце в небесах, одна луна вместо трех, незнакомые созвездия, красная звезда, появившаяся на небе, невиданные драконы, возникающие из ниоткуда... Я не знаю, где расположена эта часть Вселенной, но Такхизис перенесла мир именно сюда. Так что мы имеем новое солнце, одинокую луну, чужеземных драконов, всемогущего Единого Бога — и никого, кто мог бы выступить в качестве противовеса.
— Если не считать Тассельхофа, — заметил Палин, вспомнив о кендере, спрятанном в одной из верхних комнат.
— Чушь! — фыркнул Даламар. — Должно быть, они уже нашли его. Вместе с гномом. Такхизис поступит с ним точно так же, как собирались поступить мы, — отправит умирать в прошлое.
Палин бросил взгляд на дверь. Откуда-то сверху донеслись громкие приказания и топот ног спешивших их выполнять.
— Сам факт того, что Тассельхоф находится здесь, заставляет меня усомниться в несокрушимости силы Владычицы Тьмы. Не смогла же она предвидеть его появление.
— Ну и целуйтесь с этой мыслью. А я не вижу никакой надежды. Остается лишь признать
Они продолжали наблюдать за изображениями, мерцавшими на поверхности воды. На полу лаборатории лежала пожилая женщина с седыми волосами, разметавшимися по плечам. Молодое, красивое и сильное тело было забрано у нее мстительной Богиней, прогневавшейся на непочтительное отношение к своему дару.
Мина опустилась на колени возле умирающей. Она подняла руки Золотой Луны и снова прижала их к своим губам.
— Пожалуйста, мама. Я еще могу вернуть твою юность и красоту. Ты сможешь начать жизнь заново. Ты пойдешь со мной, и мы вместе будем править миром от имени Единой Богини. Все, что от тебя требуется, — прийти к Ней в смирении и просить Ее милости.
Золотая Луна закрыла глаза. Ее губы не шевелились.
Мина склонилась ниже.
— Мама, — умоляла она. — Мама, пожалуйста, сделай это для меня, если не хочешь сделать это для себя. Прошу тебя, оставь свою гордость ради твоей любви ко мне!
— Я молюсь, — произнесла Золотая Луна еле слышно, и Палину пришлось затаить дыхание, чтобы разобрать ее слова, — я молюсь Паладайну и Мишакаль, чтобы они простили мне слабость моей веры. Я давно должна была обо всем догадаться. — Голос Золотой Луны становился все слабее, словно каждое произнесенное слово забирало у нее частичку жизни. — Я молюсь, чтобы Паладайн услышал меня, тогда он вернется... Ради любви к Мине... Ради любви ко всем...
Ее бездыханное тело обмякло на полу.
— Мама, — поникла Мина, растерявшись, как заблудившийся ребенок. — Мама, я ведь сделала это ради тебя...
Глаза Палина щипало от слез, и он сам не знал, кого оплакивал сильнее — Золотую Луну, принесшую миру Свет, или сироту, чье любящее сердце было обмануто и использовано силами Тьмы.
— Да услышит Паладайн ее прощальную молитву, — тихо молвил Палин.
— Да вырастут у меня крылья как у летучей мыши, и да взлечу я под потолок залы! — съязвил Даламар. — Душа Золотой Луны канула в реку мертвых, и я боюсь, что наши скоро окажутся там же.
На лестнице раздался грохот тяжелых шагов и лязг стальных мечей, ударявшихся о каменные стены. Шаги замерли рядом с дверью.
— Ключа, конечно, ни у кого нет, — прогремел чей-то бас.
— Не нравится мне это, Галдар, — раздался другой голос. — Здесь пахнет колдовством и смертью. Нам лучше убраться отсюда.
— Тем более что ключа все равно нет, — вставил кто-то третий. — Мы уже пытались войти, а если и не смогли, так это не наша вина.
Последовала минутная пауза, после чего первый голос решительно сказал:
— У меня приказ Мины. Ломайте.
На деревянную дверь обрушился шквал тяжелых ударов. Часть из
