утверждение.
Мина бросила на эльфа холодный взгляд и снова обратилась к Герарду.
— Я не видела никаких тел.
— Но вы ведь знаете соламнийцев, госпожа! Эти трусы бросились наутек при одном лишь виде наших мечей.
— Я знаю соламнийцев, — подтвердила Мина, — и придерживаюсь о них прямо противоположного мнения. Я глубоко уважаю этих людей.
Янтарные глаза внимательно посмотрели на толпу и тут же безошибочно отыскали в ней четырех драчунов. Особенно долго они изучали Клоранта, который поначалу старался изображать полное безразличие, но в конце концов дрогнул и съежился.
— Герард, тебе известно, где находится штаб городской стражи?
— Нет, госпожа. Я никогда еще не бывал в Оплоте. Но я разыщу его.
— Там находятся надежные тюремные камеры. Ты поместишь короля в одну из них и проследишь, чтобы его устроили со всеми удобствами... Это ради вашей же безопасности, — пояснила она Сильванешу. — Не исключено, что вас снова попытаются «спасти», только в следующий раз рядом с вами может не оказаться столь доблестного защитника.
Герард взглянул на эльфа и сразу отвернулся — слишком уж жалким и несчастным тот выглядел. Пожалуй, даже удар кинжалом не причинил бы ему таких страданий, как слова Мины, — лицо эльфа казалось безжизненным, губы побелели, и лишь горящие глаза говорили о том, что их хозяин все еще жив.
— Мина, — вымолвил король с нескрываемым отчаянием в голосе. — Мне нужно знать одну вещь. Ты когда-нибудь любила меня? Или просто использовала?
— Герард, выполняй приказ, — сухо бросила Мина и отвернулась.
— Да, госпожа, — ответил рыцарь и взял лошадь Сильванеша под уздцы.
— Мина! — умолял эльф. — Я имею право знать правду!
Воительница небрежно глянула на него через плечо:
— Моя единственная любовь — Единый Бог.
Герард поспешил увести короля прочь.
Штаб городской стражи оказался расположенным в нескольких кварталах к югу от Западных Ворот. Соламниец и эльф молча ехали до улицам, которые были пусты во время их входа в Оплот, но теперь кишели солдатами армии Единого Бога, и Герарду то и дело приходилось останавливать своего коня, чтобы тот не затоптал кого-нибудь из них.
Он обернулся и посмотрел на эльфа: лицо Сильванеша стянулось в неподвижную маску, челюсти были крепко сжаты, глаза опущены, а руки с такой силой вцепились в луку седла, что костяшки пальцев побелели.
— Женщины... — проворчал Герард. — Это со всеми нами случается.
Но Сильванеш горько улыбнулся и покачал головой.
«Что ж, может, ему и вправду хуже, чем остальным, — подумал Герард. — Другим ведь не приходится соперничать с Богом».
Они миновали Западные Ворота. На мгновение у Герарда мелькнула мысль о побеге, однако он тут же отверг ее: на дороге было полно солдат Мины, и за городом их находилось даже больше, чем внутри его. К тому же люди бросали на эльфа слишком неприязненные взгляды. Многие изрыгали угрозы.
Герард понял, что Мина приняла единственно верное решение — в данное время тюрьма действительно была самым безопасным местом для этого юноши. Если только для него вообще можно было найти таковое в Оплоте...
Городская стража либо погибла при штурме, либо сбежала, и Мине пришлось заменить ее нераканцами. Они равнодушно посмотрели на эльфа и с явным раздражением выслушали уверения Герарда в том, что нового узника необходимо поместить под усиленную охрану. Один из них сунул рыцарю связку ключей, указав в направлении тюремного блока.
Герард отвел эльфа в самый темный конец коридора — подальше от человеческих глаз.
— Мне очень жаль, Ваше Величество, — сказал он.
Король пожал плечами и уселся на каменную плиту, заменявшую кровать. Герард принялся запирать дверь.
Сильванеш поднял голову.
— Я должен поблагодарить тебя. Ты спас мне жизнь.
— Полагаю, что сейчас вы предпочли бы погибнуть, — печально заметил соламниец.
— Да,
Герард огляделся — рядом никого не было.
— Ваше Величество, — прошептал он, — я могу устроить вам побег. Правда, не сейчас — сначала мне нужно кое-что сделать...
— Я ценю твое великодушие, рыцарь, но ты лишь подвергнешь себя бесполезному риску. Я не могу бежать.
— Ваше Величество! — Голос Герарда зазвучал тверже. — Вы видели ее. Вы слышали ее. У вас нет шансов! Она вас не любит. Как, впрочем, и никого другого, кроме своего Бога.
— Он и мой Бог тоже, — спокойно возразил Сильванеш. — И он обещал, что мы с Миной будем вместе.
— И вы все еще верите ему?
— Нет, — ответил эльф после минутного колебания. Казалось, ему было трудно произнести это. — Нет, не верю.
— Тогда будьте готовы. Я вернусь за вами.
Сильванеш снова покачал головой.
— Ваше Величество, — вновь заговорил Герард, теряя терпение, — а известно ли вам, почему Мина держит вас здесь, вдали от вашего королевства? Да потому, что народ Сильванести не пойдет ни за кем, кроме вас, и она это знает. Эльфы сидят сложа руки и ждут вашего возвращения. Вот и вернитесь, станьте для них тем самым королем, которого так боится Повелительница Ночи!
— Стать для них королем, — Сильванеш скривил рот. — то есть опять лицезреть мою матушку, слушать ее плач и упреки, терпеть унижения... Я скорее предпочту провести в тюрьме всю жизнь — а она у нас, эльфов, длинная, — чем отправлюсь домой.
— Да опомнитесь же вы наконец! Если бы дело касалось только вас, вы имели бы полное право хоть заживо сгнить тут! — взбесился Герард. — Но вы король, независимо от того, нравится вам это или нет. А король не имеет права не думать о своих подданных.
— Я думаю, — заявил эльф. — И всегда буду думать о них. — Вскочив на ноги, он подошел к Герарду. — По словам Мины, ты — Соламнийский Рыцарь. Что тебе нужно от Повелительницы? Ты послан шпионить за ней?
Герарда бросило в жар.
— Можешь не признаваться, — сказал Сильванеш. — Все равно Мина видит твое сердце насквозь. Потому-то она и назначила тебя моим телохранителем. И если ты
