открыть было можно только немногие, поскольку эльфы не могли проникнуть в тайны рунной магии сартанов, которых они считали богами. Эти книги тем не менее хранили, как священные реликвии, и никто из Кенкари не входил в библиотеку, не отдав почтительного поклона памяти тех, кто исчез давным- давно.
Потому Привратник не удивился, увидев, что Блюститель Душ остановился перед хрустальным ларцом, в котором хранились различные сартанские свитки и тома в кожаных переплетах. Книжница тоже не была удивлена. Они с Привратником последовали примеру своего старшего, выразив сартанам свое почтение. Но затем, к их изумлению, они увидели, как Блюститель возложил свои тонкие пальцы на крышку ларца и произнес какие-то магические слова. Под его пальцами хрусталь расплавился. Блюститель протянул руку внутрь ларца и взял тонкую неопределенного вида книжку. Она лежала на самом дне ларца и была вся в пыли.
Блюститель достал книжку. Хрусталь снова стал прежним, запечатав ларец. Блюститель Душ с тоскливой грустью и страхом рассматривал ее.
– Мне начинает казаться, что мы совершили чудовищную ошибку. Но, – он поднял взгляд к небесам, – мы боялись. – Он опустил голову и вздохнул. – Люди и гномы иные, чем мы. Они так отличаются от нас… Но кто знает? Может, это поможет нам все понять.
Выпростав книгу из широкого рукава своего многоцветного одеяния, Блюститель Душ повел своих озадаченных спутников дальше в библиотеку, пока они не оказались перед гладкой стеной.
Блюститель Душ остановился. Выражение его лица изменилось, став мрачным и гневным. Он обернулся и впервые посмотрел прямо в лица обоим.
– Знаете ли вы, зачем я привел вас сюда?
– Нет, о Блюститель, – пробормотали оба довольно искренне, поскольку ни один из них понятия не имел, почему они должны стоять и пялиться на пустую стену, когда вокруг них происходят великие и знаменательные события.
– Вот причина, – сказал Блюститель Душ. Его обычно мягкий голос звучал сурово. Он протянул руку, положил ее на стену и толкнул ее.
Часть стены отошла в сторону, мягко и бесшумно повернувшись на центральной оси, и открыла грубо вырезанную лестницу, которая уходила вниз, во мрак.
Книжница и Привратник заговорили разом:
– Сколько же это тут находилось?..
– Кто мог такое сделать…
– Незримые, – ответил мрачно Блюститель Душ. – Эта лестница выходит в туннель, который ведет прямо к их застенкам. Я это знаю, поскольку бывал там.
Двое прочих Кенкари воззрились на Блюстителя с печальным изумлением, потрясенные открытием и испуганные его значением.
– Я понятия не имею насчет того, сколько времени существует этот ход. Я сам отыскал его только несколько циклов назад. Однажды ночью я не мог уснуть и решил поработать, чтобы собраться с мыслями. Я пришел сюда в поздний час, когда тут обычно никого не бывает. Я не застал их тут только случайно. Уголком глаза я заметил некое движение. Я мог бы пройти мимо, списав все на то, что мои глаза еще не привыкли к яркому свету после полутьмы, но движение сопровождалось странным звуком, который привлек мое внимание к этой стене. Я увидел очертания двери, которая тотчас же исчезла. Три ночи я прятался во тьме, ожидая их возвращения. Они не приходили. Наконец, на четвертую ночь они вернулись. Я видел, как они входили, видел, как они ушли. Я ощутил, что Кренка-Анрис разгневана таким святотатством. И под покровом ее гнева я последовал за ними до самого их логова. До застенков Незримых.
– Но почему? – спросила Книжница. – Неужели они осмеливались шпионить за нами?
– Да, я уверен в этом, – с мрачным лицом ответил Блюститель Душ. – Возможно, и кое-что похуже. Те двое, что приходили той ночью, рылись в книгах. Особенно их интересовали сартанские. Они пытались вскрыть хрустальный ларец, но наша магия не дала им этого сделать. И еще было в них нечто странное. – Блюститель Душ понизил голос и посмотрел на стену. – Они говорили на языке, которого я никогда раньше в этом мире не слышал. Я не мог понять, о чем они говорят.
– Но, может, Незримые создали свой собственный тайный язык, – предположил Привратник. – Вроде человеческого воровского жаргона…
– Возможно, – казалось, Блюстителя это не убедило. – Что бы это ни было, это было ужасно. Я почти оцепенел от страха, всего лишь слушая их разговор. Души мертвых трепетали и кричали в ужасе.
– И все же ты пошел за ними, – сказал Привратник, с восхищением глядя на Блюстителя Душ.
– Это был мой долг, – просто ответил Блюститель. – Так приказала Кренка- Анрис. И теперь мы должны снова войти туда. И мы должны пройти по их пути и использовать их мрачные тайны против них самих.
Блюститель встал на пороге и воздел руки. Из похожего на пещеру туннеля потянуло ледяным промозглым ветром, который взметнул многоцветный шелк одежд, раскинул их и поднял, поднял хрупкое тело эльфа. Кенкари уменьшался до тех пор, пока не стал таким же маленьким, как насекомое, которому он подражал.
Изящно взмахнув крыльями, Кенкари впорхнул в проем темного туннеля. Двое его спутников с помощью своей магии тоже поднялись в воздух и полетели вслед за ним. Их одежды ярко светились, освещая им путь, но, когда они достигли нужного им места, сияние угасло, сменившись бархатной чернотой.
Все трое неслышно вступили в застенки Незримых.
Оказавшись внутри, Кенкари приняли свой обычный облик и обрели прежний рост, разве только одежды их остались бархатно-черными, мягче по цвету, чем окружавшая их тьма.
Хранитель Душ остановился, оглянулся на своих спутников. Ему было любопытно – ощущают ли они то же, что и он. Судя по их лицам, да.
– Здесь таится великое зло, – тихо сказал Блюститель Душ. – Раньше на Арианусе я никогда такого не видел.
– И все же, – робко сказала Книжница, – оно кажется древним, словно оно было здесь всегда.
– Оно старше нас, – согласился Привратник. – Старше нашего народа.
– Как же нам с ним бороться? – беспомощно спросила Книжница.
– Как же нам с ним не бороться? – ответил Блюститель.
Он пошел к темному тюремному отсеку, направляясь к пятну света. Незримый, стоявший на ночной страже, только что ушел. Дневная стража принимала пост. Стражник взял кольцо с ключами и приготовился было к обходу камер, чтобы посмотреть, не умер ли кто из заключенных этой ночью.
Из темноты выступила фигура и заступила стражнику путь.
Незримый резко остановился и схватился за меч.
– Какого… – Он испуганно воззрился на выступившую из мрака фигуру и попятился перед идущим на него эльфом в черных одеждах. – Кенкари?
Незримый убрал руку с рукояти меча. Он уже оправился от испуга и потрясения и вспомнил о своих обязанностях.
– У Кенкари здесь нет власти, – резко сказал он, хотя и с надлежащим, по его мнению, почтением к столь могучим магам. – Вы обещали не вмешиваться. Вы должны соблюдать договор. Именем императора прошу вас удалиться.
– Договор, заключенный с его императорским величеством, нарушен, и не
