переименованном затем в Делек-Вир. Однако карнуанцы владели Порталом уже многие годы, и хотя в империи раздавались горячие призывы отвоевать его у врагов, дальше пустых угроз дело не шло.
В окошке вновь появилось лицо стражника.
— Можете въезжать, — нехотя бросил солдат. — Но мы дадим вам сопровождение, так что без глупостей.
Проезжая через малые ворота, Вольфрам сразу же обратил внимание на мрачные, суровые и подозрительные лица солдат. И еще на этих лицах виднелся страх, чем прежде уж точно никогда не страдали карнуанцы.
Малые ворота за дворфом и Ранессой тут же закрыли. Появились ремесленники, чтобы поставить на месте оторванную деревяшку. В сопровождающие путникам дали женщину-воина. Под ее надзором им предстояло добраться до главной стены, окружавшей город. Вольфрама это не удивило: в Карну все без исключения обучались воинскому искусству. Тренировки начинались на пятнадцатом году жизни и длились пять лет. Лучших воинов зачисляли в Карнуанскую армию. Остальные возвращались к ремеслам, землепашеству или торговле, обзаводились семьями и растили будущих воинов. Поголовное обучение воинскому делу имело свою положительную сторону. Когда армии приходилось воевать в других местах, город и порядок в нем охраняло городское ополчение. Горожане сражались не хуже солдат и отличались редким мужеством — ведь они защищали своих близких.
— С севера едете? — спросила женщина.
Голос ее звучал отрывисто, в нем чувствовалось напряжение. Ее лицо скрывал шлем, но Вольфраму достаточно было увидеть глаза, столь же напряженные, как и голос.
— С севера, — коротко ответил он.
— И вы никого не видели? Совсем никого? — спросила она, сделав упор на последнем слове.
— Нет, — ответил озадаченный Вольфрам, вдруг почувствовавший, как внутри него нарастает тревога. — Кроме нее, на дороге не было никого, — он ткнул пальцем в направлении Ранессы. — Непривычно для такого времени года. Боюсь, что-то случилось. Потому мы с ней и решили ехать вдвоем.
Эти слова дворф произнес громко. Он выразительно посмотрел на Ранессу, требуя, чтобы она ему не перечила. Вольфраму просто не приходила в голову никакая иная причина, объяснявшая совместное путешествие дворфа и женщины из племени тревинисов.
Ранесса явно поняла его взгляд и жест, но Вольфрам отнюдь не был уверен, что эта упрямица станет ему подыгрывать. Она глазела по сторонам. Вокруг было так много странного и необычного, что Ранесса забылась и выронила поводья. Получившая свободу лошадь потрусила к Вольфраму.
Ухватив поводья, дворф не слишком церемонно ткнул Ранессу сапогом в голень.
— Хватит пялиться по сторонам. У тебя такой вид, будто ты только что свалилась с сенного воза. Нечего показывать всем и каждому, что ты впервые попала в город.
— Оно здесь, — сказала Ранесса, переводя взгляд на дворфа. — Совсем близко.
— О чем ты? — сердито спросил он.
— О том существе, которое гонится за тобой.
Вольфрам, возившийся с ножнами, обернулся так резко, что у него закружилась голова. Ничего необычного: только город и солдаты. Бешено колотящееся сердце постепенно успокоилось.
— Мне надоели твои шутки, девчонка! — раздраженно бросил он. — Последняя явно стоила мне десяти лет жизни. Чего ты добиваешься, постоянно твердя мне о ком-то, когда вокруг никого нет?
— Оно было, — спокойно пожав плечами, ответила Ранесса. — И сейчас где-то недалеко.
Их сопровождающая с удивлением смотрела на обоих.
— Что это с тобой, дворф?
— Да что-то беспокойным я стал, — не слишком убедительно ответил Вольфрам. — От всех этих разговоров и слухов о войне недолго и умом тронуться.
Карнуанка смерила его презрительным взглядом и выпучила глаза, показывая свое отвращение. Она и прежде была невысокого мнения о дворфах, но теперь оно упало еще ниже.
— Я странствую по дорогам уже несколько месяцев, — продолжал Вольфрам. Говоря с женщиной, он намеренно не обращал внимания на Ранессу. — Я побывал даже в землях тревинисов. Но я ничего не слышал о войне. Может, хоть ты мне скажешь, что происходит?
Женщина-воин холодно посмотрела на него сквозь глазные щели шлема.
— Так ты еще не знаешь, что Дункар пал?
— Что? Дункар пал? Выходит, вас можно поздравить с победой? — спросил Вольфрам и вдруг понял, что карнуанка говорит об этом без всякой радости.
— Дункар пал не под нашим натиском, — огорченно произнесла женщина. — Его захватили новые враги — какие-то жуткие существа, явившиеся откуда-то с запада. Их предводитель именует себя Дагнарусом и утверждает, что в его жилах течет кровь дункарганских королей. Он обещает вернуть Дункарге былое величие и уже успел напасть на Далон-Рен и Карнуанский Портал.
У Вольфрама в буквальном смысле слова отвисла челюсть.
— Я ничего не слышал об этом, — начал он и чуть не упал от толчка стоявшей рядом Ранессы. Та потянулась и схватила карнуанку за руку.
— Дункар пал?! Ты знаешь, что сталось с тревиннсскими воинами? Что с ними?
— Не удивляйся, у нее брат служит в Дункарганской армии, — пояснил Вольфрам.
Карнуанка вырвала руку из цепких ногтей Ранессы.
— Если эти жалкие, трусливые дункарганцы чуть ли не целыми полками сдавались врагу, то тревинисы стояли насмерть и полегли все до единого.
Произнеся эти слова, женщина добавила к ним:
— Я была с ним жестокой, — тихо сказала Ранесса. — Я не хотела быть такой, но ничего не могла с собой поделать.
Она шумно ударила в ладоши, потом несколько раз нервно провела руками по своему телу.
— Мне иногда так тесно в этой плоти!
Как хорошо, что все это Ранесса говорила на родном языке. Только еще не хватало, подумал Вольфрам, чтобы карнуанцы распознали в ней сумасшедшую. Впрочем, нужно поторапливаться. Не успеешь оглянуться, как эта часть Лерема превратится в сущий ад. Чем раньше мы уберемся отсюда, тем лучше.
Они уже почти добрались до главной стены, когда со всех сторон послышались крики:
— Паруса! Паруса с юга!
Вторая волна криков дополняла первую:
— Орки!
Карнуанка тут же позабыла про Вольфрама и Ранессу и понеслась к
