Са-Гра, — удивилась Дамра.
— Как видишь, я соврала, — невозмутимо призналась Капитан- над-Капитанами. — Но тогда было второе полнолуние месяца.
— Ложь, произнесенная во второе полнолуние того же месяца, не считается ложью, — пояснил Шадамер.
— И потом, — посуровевшим голосом продолжала предводительница орков, — у меня была на то серьезная причина. Мы узнали, что один злыдень — мы зовем таких душекрадами — разыскивает наш Камень Владычества. По его разумению, Камень спрятан на горе Са-Гра. Пусть там и роется. А сюда ему не добраться.
С этими словами предводительница вернула Камень в его надежное хранилище.
— Кто такой душекрад? — не понял Вольфрам.
— Врикиль, — подсказал Шадамер, мозг которого работал все быстрее и быстрее. — Значит, Дагнарус приказал кому-то из своих врикилей принять обличье орка и похитить их Камень.
— Но зачем понадобилось столько дней дурманить нас оркским заклинанием? — сердито спросила Дамра. — И почему нас связали по рукам и ногам и притащили сюда?
— Я знаю ответ! — закричал Шадамер, радуясь, как мальчишка, решивший трудную задачку. — Вы опоили нас, чтобы разлучить с Алисой и Гриффитом. Ловко придумано, ничего не скажешь. Я разгадал ваш замысел еще на корабле. Понять, зачем нас держат в этом тупом сне, было несколько сложнее, но я справился и с этой загадкой. Вам пришлось удерживать нас силой оркской магии, поскольку вы опасались, что мы, чего доброго, сбежим по пути и не сумеем встретиться с тем, кто должен кое-что нам объяснить. Я правильно угадал?
Капитан-над-Капитанами кивнула. Позвав двоих орков, она велела им снять веревки.
Шадамер тряс затекшими пальцами, разгоняя кровь.
— По вполне понятной причине вам пришлось перенести нас в пещеру и связать. Вы боялись, как бы мы спросонья не вылезли отсюда и не загремели бы вниз, в Ущелье Орков, над которым мы сейчас находимся. Верно?
— Мы не могли рисковать лодкой, — сказала предводительница орков.
— Еще бы! — согласился Шадамер. — А чтобы оберегать лодку, вам пришлось оставить нас здесь одних. Точнее, вместе с нашим другом Вольфрамом. Столь невежливое обхождение с ним тоже можно объяснить вашими опасениями, как бы этот уважаемый дворф не исчез. А его присутствие здесь необходимо, поскольку тот, кто стоит за всем этим, желает, чтобы до Старого Виннингэля мы добирались все вместе. Ну как, я и здесь угадал?
— Но Вольфрам говорил, что его остановила какая-то «ожившая тень», — возразила Дамра. — А потом его ударило «солнце, скатившееся с небес».
— Я вам не сказки рассказывал, — все еще сердито пробурчал Вольфрам.
— Думаю, я знаю ответ и на этот вопрос, — сказал Шадамер. — Вот оно, ваше солнце.
Он указал на Капитана-над-Капитанами.
Та молча извлекла медальон, висевший на той же цепочке, что и Камень Владычества. И в то же мгновение ее могучее тело начало облекаться в серебристые доспехи. Голову украсил серебристый шлем в виде дельфина, выпрыгивающего из воды. Стоя у ярко освещенного входа в пещеру, Капитан-над-Капитанами и впрямь сияла как солнце, сошедшее с небес на землю.
— А сейчас появится и ваша тень, — предрек Шадамер.
В пещеру неслышно вошел эльф в черном одеянии. Встав напротив предводительницы орков, он поклонился всем.
— Сильвит, — наконец поняла Дамра.
— Как-то я вышла в море на вечерний лов, и меня вдруг одолела непонятная сонливость, — начала рассказывать Капитан-над-Капитанами. — Я заснула и увидела человека. Он сказал, что его зовут Гарет. Потом он велел мне взять нашу часть Камня Владычества и отправиться в Старый Виннингэль. По словам Гарета, настало время исполнить нарушенную клятву. Проснувшись, я позабыла про ловлю и вернулась. Я созвала своих ведунов и рассказала им свой сон. Меня волновали знамения: нужно ли мне выполнить требование этого человека или нет. И тут все мои ведуны и ведуньи начали чесать в затылках. Чтобы знамения одновременно были благоприятными и дурными — такого никто из них еще не видел.
Предводительница орков презрительно поморщилась.
— Они ломали головы, пытаясь растолковать знамения в моем сне. Те, кто видел благоприятные знамения, утверждали, что я должна послушаться Гарета, иначе всему конец. Другие твердили мне обратное: если только я сюда отправлюсь, беды не оберешься. Кончилось тем, что они передрались.
Мой прапрадед — а он тоже был Капитаном-над-Капитанами — получил от короля Тамароса нашу часть Камня Владычества. И потом, когда Виннингэлю пришлось туго и люди попросили у нас нашу часть, он нарушил клятву, которую сам же давал. После этого для орков наступили тяжелые времена. Прапрадед долго не хотел верить, что все наши беды были связаны с нарушенной клятвой, но жизнь заставила его убедиться. С тех пор лучше она для нас не стала. Карнуанцы захватили нашу священную гору. Тысячи орков погибли, тысячи стали рабами. Настало время выполнить клятву и вернуть Камень. Как видите, мысли у меня были вполне складные. Но мне не давали покоя дурные знамения.
Предводительница орков тяжело вздохнула.
— Не зная, что делать, я снова села в лодку и вышла в море. Я надеялась, что засну и опять увижу того человека. Сон мне не шел, и, чтобы скоротать время, я стала забрасывать сеть. Несколько раз я вытягивала ее пустой. Это меня очень удивило — с ловлей мне всегда везет. Я даже испугалась: а вдруг боги повернулись ко мне спиной? Я решила забросить сеть в последний раз, и она не вернулась пустой.
Капитан-над-Капитанами указала на Сильвита.
— Я поймала этого эльфа.
— Не верю, — пробормотала Дамра. — Это какая-то оркская сказка.
— Но разве вы не видите, насколько Сильвит умен? — шепотом спросил Шадамер.
— Даже слишком умен, — ответила Дамра.
— В историях про Даннера встречается какой-то Сильвит, — сказал Вольфрам, включаясь в их разговор. — «Змей Сильвит» — так называл его Даннер. И еще Даннер утверждал, что этот Сильвит с детских лет Дагнаруса отирался возле него. В общем, помогал принцу стать тем, кем тот потом стал.
— Тише, ведь он следит за нами, — предостерегла дворфа Дамра. — Взгляните на его лицо. Сколько там самодовольства. Он как будто слышит каждое наше слово.
Трудно сказать, что на самом деле выражало высохшее, изборожденное морщинами лицо эльфа. Он неотступно следил глазами за четырьмя носителями Камня. Глаза Сильвита блестели, но о чем говорил их блеск? О самодовольстве эльфа, знающего все заранее? О наслаждении игрока, видящего, что игра идет в желаемом для него направлении? Или о затаенной злобе, которой он не позволял выплеснуться наружу? Этого не знал никто.
— Вы по-прежнему доверяете ему? — спросил Шадамер.
