– Проверьте, что это был за шум, – приказал он своим воинам.
Солдаты удалились, окидывая на ходу пришельцев недоверчивыми взглядами.
– С таким грохотом открылись Северные врата, – отозвался Флинт, переходя на язык гномов.
Арман посмотрел на старика и тотчас отвел глаза, дожидаясь возвращения гномов. Совсем скоро они спешно подбежали к нему и доложили, что Северные врата открыты, створы разбиты вдребезги и их обломки лежат у подножия горы.
– Это ваших рук дело? – спросил рослый гном, нахмурившись.
– Мы не ломали врата, если ты это имеешь в виду, – ответил Флинт.
Тассельхоф, который все это время не мог отвести любопытных глазенок от фонарей гномов, внезапно воскликнул:
– Там же внутри червяки! Червяки, которые светятся! Карамон, взгляни!
– Четыре человека, нейдар и кендер. – Последнее слово Арман произнес так, точно с отвращением выплюнул какую-то пакость.
– Тассельхоф Непоседа, – представился Тас, протягивая руку.
Карамон поспешно схватил кендера за шкирку, отдернув малыша назад. Теперь богатырь крепко держал его за плечо, а Рейстлин помогал брату, выставив свой посох.
– Я просто проявил вежливость, – огорченно пробормотал обиженный Тассельхоф.
– Как четырем людям, нейдару и кендеру удалось проникнуть сквозь запечатанные врата? – сурово вопросил Арман.
Флинт уже открыл рот, думая ответить, однако Арман внезапно поднял руку в повелительном жесте:
– Где ты взял шлем, который держишь? Это старинная вещь работы хиларов, достойная венчать голову короля. Как подобное сокровище оказалась в руках нейдара?
– Мы его нашли, – тут же протараторил Тас, повторяя извечную отговорку кендеров. – Наверное, кто-то из вас его обронил.
Карамон устало вздохнул, привычным движением зажав кендеру рот своей огромной ручищей.
Терпению Флинта, и так едва сдерживавшего себя, пришел конец. Гном просто вскипел.
– Вижу, подгорные гномы так и не научились хорошим манерам за все триста лет! – прорычал он. – Ты стоишь в присутствии старшего, юноша, но у тебя не хватило ума спросить из вежливости наши имена или поинтересоваться, почему мы здесь, прежде чем начать подобный допрос.
Лицо Армана вспыхнуло.
– Я принц хиларов. Здесь я задаю вопросы и отдаю приказы, – произнес он после паузы, наводившей на мысль, что молодой командир вовсе не так уверен в себе, как казалось вначале. – Я разрешаю вам объяснить все, если сможете, и представиться.
– Мое имя Флинт, сын Дургара, сына Регара Огненного Горна. Гнома с холмов, как и мой отец, и дед, – произнес с достоинством нейдар. – А кто твой отец, Арман Карас, что ты величаешь себя принцем? – добавил он, едва не срываясь на крик.
– Я, как уже говорил, Арман Карас, сын Хорнфела, тана хиларов. Я возродившийся герой гномов. Когда мне дали это имя, меня осиял свет, и дух Караса вошел в мое тело. Я его живое воплощение, а значит, мне уготовано найти Молот, объединить народы гномов и сделать своего отца, Хорнфела, королем.
Пока польщенный вниманием слушателей юноша произносил свою речь, Танис заметил, как некоторые из гномов закатывали глаза, другие же, напротив, явно смутились. Широкоплечий воин из задних рядов прошептал что-то на ухо соседу, и тот усмехнулся. Но их веселье тотчас улетучилось, стоило Арману глянуть в их сторону.
Флинт погладил бороду. Он не знал, как на это ответить, и, в конце концов, решил вернуться к вратам.
– Как я уже говорил, Арман Карас, врата открылись перед нами. Уступ, на который отъехала гранитная плита, со временем растрескался. Механизм выдвинул плиту до конца, а старый уступ, не выдержав ее веса, обвалился, и плита разбилась на куски.
– Как ты сумел отыскать врата, остававшиеся скрытыми целых три столетия, Флинт Огненный Горн? – Арман Карас, нахмурившись, ждал ответа. Он продолжал говорить на Общем языке, чтобы его могли понять все присутствующие. – И как ты и люди, которые пришли с тобой, сумели открыть их?
– И кендер, – пробубнил Тас из-под руки Карамона. – Он хочет оставить меня не у дел! – в приступе праведного негодования воззвал малыш к совести сдерживавшего его богатыря.
– Хорошо бы, – пробормотал огромный воин.
– Нас вел он, – ответил Флинт, показывая шлем Граллена. – Мои друзья нашли его в развалинах крепости под названием Череп…
– Я нашел шлем в Черепе, – уточнил Рейстлин, слегка поклонившись Арману Карасу. – Меня зовут Рейстлин, а это мой брат Карамон.
Великан неуклюже поклонился.
– Я сразу понял, что шлем волшебный, – продолжил колдун невозмутимо. – В нем обитал дух последнего обладателя, погибшего во время сражения. Его имя Граллен, сын короля Дункана…
При этих словах Арман вскрикнул, рука его потянулась к мечу. Он отступил на шаг назад, другие гномы с поспешностью окружили его, выкрикивая нечто угрожающее своими низкими голосами.
Карамон тотчас схватился за рукоять меча, Стурм последовал его примеру. Вовсе не такой реакции они ожидали. Они думали, их будут чествовать как героев, вернувших шлем погибшего принца. А вместо этого, казалось, им придется драться, защищая собственные жизни.
Арман жестом велел воинам замолчать. Потемневшим и угрюмым взглядом окинул он шлем, а затем снова поднял глаза на Рейстлина.
– Человеческий волшебник. Я должен был догадаться. Это ты принес его сюда? – спросил он.
– Я его нашел, – возразил маг, слегка склоняя голову. – Этот благородный рыцарь, – он указал на Стурма, – вызвался надеть шлем, позволив духу принца войти в его тело. Под действием чар принц Граллен попросил нас сопроводить его в покои предков. Его дух открыл врата. Мы были рады исполнить последнюю волю героя. Ведь так, Стурм? – многозначительно произнес Рейстлин.
– Я Стурм, сын Ангрифа Светлого Меча, – произнес соламниец, не выпуская из рук оружия. – Я удостоился чести оказать услугу погибшему принцу.
Арман оглядел каждого из них, его черные глаза сверкали из-под нависших бровей.
– Твоя очередь, Танис, – шепнул колдун едва слышно.
Полуэльф покосился на Флинта в ожидании помощи, но тот лишь пожал плечами. Гном оказался столь же озадачен, как и остальные.
– Ваше Высочество, – произнес Танис, обращаясь к Арману Карасу. – Говоря, что мы пришли сюда и принесли шлем добровольно, Рейстлин руководствовался соображениями дипломатии. Правда состоит в том, что у нас попросту не было выбора. Шлем завладел
