цитируя старую пословицу, произносимую при продаже меча. — Гелл, возможно, он просто не может рассказать тебе то, что ты хочешь знать.
— Э, нет, — возразил Мар-Борет. — Я хотел узнать, где он живет… даже овражный гном способен запомнить это! — Он прикрыл глаза и сжал переносицу, молясь всем Богам, входящим в темный пантеон, чтобы они избавили его от раскатов грома в голове: — Ты хоть представляешь, насколько трудно перехитрить кого-то, кто слишком глуп, чтобы понять, что же ты говоришь?
— Очевидно, ты никогда не встречался с моим братом, — мягко возразил Ранцис.
Гелл разразился резким, лающим смехом, привлекая внимание других посетителей таверны, и снова набрал полный рот выпивки.
— Похоже, ты уже достаточно принял, — сказал Лавьен, касаясь руки друга.
— Остав-мня-в-покое, — нечленораздельно произнес Мар-Борет, отбрасывая его ладонь. — Я-и-сам-пйму-если-налижсь.
Ранцис пожал плечами:
— Делай как знаешь. Но ты ведь помнишь, что младший командир Атгар делает с пропойцами.
Это подействовало на Гелла. Даже после четырех порций «гномьей водки» он мог вспомнить последнего человека, находившегося в подчинении Атгара и слишком много пившего. Его звали Вимор Кренн, и по званию он был много выше, чем Гелл сейчас.
Атгар собственноручно содрал с Вимора рыцарские регалии, а потом перерезал ему глотку его же собственным мечом.
Мар-Борет забил пробку обратно в бутылку и отодвинул ее как можно дальше.
— Так-то лучше, — заявил Ранцис, из уважения давая трактирщику знак забрать и его вино вместе с «гномьей водкой». — А теперь давай посмотрим, что делать с твоим маленьким другом. Иногда, когда не можешь решить проблему, стоит отступить и посмотреть на нее с другой стороны.
Гелл рассеянно кивнул.
— Ладно, — пробормотал он. — У тебя есть какие-нибудь предложения?
— Ну, вообще-то есть.
Мар-Борет поднял глаза. Через некоторое время он понял, что друг закончил говорить, старательно сосчитал до десяти, а потом потребовал:
— Ну и какие?
— Ты сказал, что хочешь узнать, где живут овражные гномы, верно? — спросил Ранцис.
Гелла поразило, с какой яркостью перед ним предстала картина собственных рук, сжимающихся на горле друга.
— Может быть, перестанешь играть в игры, — прорычал он, — и расскажешь мне свою проклятую идею?
Лавьен снисходительно наклонил голову.
— Ну ладно, да будет так, — сказал он. — Отпусти его.
Непонимающе мигнув, Гелл окинул Ранциса озадаченным взглядом.
— Отп… — начал он.
А затем понимание рухнуло на него настолько тяжело, что чуть не сшибло со стула. Ведь это было столь
— Конечно, — сказал Мар-Борет, и его губы скривила хитрая ухмылка. — Отпустить его!
— Не могу поверить, что это работает, — пробормотал Типак.
— Никогда нельзя недооценивать глупость овражных гномов, — усмехнулся Гелл. — Вот в чем была наша вчерашняя ошибка… мы полагали, что мелкий пискун достаточно умен, чтобы играть с нами в состязание разумов. До меня еще тогда должно было дойти: зачем заставлять его
— Никогда бы не поверил, если бы ты мне просто рассказал, что существуют подобные создания, — печально покачал головой Типак.
Мужчины посмотрели вперед. Менее чем в двух кварталах от них Глерт радостно несся по улице. Они следовали за коротконогим существом неторопливым шагом, даже не пытаясь как-то скрываться. За ними шли в боевом построении еще двадцать рыцарей и бруты. Младший командир Атгар, выслушав план Мар-Борета, дал ему эту команду во временное подчинение… смеха ради, как понимал Гелл.
Они освободили Глерта, покинули гарнизон, а теперь уже подходили к причалам, все ближе к логову клана Клубеня. Все оказалось настолько потрясающе просто, что Гелл не мог сдержать смех.
— Разве он не понимает, что мы следуем за ним? — недоверчиво спросил Типак.
— Конечно, понимает, — ответил рыцарь. — Но зато не понимает, что это может оказаться для них не очень хорошо.
Внезапно Гелл остановился и схватил Типака за руку. За ними замерли и остальные. Тихо и неподвижно они следили за тем, как оглядывается овражный гном. На мгновение Мар- Борет испугался, что маленький негодяй забыл дорогу, но вскоре Глерт кивнул, пробормотав что-то себе под нос. Затем овражный гном развернулся, поглядел прямо на толпу злобных тяжеловооруженных воинов и помахал.
— Приветик! — прокричал он, ухмыляясь.
Типак недоверчиво уставился на него. Несколько более молодых рыцарей позади него захихикали. Чувствуя легкое головокружение, Гелл помахал в ответ. Только после этого Глерт отправился дальше, устремился за угол, а оттуда — по узкой улочке.
Покачивая головой и посмеиваясь про себя, Гелл повел отряд вперед.
Надписи на двери был достаточно, чтобы вызывать приступ хохота у нескольких рыцарей. Мар-Борет заставил их замолчать резким взглядом, испытывая радость от того, что охватывающий голову шлем скрывает подергивающиеся губы.
Он посмотрел в обе стороны улочки, где бруты занимались тем, что тыкали мечами в груды мусора, и отметил, что засады, похоже, нет. С другой стороны, он собирался войти в логово, где могло находиться как минимум четыре десятка овражных гномов. Эти создания были трусливы, это да, но, как было известно, оказавшись зажатыми в угол, они сражались с безудержной злобой. То, что Гелл собирался сделать, было сродни преднамеренному влезанию в осиное гнездо.
— Большеклубня не трогать, — сказал он своим людям. — Остальные меня не беспокоят. Просто запомните: мы здесь не для того, чтобы истребить их. Не убивать никого, пока не потребуется.
Рыцари уважительно покивали и приготовили свое оружие. Мар-Борет развернулся к двери, в которую, как они видели, входил Глерт, и его взгляд упал на табличку. Она гласила: «Секратна двырь — для вайты кажи проль». Под этими словами кто-то грубо, но услужливо нацарапал: «Проль: тушонка».
На какой-то миг Геллу показалось, что он опять теряет самообладание. Прикусив язык, он вытянул руку и постучал в дверь.
— Чего надо? — спросил голос с другой стороны.
Это озадачило Гелла. Что, во имя Бездны, они
