я знать, каким образом Диски помогут нам против туч драконов?
– Ты прав, – тихо ответила Золотая Луна. – Я – не воин, я – целительница. Мне не дано объединить народы Кринна во имя изгнания Зла и восстановления Равновесия. Я должна лишь найти человека, наделенного силой и мудростью и способного это исполнить. Ему-то и будут вручены Диски Мишакаль.
Друзья долго молчали, переваривая услышанное. Но потом…
– Надо уходить, Танис, – прошипел Рейстлин. Маг стоял у дверей храма, глядя в щелку на площадь. – Слушайте!..
Рога. Северный ветер донес хриплый рев бесчисленных рогов.
– Это армии, – пробормотал Танис. – Война началась.
В сумерках они покинули Кзак Царот и направились на запад, в сторону гор. Воздух был уже по-зимнему холоден, резкий ветер швырял в лицо мертвые листья. Идти решено было в Утеху: там они пополнят припасы и разузнают, что делается в мире. Тогда и можно будет пуститься на поиски вождя.
Где же его искать?.. Единодушия не предвиделось. Стурм уже заводил речь о Соламнии, Золотая Луна упоминала Гавань, Танис же полагал, что самое подходящее место для Дисков Мишакаль – эльфийское королевство.
Они шли до глубокой ночи, строя пока еще очень неопределенные планы. Им не встретилось ни одного драконида; видимо, спасшиеся из Кзак Царота поспешили на север, навстречу армиям пресловутого Повелителя Верминаарда, Верховного Владыки драконов.
Вот взошла серебряная луна, за ней выплыла алая. Друзья поднимались все выше в горы; рев рогов, раздававшийся за спиной, гнал прочь усталость. Они разбили лагерь, лишь достигнув перевала, но костер зажечь так и не отважились. Поужинав, они распределили стражу и легли спать.
Рейстлин проснулся в стылый предутренний час, когда небо на востоке только-только серело. Его разбудил чей-то плач – реальный или, может, приснившийся?.. Звук повторился. Золотая Луна, подумал маг с раздражением и хотел снова улечься, но лотом заметил Бупу, съежившуюся в комочек и горько всхлипывавшую под одеялом.
Рейстлин огляделся. Все спали, кроме Флинта, стоявшего на страже в другом конце маленького лагеря. Гном явно ничего не слышал, да и смотрел он совсем в другую сторону. Маг поднялся. Беззвучно ступая, он подошел к Бупу и положил руку ей на плечо.
– Что с тобой, маленькая?
Бупу повернулась к нему. Глаза ее были красны от слез, нос распух. По грязным щекам катились крупные капли. Она шмыгнула носом и кое-как утерлась.
– Моя не хочет расставаться. Моя хочет ходи с тобой! – выговорила она. – Но… но… как же без своих! Без мой народ…
И вновь залилась слезами, уткнувшись в ладони лицом.
И тогда на лице Рейстлина появилось выражение величайшей нежности – зрелище поистине удивительное. Он притянул Бупу к себе и стал гладить се жесткие волосы. Он слишком хорошо знал, каково это – быть слабым и беззащитным… быть предметом жалости и насмешек…
– Ты была мне настоящим и верным другом, Бупу, – сказал он. – Ты спасла жизнь не только мне, но и тем, кто мне дорог. А теперь выполни мою последнюю просьбу, маленькая. Возвращайся к своим! Моя дорога темна и опасна, и ты не должна далее следовать за мной.
Бупу приподняла голову, глаза ее прояснились. Но потом на лицо вновь пала тень:
– Твоя без моя будет плохо…
– Нет, – улыбнулся Рейстлин. – Я буду счастлив, зная, что ты в безопасности и среди своих.
– Твоя уверен? – спросила Бупу заботливо.
– Вполне, – сказал Рейстлин.
– Тогда моя уходи. – Бупу проворно поднялась. – Только твоя сперва бери подарок!
И принялась рыться в заветном мешке. Рейстлин невольно вспомнил ту дохлую ящерицу.
– Не надо, маленькая… – начал было он, но тотчас осекся, ибо Бупу вытащила из мешка… книгу! В сером холодном утреннем свете блеснули серебряные письмена на иссиня- черной обложке…
Рейстлин протянул к ней трясущиеся руки и выдохнул:
– Волшебная книга Фистандантилуса…
– Твоя нравится?.. – спросила Бупу застенчиво:
– О да, маленькая моя! – Рейстлин бережно принял бесценный дар и любовно погладил кожаный переплет. – Но где ты…
– Моя бери у дракона, пока сияй голубой свет, – объяснила Бупу. – Моя доволен, что твоя нравится. Теперь моя уходи. Моя ищи Верховный Блоп Пфадж Первый Великий… – И она привычно вскинула мешок на плечо, но потом, остановившись, оглянулась назад. – Твоя кашляй, – сказала она. – Твоя уверен, что не хочет лечебный ящерица?
– Нет, маленькая. Спасибо. – И Рейстлин поднялся. Бупу окинула его скорбным взглядом, а потом, замирая от сознания собственной дерзости, схватила его руку и быстро поцеловала. Отвернулась, опустила голову и громко, горестно всхлипнула.
Рейстлин шагнул вперед и опустил ладонь на ее голову. «О Величайший, – воззвал он мысленно. – Если мне действительно дарована хоть какая-то сила… сила, о которой и сам я не подозреваю… сделай так, чтобы маленькая Бупу прожила жизнь спокойно и счастливо…»
– Прощай, Бупу, – сказал он тихо.
Она в последний раз оглянулась – преданно, с обожанием. И помчалась прочь со всей быстротой, на какую только были способны ее короткие ножки.
– Что тут за шум? – спросил подошедший Флинт. Заметил Бупу, бегущую прочь, и кивнул: – Ага, так ты наконец отделался от замарашки?
Рейстлин ничего не ответил, только посмотрел на гнома с такой злобой, что тот счел за благо поспешно отойти в сторону.
Маг любовался волшебной книгой, не решаясь выпустить ее из рук. Его так и подмывало скорее раскрыть ее и обозреть доставшиеся ему сокровища… однако он знал – минуют долгие недели поисков и труда, прежде чем он сможет хотя бы прочесть новые заклинания, не говоря уж о том, чтобы ими пользоваться. Но его труд будет вознагражден сторицей: новые заклинания принесут с собой новую силу!.. Рейстлин прижал книгу к груди и счастливо, с молчаливым восторгом вздохнул. Потом убрал ее в сумку, положив рядом со своей собственной книгой заклятий. Остальные скоро проснутся; пусть-ка поломают голову, гадая, где он ее раздобыл.
Рейстлин поднялся, глядя на запад, – небо над его родиной светлело, разгораясь светом нового дня… Вдруг он замер. А потом, выронив сумку, подбежал к спящему полуэльфу и опустился подле него на колени.
– Танис! – прошипел он. – Проснись!
Танис проснулся, инстинктивно ища рукоять кинжала:
– Какой…
Рейстлин молча указал на запад.
Танис вгляделся, моргая спросонок. С горы, у вершины которой они ночевали, открывался величественный вид. Было видно, как леса, тянувшиеся вдаль, сменяло зеленое море Равнин. И там, за дальней границей Равнин…
