Кевин оттолкнулся от разрушенного подоконника и протянул руку Маре, чтобы она могла опереться: было видно, что ее еще колотит дрожь. Он бережно провел ее между телами павших в коридор и далее, на свежий воздух.
Кевину ответил Люджан, шедший на шаг впереди:
— В Империи мало настоящих стальных мечей. Одним таким мечом владеет каждая семья, ведущая свое происхождение от зари нашей истории… во всяком случае, принято считать, что владеет. Доступ к династическому мечу имеет только глава семьи, правящий властитель. Это бесценное сокровище, и среди семейных реликвий оно стоит на втором месте после натами.
Мара добавила от себя:
— Существует меч семьи Акома, который некогда принадлежал моему отцу и который я сохраняю для Айяки. Это редкое оружие из стали.
Они добрались до места, где коридор соединялся с залитой кровью центральной комнатой. Воины Акомы уже трудились, расчищая пол от трупов. У одной из стен были сложены пять стальных мечей; шестой был у Кевина.
— Эти мечи найдены среди мертвых убийц, военачальник, — доложил один из воинов.
Люджан с благоговением взглянул на клинки:
— Откуда они могли взяться?
— От Минванаби? — ответил Кевин вопросом на вопрос.
Из передней комнаты появились властители Ксакатекаса и Бонтуры; одежды у обоих были не только заляпаны кровью, как у Мары, но вообще приведены в полнейшую негодность. Привлеченные блеском ста-ли, они тоже обследовали оружие.
Кевин обтер свой клинок полой рубахи.
— А этот — новый, — сказал он спокойно. — На нем еще видны слабые следы, оставленные точильным камнем. — В последний раз осмотрев меч, он добавил:
— Но отметок оружейника на нем нет.
Все уставились на раба. Илиандо надулся, набрав полную грудь воздуха, и уже собирался возмутиться, но его гневную вспышку опередило любопытство Хоппары:
— Да какой же оружейник сумеет изготовить такой меч?
Кевин пожал плечами:
— Среди моего народа это искусство — совсем не редкость. По- моему, из дюжины хороших кузнецов любой способен сделать точную копию этого клинка.
Не желая, чтобы молодой властитель выставил его в неблагоприятном свете как человека невоспитанного, Илиандо поднял клинок и чопорно заявил:
— Клинок острый, но форма у него не столь изысканная, как у мечей, изготовленных нашими предками. Возможно, существуют копии, сделанные из менее ценных металлов.
— Но где человек может раздобыть такое богатство? — спросил Хоппара.
— В моем мире, — предположил Кевин.
Властители обменялись взглядами; старшего из них, казалось, ошеломили независимые повадки раба. Однако никто не стал перебивать Кевина, когда он заговорил:
— После сражения ваши воины подбирают мечи и доспехи как военную добычу. Кто-то накапливает достаточное количество железа, отыскивает хорошего кузнеца и показывает ему один из ваших древних клинков. — Он изобразил стремительный выпад. — Показывает и говорит ему: сделай мне такой же. Этот клинок мало чем отличается от тех, которые в ходу у горцев племени хадати у меня на родине. Кузнец из Вабона вполне способен выковать такой же, и легко может оказаться, что оружейник, взятый в плен, сейчас работает у кого-нибудь из ваших властителей.
— Минванаби!.. — с ненавистью выплюнула Мара это имя. — Все металлы, захваченные за Бездной, считаются военными трофеями и собственностью Империи. Часть отсылается в храмы в качестве пожертвований, другая часть — в Имперскую сокровищницу, а остальное идет на содержание армии в Мидкемии. Но все это находится в ведении Имперского Стратега, а если тот отсутствует — его наместника. Тасайо занимал пост наместника в течение пяти лет. Для человека не слишком щепетильного этого времени вполне достаточно, чтобы переадресовать потоки контрабанды в поместье его кузена. — Поразмыслив, Мара добавила:
— Или в свое собственное поместье… для личных надобностей.
По выражению лица Илиандо было видно, что ему крайне неприятно признавать такую возможность.
— Если каждого убийцу снарядить стальным мечом, то цена одной такой атаки окажется баснословной, — с сомнением пробурчал он.
— Для рейда в Имперский дворец? — перебил Хоппара. — Готов держать пари, что понадобилось бы в пять раз больше мечей. — Он обвел взглядом пол, усеянный пятнами крови. — Никакой гарантии успеха, и притом предполагается, что все до одного погибнут. Нет, как ни крути, а выходит, что именно Тасайо нанял людей Камои.
— Ну хорошо, — сказал Кевин, пнув ногой шлем убитого черного воина, — а кто же послал эту компанию?
Хоппара устало опустился на оставшийся чистым уголок спальной циновки. Он уставился взглядом на свой меч, лезвие которого было в сплошных зазубринах, а острие разлохматилось из-за разрушенной склейки слоев.
— Кем бы он ни был, он нас, можно сказать, выручил. Оба отряда — убийцы из Камои и эти воины — мешали друг другу, потому что путались под ногами. Сомневаюсь, что мы смогли бы выстоять, если бы против нас были только убийцы.
Мара пересекла комнату и села рядом с юношей.
— Доблестные воины выиграли для нас этот день, господин Хоппара, — сказала она. — И твой дом вправе гордиться тобой.
Властитель Бонтуры многозначительно покосился на Кевина, который все еще держал один из металлических клинков:
— Боги усмотрят в этом святотатство. Раб…
Люджан не дал ему договорить:
— Я ничего не видел.
Грузный властитель повернулся к Маре, возмущенный грубостью военачальника. Однако она заверила его с самым добродушным видом:
— Я не видела ничего неблагопристойного, властитель Илиандо.
Илиандо напыжился, готовясь дать достойный ответ, но тут дипломатическое искусство проявил Хоппара:
— Насколько я понимаю, ты имеешь в виду меч, который спас тебе жизнь?
Властитель Бонтуры покраснел. Он прокашлялся, метнул на Кевина неприязненный взгляд и принужденно пожал плечами.
— Я тоже ничего не видел, — нехотя согласился он, ибо здесь, в покоях Акомы, после того как гвардейцы Акомы отдали жизнь, защищая его, оспаривать слова госпожи и ее гостя значило бы нанести урон чести Мары.
Кевин усмехнулся. Он передал окровавленный клинок Люджану, который принял трофей с каменно-бесстрастным лицом. Мара поспешила ослабить напряжение трудного момента:
— Досточтимые властители, будет справедливо, если каждый из вас возьмет себе по два таких меча в качестве военной добычи. Другими я собираюсь наградить
