работающими коммуникаторами не набиралось более девятисот.
Такого количества хватало только для тестирования успешности взаимодействия самого коммуникатора на разных машинах, но было совсем мало для полноценной работы Муравейника. Алекс мучительно искал способ ускорить распространение без потери маскировки от антивирусных программ.
Решение лежало на поверхности. Однажды, когда Алекс жаловался Виктору на сложности распространения, тот спокойно заметил:
— Нужно было заставить пользователей самих установить программу и еще посоветовать друзьям.
Алекс посмотрел на Виктора, ожидая какого-то подвоха в этой фразе.
— Ты хочешь сказать, что люди станут сами устанавливать себе вирус на машину, — спросил он. — А деньги они нам по почте за это высылать не станут?
— Ну, думаю, что не станут, хотя идея твоя правильная.
— Джокер, хватит ехидничать, что ты придумал?
— Я не ехидничаю. Подумай сам: какие полезные программы антивирусы часто определяют как вирусы?
— Игры! Точно игры! Написать игру. Но, — запнулся Алекс, — ее ж написать надо, чтобы интересная, чтобы народ обменивался.
— Умка, это не так сложно. Мы ж не квейк делать будем. Все банально…
Через неделю Алекс прикрепил коммуникатор к своей первой игре — стрип-тетрису. Поскольку аудитория пользователей компьютеров была мужская, причем чаще всего лет до двадцати пяти, то через неделю коммуникатор сообщил о почти пятидесяти тысячах новых установок. Теперь все зависело от того, как быстро пользователь удалит игру из машины, потому что Алекс решил, что лучше защиты от вируса, чем игра, нет. Поэтому коммуникатор на машине пользователя оставался только скрытой функцией самой игры и удалялся вместе с ней.
Результат уже воодушевлял — полторы сотни тысяч установок за месяц. После выпуска еще нескольких клонов: стрип-покера и стрип-казино через полгода количество машин с установленной программой-коммуникатором достигла более десяти миллионов с максимальным количеством одновременно подключенных к интернету более двух миллионов.
Пришел день Икс — день запуска первой версии Муравейника в Сеть. Задача перед первой версией стояла простая — рассчитать максимально возможное количество знаков после запятой у числа Пи. Эту задачу регулярно выполняли собранные разными компаниями суперкомпьютеры, и на ней можно было легко сравнить производительность Муравейника и суперкомпьютеров.
В тот вечер собрались у Виктора дома. Выложив версию в интернет, они наблюдали, как в течение 5 минут коммуникаторы нескольких десятков компьютеров нашли ее и приступили к скачиванию. Процесс пошел! Когда поступила информация с первых машин, что Муравейник скачан и запущен, Алекс почувствовал эйфорию: 'Коммуникатор работает! Он сделал это!'
Виктор начал отключение компа.
— Джокер, зачем? Блин, ну давай посмотрим на статистику, — Алекс не мог понять, что делает Виктор.
— Все, теперь спать. Утром посмотрим на результат.
— Да ты что? Какое спать? Давай посмотрим за процессом, сколько скачают, как запустят. Ну, или хотя бы дождемся, когда накопится критическая масса и начнется расчет. Я ж до утра спать не буду.
— Так мы до утра тут будем 'смотреть за процессом', — возразил Виктор. — Хотя если честно, то я просто не могу смотреть. Полтора года написания программы, тестирования реального ж не было, по сути оно сейчас только и началось. Нет, — отрезал Виктор, — Сейчас приму грамм двести коньяка, и спать. Просмотр — утром в семь у меня. И ты дома не подключайся — будь человеком.
Поднявшись из-за стола, он подошел шкафу, достал из бара пузатую бутылку с коричневой жидкостью и налил в широкий низкий граненый стакан.
Алекс видел, что Виктор еще больше хочет 'посмотреть на процесс'. Но он был прав — наблюдать за строчками с информацией о количестве установок Муравейника и промежуточными результатами расчетов числа Пи, было занятием бессмысленным и непродуктивным. Программа остановиться в семь утра по Москве. Вот тогда и можно будет посмотреть статистику успешных запусков, а главное — результат расчетов.
— У тебя еще коньяк есть? — попросил Алекс. — Я тоже вряд ли сам усну, точно полезу смотреть, как там Муравейник. А коньяк, говорят, отличное снотворное.
— Забирай бутылку с собой, — он протянул бутылку, в которой плескалось еще грамм сто пятьдесят темной жидкости, — дома выпьешь и будешь спать как младенец.
Уже дома в своей комнате Алексей достал бутылку из рюкзака. Судя по этикетке, в бутылке находился продукт солнечной Армении. До этого Алекс пил только пиво и немного вина. Коньяк оказался напитком, оставивляющим противное послевкусие, которое хотелось чем-то запить. О том, чтобы захватить на кухне воды, он сразу не подумал, а сейчас бежать на кухню мимо комнаты, где родители смотрели телик, тоже не хотелось. Поэтому смирившись с горечью во рту он разделся и попытался уснуть.
Было одиннадцать вечера и, хотя он давно так рано не ложился, недосыпание последних дней и коньяк сделали свое дело. Как только Алексей укрылся одеялом, глаза сами закрылись и Алекс провалился в глубокий, без сновидений, сон.
Проснулся Алекс от непонятного дискомфорта — где-то вдалеке назойливо звучала трель телефона. Нехотя, с трудом он выбрался из приятной расслабленности сна и понял, что это действительно упорно трезвонит в коридоре телефон. С удивлением он понял, что успел отвыкнуть от этого звука, поскольку практически всегда занимал линию интернетом.
Трубку подняла мама. На часах было шесть утра, поэтому ее 'Алло' было тревожным, словно она опасалась какой-то неприятности, которую приносят такие ранние бесцеремонные звонки.
Но тут открылась дверь и мама с удивлением сказала:
— Леша, там тебя хочет Витя слышать. В такую-то рань. Что-то на вас не похоже.
Голос у нее был уже спокойным и даже слегка удивленным. Раздражения не было — через пятнадцать минут все равно нужно было подниматься на работу на работу. Год назад ее перевели в другое подразделение банка, и теперь на автобусе и метро добиралась на работу больше часа.
— Ну что спишь? — голос Виктора в трубке был взволнованным. — Так проспишь величайшее в жизни событие.
— Сплю, — Алекс еще полностью не проснулся и плохо соображал, — Между прочим, до семи еще час, а мы договаривались раньше свой нос не совать.
— Да я не сдержался. В пять проснулся, ворочался и таки полез смотреть. Там — бомба. Если коротко — то у нас получилось. Давай так. Приходи ко мне, как раз в семь будет результат. А я к тому времени кое- какие расчеты проведу.
— Хорошо, ты скажи, коммуникатор нормально сработал? Сколько скачалось?
— А-а-а, о своем коммуникаторе волнуешься? Не знаю, как сработал алгоритм поиска оптимального места скачивания, но пятнадцать минут назад Муравейник работал на сорока пяти процентах машин, от которых прошла информации об установки коммуникатора. В общем — дуй ко мне.
Сорок пять процентов! О такой цифре в первый день Алекс и не мечтал. Ведь часть машин в Сети сейчас пока скачивают Муравейник, многие за эти шесть часов в Интернет еще не заходили. То есть можно было сказать, что Муравейник заработал везде, где коммуникатор попадал в Интернет.
Через полчаса Алекс был уже у Виктора.
— Итак, первое. — Виктор выглядел еще более возбужденным, чем показалось Алексу во время разговора по телефону. — Система запустилась нормально и начала расчеты через пятнадцать минут после первой установки. При средней скорости скачивание и установки Муравейника занимает от четырех до двадцати минут, и если через четверть часа начался расчет, значит, Муравейник запустился не меньше, чем на двадцати тысячах машин. То есть твой алгоритм 'вирусного маркетинга' сработал! — в голосе Виктора звучал триумф.
— Блин, Джокер, я даже такого не ожидал. Это ж позволит любые большие файлы распространять независимо от мощности исходящего сервера. Скорость будет ограничена только каналом пользователя,
