для родителей, Арсений натолкнулся на своего старого приятеля Евгения Онегина, по прозвищу Конго. Сначала даже не узнал его. В мясных рядах образовалась толпа из покупателей и продавцов, которые, плотно обступив лотки вокруг колоды, наблюдали за захватывающим зрелищем. Крепкий, наголо стриженный паренек в чистом халате и с белой, закрывавшей глаза и плотно облегавшей череп повязкой виртуозно разрубал на куски огромную глыбу говяжьей туши. Орудуя странным холодным оружием, напоминающим средневековую алебарду, он совершал вокруг колоды замысловатую ритуальную пляску, со свистом вонзая острие в охлажденную плоть. Закончилось все быстро. Эффектным жестом паренек снял с глаз повязку, отложил оружие в сторону и, сложив руки на груди, быстро поклонился публике на четыре стороны. Завсегдатаи радостно захлопали. Было понятно, что этот номер рубщик проделывал не впервые.
– Аналогопатаном! Не навреди, – окликнул друга Арсений, продолжая хлопать.
– Какие люди! Арсик!
Конго раздал куски говядины продавцам, воткнул свою алебарду в колоду и повел Арсения в маленький закуток с пластмассовыми столиками и стульями и узбекским фаст-фудом.
– Пойдем посидим, потолкуем.
По дороге Конго взял с лотка у знакомой продавщицы вкусной астраханской воблы с икрой и две бутылки немецкого пива. Старые приятели расположились за одним из столиков и стали рассказывать друг другу о своей судьбе.
За те годы, что они не виделись, как рассказал Конго, он успел отслужить три года срочной службы в армии, год из которой провел в дисциплинарном батальоне. Выучиться на Дальнем Востоке редкому боевому корейскому искусству. Поработать на золотых приисках. Вернуться в Москву. Жениться. Обзавестись потомством. Окончить курсы по авестийской астрологии. Обучиться восточному массажу. Поработать кинологом в собачьей школе, в которой долго не задержался. И наконец устроиться рубить мясо на Даниловский рынок, где он и работает в настоящее время.
– Мне долго нигде не интересно, – весело сетовал он. – Устроюсь где-нибудь, достигну призрачного совершенства, а потом скучно становится. Жаль, что из меня врача не получилось, но, видно, не судьба. Наверно, ничего путного не вышло бы. Здесь тоже уже надоело. Посмотри на этот паноптикум. – Он кивнул головой в сторону копошившейся под рыночным куполом массы потребителей и продавцов. – Чувствую, что умом еду. Пора увольняться. Ты-то сам как?
– Так же, как и ты. Ничем не лучше. В колесе сансары кантуюсь, – ответил Арсений и кратко рассказал о том, чего Конго не знал…
– Ого, какие слова знаешь! От кого нахватался? – спросил Конго.
– От бомжа дяди Гены, – ответил Арсений.
И рассказал Конго о своем духовном наставнике и о том, что предшествовало его появлению.
– Ясно. Передавай Веронике привет от меня.
– Женя, тебя там зовут, работы много! – подергал Конго за рукав худенький, восточных кровей мальчишка на побегушках.
– Подождут. Видишь, друга встретил, – отмахнулся он, – пошли они на фиг со своим Новым годом, будто люди не могут себе сами праздники устраивать по желанию, а не по команде. Праздник должен быть в душе. Весь этот фетиш с елками и дедморозами интересен тем, кому меньше десяти лет, а настоящему воину духа отмечать смену очередной цифры, приближающей его к естественной смерти, негоже.
– Злой ты, Конго, – усмехнулся Арсений. – Я, кстати, и забыл уже, что ты Евгений Онегин.
– Не злой, а разумный, – возразил старинный приятель. – А я забыл, что я Конго. Сколько лет прошло…
Раздался телефонный звонок. Конго вытащил из заднего кармана огромный мобильный телефон, извинился и принялся вежливо давать консультации какой-то женщине на другом конце провода:
– Генриетта Арнольдовна, здравствуйте, моя хорошая, здравствуйте. Что с Аввочкой, вы говорите?.. Ах, не какает? Носочки съела?.. Ну, ничего, я ею вот как раз занимаюсь. Подождите минутку, сейчас записи посмотрю. – Конго положил телефон на стол, нажал на нем кнопку «mute», ногтем большого пальца сшиб пробки с пивных бутылок себе и Арсению, очистил воблу. – Ну, за встречу!.. – торжественно приподняв бутылку, сказал он.
Чокнулись. Отхлебнули по глотку. Потом Конго отключил на телефоне тихий режим и продолжил:
– Ой, да не волнуйтесь вы, Генриетта Арнольдовна, все у Аввочки хорошо. Вот смотрю… У нее же сейчас транзитная Луна по радиксу проходит, да еще в квадратуре со злым Марсом в Тельце, который в противостоянии Сатурну в Водолее. Сами чувствуете – неблагоприятная ситуация. Надо подождать пару дней. Погуляйте с Аввочкой, сульфатика магния ей дайте. Все образуется через пару дней. Выйдут носочки, не волнуйтесь… И вам спасибо, моя хорошая. До свидания… Вот овца тупорылая! – добавил Конго после окончания связи.
– Ничего себе! Где ты так в астрологии насобачился? – удивился Арсений.
– Гы-гы-гы! – засмеялся приятель. – Действительно – насобачился. Я собакам гороскопы составляю.
– Совсем ты, братко мой, на головку присел. Ведь не трудно проверить, что ты им там наговорил.
– А я ей и не врал. Положение планет на небе точно сказал. Дату рождения ее Аввочки – сучки доберманши, такой же припыленной, как и хозяйка, которая разве что носки не жрет, точно знаю… Ну а остальное – дело техники. Умение сказать клиенту то, что он хочет услышать, – вот в чем суть. Ты же знаешь, как я собак люблю. До рынка в собачьей школе недолго работал, а до этого курсы астрологические закончил, вот и придумал услугу тайком от начальства. Инструктор из меня, сам знаешь, никудышный. Я-то собак люблю, а вот они меня… Как увидели в первый раз, сразу под лавки забились. И хозяева, переживая за них, тоже перепугались… А на гороскопах я больше, чем тут на рынке, имею. Клиентура пошла. Люди довольны.
– Ну а зачем тебе тогда эта мясорубка? – Арсений кивнул на мясные ряды.
– Да так. Психологическая разгрузка. С внутренними демонами рублюсь, – усмехнулся Конго. – Я ж тебе говорил, что надоело уже. Вроде всех покрошил.
– У тебя машина есть?
– Есть. «Девятка». А что?
– Давай ко мне, а то зашиваюсь.
– А что для этого нужно?
– Большой багажник на крышу «девятки», если нет, и умение сказать клиенту то, что он хочет услышать. Умение ты только что продемонстрировал, а остальное приложится. И мобильник у тебя есть – тоже огромный плюс. Я себе через пару дней тоже куплю, – похвастался Арсений.
Он рассказал Конго о своем бизнесе, посвятил в некоторые тонкости работы, оговорил примерную сумму заработка и нарисовал радужные перспективы.
– Подожди немного. Я сейчас, – сказал Онегин и куда-то ушел. – Это тебе… – Вернувшись, он протянул Арсению тяжелый полиэтиленовый пакет. – Подарок на Новый год.
– Спасибо. Что там?
– Как что? – удивился Конго. – Говядина молодая, конечно. Стейк приготовишь. Я ее уже и порубал как надо. Ну, значит, так: после праздников приступаем, – протянув Арсению руку, сказал он. – Пойду с администрацией рассчитаюсь. Да и плаху свою развалю, а то тут один педераст со мной поспорил. Не верит сладенький в резервы человеческого духа.
Как можно разрубить огромную сырую колоду из мясных рядов, Арсений представлял слабо, но в способностях Конго не сомневался. Нужно было спешить, и смотреть на шоу он не стал – почему-то верил, что Конго справится. Давние друзья обменялись контактами, и каждый поспешил по своим неотложным делам.
«А ведь он ничуть не изменился», – разъезжая по городу в поисках новогодних подарков, вспоминал Арсений.
Поступление во Второй медицинский. Толпы нервных абитуриентов возле аудиторий и в туалетных курилках. Первый экзамен. Химия.
– Здравствуйте. Меня зовут Евгений Онегин. Да не тряситесь вы, припадочные! Все поступим, – представился, войдя в курилку, одетый по последней моде энергичный субъект и протянул взволнованным
