Я старался говорить спокойно, но хотел, чтобы Шут немедленно узнал мое мнение. Однако принц тут же ощетинился.
– Я сказал, что это так. Ты посмел назвать меня лжецом?
Мне ничего не оставалось, как вновь вернуться к образу разбойника.
– Если бы я хотел назвать тебя лжецом, я бы так и сделал. Однако я выразился иначе. «Так не бывает» – вот что я сказал. – И я улыбнулся, оскалив зубы. – Ты просто не знаешь, о чем говоришь, лишь повторяешь чужие слова.
– В последний раз говорю тебе, Баджерлок, замолчи. Ты прерываешь замечательную историю, и ни мне, ни принцу не интересно, веришь ты ему или нет. Я хочу дослушать до конца. Когда же вы наконец ее встретили? – Казалось, лорд Голден изнывает от нетерпения.
Романтическая влюбленность и возбуждение Дьютифула неожиданно сменились мрачным отчаянием.
– Мы так и не встретились. До сих пор. Но я направлялся к ней. Она позвала меня, и я покинул Баккип. Она обещала послать мне навстречу своих друзей, чтобы они помогли мне найти дорогу. И она сдержала слово. Она сказала, что по мере того, как я буду осваивать магию Уита и укреплять связь с кошкой, я лучше узнаю ее, мою возлюбленную. Я должен доказать, что достоин быть с ней. Моя любовь проходит испытание, как и желание стать единым с людьми Древней Крови. Я должен научиться снимать все барьеры между кошкой и собой. Она предупреждала, что это трудно и мне придется изменить взгляды на многие вещи. Но когда я буду готов, – несмотря на темноту, я заметил, что принц покраснел, – она обещала, что мы соединимся и наш союз будет истинным, как никакой другой. – Когда Дьютифул произносил последние слова, его голос дал трещину.
Во мне начал закипать гнев. Я понимал, что представляет мальчик, и почти не сомневался, что она предлагает совсем другое. Он полагал, что их отношения будут доведены до естественного конца, а я боялся, что конец ждет самого принца.
– Я понимаю, – сочувственно сказал лорд Голден.
Однако я не сомневался, что он ничего не понимает. В мальчике вспыхнула надежда.
– Теперь вы видите, почему должны меня отпустить? Мне необходимо вернуться. Я не прошу, чтобы вы передали меня страже. Они в ярости, и вам будет угрожать опасность. Отдайте мне лошадь и отпустите – большего мне не нужно. Вам это будет совсем не трудно. Возвращайтесь в Баккип; скажите, что вам не удалось меня найти. Никто ничего не узнает.
– Но я буду знать, – с хитрой улыбкой заметил я, вынимая зайца из пламени. – Мясо готово.
Принц бросил на меня взгляд, полный ненависти. Я видел, как у него в голове возникло решение.
Я продолжал смотреть на него, разрывая зайца на части. Жир и сажа испачкали мои пальцы. Я передал кусок лорду Голдену, который взял его с легкой гримасой неудовольствия. Поскольку я прекрасно знал, как сильно проголодался Шут, я сразу понял, что он играет на публику.
– Мой принц? – спросил лорд Голден.
– Нет. Благодарю вас. – Голос Дьютифула прозвучал холодно.
Гордость не позволяла ему принять от меня пищу, ведь я над ним насмехался.
Волк также отклонил предложенное угощение, поэтому мы с лордом Голденом мигом обглодали мясо до костей. Принц сидел в стороне, пока мы ели, глядя в темноту. Через некоторое время он лег на одеяло. Я ощутил, как зов его Унта усилился.
Лорд Голден сломал кость и высосал костный мозг, после чего швырнул объедки в огонь. В гаснувшем свете костра он посмотрел на меня глазами Шута. В его взгляде удивительным образом мешались укор и сочувствие. Мной овладело смущение. Мы оба взглянули на мальчика. Казалось, он спит.
– Пойду проверю лошадей, – предложил я.
– Я сам хотел проведать Малту, – ответил он.
Мы оба встали. Спина болела. Я уже давно отвык от такого образа жизни.
Немного повозившись, он улегся, посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на мальчика.
Лошади выглядели вполне прилично, если учесть, что им пришлось вынести. Малта радостно подошла к Шуту и потерлась головой о его плечо. Моя Вороная и виду не подала, что заметила меня, но отпрянула в сторону, когда я попытался к ней подойти. Лошадь принца вела себя нейтрально, никак не выказав отношения ко мне, когда я прикоснулся к ее шее. Я погладил ее, но тут у меня за спиной оказалась моя Вороная. Она слегка толкнула меня, а когда я повернулся к ней, позволила себя погладить. Шут негромко заговорил. Казалось, он скорее обращается к Малте, чем ко мне.
– Должно быть, тебе тяжело оттого, что ваша встреча состоялась именно так.
Я не собирался ничего отвечать. Да и сказать было нечего. Однако я с удивлением услышал собственный голос:
– Ну, он не совсем мой. Он наследник Верити и сын Кетриккен. Мое тело участвовало, но не я. В моем теле находился Верити.
Я попытался выбросить эти воспоминания из головы. Когда Верити рассказал мне, что есть способ разбудить дракона и что моя жизнь и страсть могут стать ключом, я подумал, что мой король хочет, чтобы я пожертвовал жизнью. Я всегда сохранял ему верность. Да и жизнь моя была ужасной, поэтому я с радостью согласился. Однако он при помощи Скилла овладел моим телом, на время переместив меня в свое, и пошел к своей жене, чтобы дать ей наследника. У меня не осталось воспоминаний о часах, которые они провели вместе, – я оставался в теле старика. Даже Кетриккен плохо понимала, что произошло. Только Шут знал правду о зачатии Дьютифула. Теперь его голос оторвал меня от тягостных воспоминаний.
– Он так похож на тебя, когда ты был в таком же возрасте, что у меня щемит сердце.
Тут уж я промолчал.
– Мне хочется обнять его и защитить от всех ужасных вещей, которые делали с тобой во имя правления Видящих. – Шут покачал головой. – Я солгал, – признался он. – Я готов защитить его от всех ужасных вещей, которые делали с тобой, потому что ты – мой Изменяющий.
Ночь была совсем темной, а наши враги находились слишком близко, чтобы обсуждать подобные темы.
– Тебе следует поспать рядом с ним, возле огня. Пусть волк останется с вами. И держи меч наготове.
– А ты? – спросил Шут.
Мне показалось, что ему не хочется заканчивать наш разговор.
Я кивнул в сторону деревьев, растущих на берегу ручья.
