только что стоял, провалился и в полу туннеля образовалась огромная дыра. Хватаясь за стены, я пытался понять, что произошло, и решил, что попытки Айсфира высвободиться и взрывы ослабили потолок огромного тронного зала Бледной Женщины и он обрушился.
Глядя на огромные куски льда, падающие вниз, я отчаянно надеялся, что ее погребло под обломками. Потом в моей душе родилась надежда, что из-за обвала откроется проход внутрь, я смогу спуститься вниз, не попасть под дождь из ледяных глыб и спасти Шута, пока он еще жив. Правда, более вероятно, что такой проход тут же заполнит снег и лед. Какая-то часть моего сознания пыталась утешить меня, твердя, что так для Шута будет лучше, что он умрет быстро и избавится от страданий, но другая вопила:
– Нет! Нет, нет, нет! Шут! Нет!
Словно в ответ на мой крик, внизу подо льдом возникло какое-то движение, и я в ужасе уставился на шевелящиеся куски льда, не в силах понять, что же там происходит. Движение прекратилось.
Я прижался к ледяному выступу и вскрикнул от неожиданности, когда Дьютифул схватил меня за запястье.
– Выбирайся! – заорал он, и я вдруг сообразил, что он уже некоторое время пытается до меня докричаться и отвлечь от рушащегося туннеля и дракона, рвущегося на свободу.
Остальные убежали, осталось лишь два безжизненных тела, но я не понял, кто это. Напрягаясь изо всех сил, Дьютифул потянул меня наверх, и я, упираясь ногами в стены, в конце концов вылез из ямы.
– Где Чейд? Нам нужно убираться отсюда! – крикнул я, и Дьютифул махнул рукой, показывая, что остальные побежали вниз по склону в сторону лагеря.
В следующее мгновение он широко раскрыл рот, и я увидел, что от ужаса у него чуть не вылезли глаза из орбит. Я резко развернулся, потому что Дьютифул смотрел вниз, в яму. Моим глазам предстало жуткое зрелище: словно огромная уродливая жаба, проснувшаяся после зимней спячки, из-под снега выбрался и лез наверх дракон Бледной Женщины. Живым он был ничуть не более красивым, чем спящим, – перед нами возникло тускло серое существо, грубо вырезанное из камня и пожравшее души множества самых разных людей. Мой Уит подсказал мне, что он смертельно голоден и готов проглотить все, что попадется на его пути.
Неожиданно на меня налетел такой сильный порыв Скилла, что я едва устоял на ногах. Это был не просто голод ненасытного существа, один-единственный человек доминировал в драконе, который злобно ревел внизу. Я понял, что Бледная Женщина отдала его каменному чудовищу в последней дикой попытке его разбудить. И она добилась своего.
Каменный дракон бросился вперед и сжал челюсти у основания хвоста Айсфира. Затем, упираясь ногами в землю, потащил за собой в яму.
XXV
ДРАКОНЫ
Во время войн красных кораблей многие материнские дома неохотно платили дань Кебалу Робреду и Бледной Женщине, отдавая им мужчин своих кланов. Те, кто отказывался выполнить требования, были наказаны и подверглись «перековыванию» – так это называется здесь, в Шести Герцогствах. В основном, женщины и дети. В результате мужчины кланов оказывались в очень сложном положении. «Перекованные» женщины становились позором клана. Однако ни один материнский дом не позволял мужчине убить женщину, за это ему грозила смерть. Получалось, что у мужчин был единственный выход: стать воинами Робреда, чтобы спасти свой клан от уничтожения. Мужчины, которые в конце концов возвращались в материнские дома, были уже не теми, что их покидали. После войны многие из них, очевидно, умерли во сне. Кое-кто утверждает, будто их отравили женщины, потому что они больше не были послушными сыновьями своих кланов.
С ясного, безоблачного неба на землю обрушилась серебристо-голубая молния. Она помчалась прямо в яму, голова вытянута вперед, могучий хвост рассекает воздух, пасть с рядами острых, точно кинжалы, зубов широко раскрыта. Словно разъяренная кошка, набросилась она на дракона, который был Кебалом Робредом, и сомкнула челюсти на его горле. Когти заскрежетали по чешуе, когда Тинталья попыталась вцепиться в него. Неожиданное нападение отвлекло дракона, он открыл пасть, собираясь зарычать, и Айсфир отскочил от него.
ОТОЙДИ ОТ НЕГО. УХОДИ, ПОДНИМИСЬ В ВОЗДУХ. НЕ ПЫТАЙСЯ СРАЖАТЬСЯ С НИМ НА ЗЕМЛЕ! – выкрикнула Тинталья.
Это не был язык, но я ее понял. Не думаю, что все люди догадались, что она заговорила. Естественно, Айсфир понял, что предупреждение обращено к нему, и что-то ей ответил, но я не уловил смысла его слов. Возможно, мне было легче понимать Тинталью, потому что мы уже встречались с ней. Так или иначе, я увидел, что Айсфир выбрался из ямы, стараясь оказаться как можно дальше от сражающихся драконицы и каменного чудовища.
Я понимал, что Тинталья не сможет долго удерживать Робреда. Она была самкой и потому значительно уступала Айсфиру в размерах.
Каменный дракон был массивным и тяжелым, в то время как Тинталья отличалась изяществом и подвижностью, но она была значительно легче его. Рядом с Робредом она казалась соколом, вступившим в бой с быком. Несмотря на то что Тинталья налетела на своего врага, точно порыв ветра, она явно не причинила ему никакого вреда. Ее зубы вонзились ему в шею, но я не увидел крови, острые когти задних лап оставили на боках каменного дракона лишь бледные царапины. Они ему были не страшны. Робред неуклюже встряхнулся, пытаясь сбросить Тинталью со спины, но она держалась крепко, продолжая сражаться оружием, которого он не боялся. Так женские ноготки бессильны против кожаных доспехов воина. А может быть, у Робреда вообще нет крови и он целиком сотворен из камня, оживленного волей Бледной Женщины, подумал я.
И что может убить такого дракона? Если его шкура неуязвима для столь могучего существа, как Тинталья, что его остановит?
От Робреда волнами Скилла исходила ненависть. Я почувствовал его смущение и злобу, когда он пытался приспособиться к своему неуклюжему, но могучему телу. Бледная Женщина оживила его, однако он остался незавершенным. Его ноги яростно топтали снег, но он не мог выбраться из ямы. Потом он неуверенно развернул одно крыло, но взмахнуть им не смог, даже не сумел снова прижать к телу. В безнадежной попытке сбросить упрямую драконицу, вцепившуюся ему в спину, Робред отчаянно мотал головой.
Тинталья скосила глаза, чтобы посмотреть, где Айсфир, который слишком медленно выбирался из ямы. Когда он опустился на задние ноги, стало особенно заметно, как страшно он ослабел и исхудал во время своего заточения в ледяной темнице. Чешуйчатая кожа так сильно обтягивала грудную клетку, что наружу выступали кости. Он был похож на обглоданный муравьями скелет птицы. Айсфир поднял потрепанные крылья, осторожно пошевелил ими, и меня снова окатил отвратительный запах больного животного. Затем дракон вытянул вперед шею и несколько раз стукнул по земле хвостом – так человек примеряет старую одежду, из которой давно вырос.
Айсфир делал все очень медленно, как будто сражение в яме не имело к нему никакого отношения, осторожно провел носом по крыльям, совсем как птица, чистящая перышки, потом расправил их, пошевелил раз, затем еще и еще и с силой опустил – в воздух взметнулся столб снега, а в прорехах засвистел ветер. В следующее мгновение он сделал несколько шагов вперед и тяжело взлетел, но как только его ноги оторвались от земли, он начал уверенно подниматься в воздух.
Я успел разглядеть Рииск, которая кружила над нами, и мне стало интересно, что она чувствует, глядя, как в небо поднимается огромное существо. Тинталья, видимо, решила, что Айсфир находится в безопасности и каменный дракон его не достанет, выпустила Робреда и легко взлетела в воздух. Широко расправив серебристо-голубые крылья, она уверенно направилась к
