подпущу. Ты в них ничего не понимаешь.
Я медленно поднялся на ноги.
– Я мог бы помочь пропалывать сад, – не удержался я. – Я знаю, как выглядят ноготки, даже когда они не цветут.
– Вот! Ты видишь, Лейси! Не успела я его простить, а он уже надо мной потешается! – Затем она прикрыла ладонью рот, словно хотела скрыть рыдание. На руках сильно выступали голубые вены. Пейшенс сделала глубокий вдох и сказала: – Пожалуй, пора выпить бренди. – Она сделала глоток, посмотрела на меня поверх ободка чашки, и из ее глаз вновь покатились слезы. Она поставила чашку на столик и покачала головой. – Ты здесь, и ты жив. Сама не знаю, отчего я плачу. Если не считать шестнадцати лет и внучки, потерянной для меня навсегда. Как ты мог, негодник! А теперь расскажи об этих годах. Что в твоей жизни было такого важного, мешавшего навестить нас?
И вдруг все причины, которые раньше выглядели вполне серьезными, показались мне никуда не годными. Я мог найти возможность их повидать.
– Если бы я не отдал свою боль каменному дракону, – неожиданно для себя самого заговорил я, – мне бы удалось найти способ с вами встретиться, пусть бы даже он оказался очень опасным. Наверное, нужно сохранять в себе свою боль, в противном случае ты превращаешься в труса.
Она стукнула ладонью по столу и вскрикнула от боли.
– Я не желаю больше слушать твоих оправданий. Рассказывай, я хочу знать, чем ты занимался вое эти годы!
– Я никогда не забуду яблоки, которые вы кидали мне сквозь прутья моей темницы. Вы и Лейси были невероятно храбрыми, когда пришли туда.
– Прекрати! – возмущенно зашипела она, а ее глаза вновь наполнились слезами. – Вот как ты теперь любишь развлекаться? Заставляешь плакать старую леди?
– Я не хотел.
– Тогда рассказывай, что с тобой происходило. С того самого момента, когда я в последний раз тебя видела.
– Миледи, я сделаю это с радостью, обещаю. Но когда я вас встретил, у меня было одно дело. Мне необходимо успеть до заката солнца, но я обещаю, что завтра я вернусь и все подробно расскажу.
– Нет. Конечно нет. А какое у тебя дело?
– Вы помните моего друга Шута? Он болен. Я должен отнести ему кое-какие растения, еду и вино.
– Тот бледный парнишка? Он никогда не был здоровым ребенком. Ел слишком много рыбы, если тебя интересует мое мнение. И с тобой будет то же самое.
– Я скажу ему. Но сейчас мне нужно его навестить.
– А когда ты в последний раз его видел?
– Ну а меня ты в последний раз видел шестнадцать лет назад. Он может подождать.
– Но он болен.
Пейшенс со стуком поставила свою чашку.
– Я тоже! – воскликнула она, и по ее щекам вновь потекли слезы.
Лейси обняла ее за плечи и сказала мне:
– Она не всегда бывает благоразумной. В особенности когда устает. Мы приехали сегодня утром. Я говорила, что ей следует отдохнуть, но ей захотелось прогуляться по саду.
– И что в этом неблагоразумного? – рассерженно спросила Пейшенс.
– Ничего, – торопливо вмешался я. – Все в порядке. У меня появилась идея. Вы можете прилечь, а когда устроитесь поудобнее, я начну рассказывать свою историю. Если вы начнете дремать, я потихоньку уйду, а завтра вернусь и продолжу. Шестнадцать лет трудно уложить в один час или даже в один день.
– Потребуется шестнадцать лет, чтобы поведать о событиях, которые произошли за шестнадцать лет, – сурово заявила Пейшенс. – Тогда помоги мне, я еще не оправилась от путешествия.
Я подал ей руку, она оперлась на нее, и мы прошествовали к кровати. Пейшенс со стонам опустилась на постель и, когда пуховая перина просела под ней, пробормотала:
– Слишком мягко. Я не смогу здесь спать. Неужели они думают, что я курица в гнезде? – Она легла, и я помог ей поднять ноги. – Знаешь, ты испортил мне сюрприз. Я уже собралась призвать к себе свою внучку и открыть, что в ее жилах течет благородная кровь, а потом передать ей разные подарки, которые напоминали бы ей об отце. Помоги мне снять туфли. И почему мои ноги теперь далеко от рук?
– Судя по всему, туфли остались в саду.
– И чья в том вина? Ты нас так напугал. Удивительно, что я не забыла там голову.
Я кивнул, но промолчал, заметив, что на ней надеты разные чулки. Пейшенс никогда не интересовали мелочи.
– А о каких подарках идет речь? – спросил я.
– Теперь это не имеет значения, раз ты жив, я намерена оставить их себе.
– Какие подарки? – нетерпеливо спросил я, охваченный жгучим любопытством.
– Ну, рисунок, который ты мне подарил, разве ты не помнишь? А когда ты умер, я отрезала прядь твоих волос. С тех пор я носила их в медальоне. – Я не нашелся что ответить, и Пейшенс приподнялась на локте. – Лейси, тебе нужно немного полежать. Ты знаешь, что я не люблю, когда ты слишком далеко. Твой слух уже не тот, что прежде. – Она доверительно добавила, обращаясь ко мне: – Для нее приготовили узкую кровать в маленькой комнатке. Она подходит для молоденькой девушки, а не для зрелой женщины. Лейси!
– Я здесь, голубушка. Не нужно кричать. – Старая служанка подошла к Пейшенс с другой стороны кровати. Потом с беспокойством взглянула на меня, словно я считал, что ей не следует ложиться в одну постель со своей леди. – Я устала, – призналась Лейси, присаживаясь на край кровати.
Она укрыла шалью ноги Пейшенс.
Я принес стул и уселся на него верхом, развернув спинкой вперед.
– Так с чего начать? – спросил я.
– Начни с того, чтобы сесть на стул как следует! – После того как я выполнил ее просьбу, Пейшенс сказала: – Не рассказывай мне о том, что этот мерзкий претендент на трон сделал с тобой. Я видела следы на твоем теле, этого достаточно. Лучше расскажи, как тебе удалось уцелеть.
– Ну, как вы знаете, я наделен Уитом, – начал я после коротких размышлений.
– Да, я так и думала, – зевнув, кивнула она. – И?
И я начал пересказывать историю моей жизни. Я открыл им, как нашел спасение в своем волке, как Баррич и Чейд вернули меня в мое тело. Рассказал о долгом выздоровлении и визите Чейда. Мне показалось, что она задремала, но когда я попытался встать, ее глаза тут же открылись:
– Сядь! – приказала она, а когда я повиновался, Пейшенс взяла меня за руку, словно для того, чтобы помешать мне уйти. – Я слушаю, продолжай.
И я поведал ей об отъезде Баррича и о «перекованных». Потом объяснил, почему Баррич поверил, что я погиб, и вернулся к Молли, чтобы защитить ее и ребенка, которого она носила. Потом я рассказал о моем долгом путешествии из Бакка в Тредфорд и о группе Скилла короля
