одном месте их сразу столько, и все как на подбор! Или, может, это нелюдская кровь так сказывается? Хм, интересно. Тут все нелюди или только частично?
Поворачиваюсь к старосте. Тот смотрит на меня и улыбается.
— Скажи, пожалуйста, — спрашиваю, — а правда ли, что на землях Драконов много нелюдей?
— Ну как сказать… Есть, конечно. А чего нас бояться? — смеется староста, и тут вижу я, что кончики зубов у него слегка заостренные.
— А кто ты, если не секрет? — спрашиваю.
— А так, — поморщился староста. — Мелочи. Поговаривают, в незапамятные времена у меня в предках дракон ходил. Но это было так давно, что я от человека практически ничем не отличаюсь, только интуицию хорошую имею да праздник создавать люблю. А ты что же? Нелюдей боишься? Так ты только скажи, я попрошу только человечкам остаться.
Подумал я, что негоже так нелюдей обижать. Все ж девки нарядились, прихорошились. Еще расстроятся красавицы, подкараулят меня на обратном пути где-нибудь в темном уголке и загрызут. И поминай как звали.
— Нет, — мотаю я головой, — не отзывай красавиц.
— Это правильное решение! — хлопнул меня по плечу Марк. — Поверь: что нелюди, что люди — разницы никакой.
Стремно, конечно, на нелюди жениться. Мало ли что такая сделает тебе? Достоинство ночью отгрызет или кровушку всю выпустит. С другой стороны, папа говорил не бояться. Не тронут они меня, если я их не обижу. Ладно, рискну.
Подошел я к столу и стал каждое блюдо пробовать. Вкусно готовят местные красавицы! А пляшут-то как! Посмотрел я на одну. Смугленькая, ладненькая, глаза как омуты, черные как смоль волосы в косички заплетены. «Да это никак вампирша! — думаю. — Нет, от этой, пожалуй, подальше держаться стоит!» Отец говорил, с ними даже нелюди стараются не связываться. Отвернулся я от соблазнительной красавицы и просто обомлел, сколько за спиной очаровательных барышень. И это все мне?!
Заиграл мальчик на дудочке, и под нее девушка танцевать стала, да так, что глаз невозможно отвести. Высокая, тонкая, под музыку, словно змея, так и вьется, так и вьется. Платки по ветру летят, удивительные фигуры выписывают. А красавица в лунном свете какой-то серебристо-прозрачной кажется. И глаза у нее черные, глубокие и слегка раскосые. Проследил мой взгляд староста, ухмыльнулся и говорит:
— Ну что? Понравилась тебе дочка мельника?
— Ага, — только и смог я сказать.
— Так иди, сватайся, коли люба.
— А чи люб ли ей я?
— Вот это правильный вопрос. Но ты иди и спроси. Ну что ж, красавицы тебе себя показали, а теперь твоя очередь удаль показать. Вперед.
Вышел я в круг и растерялся. Язык к нёбу прилип. Понимаю, что себя разрекламировать надо, а что сказать, и не знаю. Особенно когда на тебя столько красавиц смотрит и хихикает, и хихикает. Набрался я смелости и сказал:
— Мужем я постараюсь быть хорошим, дом уже построил, но если надо — построю еще там, где скажете. Жену буду холить и баловать. Собираю я пыльцу болотных кувшинок. Работу свою люблю и всю душу ей отдаю. Если кто из вас заинтересовался моей кандидатурой, поднимите руки.
Подняли сразу аж двадцать красавиц, в том числе и дочка мельника. У меня от сердца отлегло. Похоже, без невесты не останусь да еще и понравился приглянувшейся. Подошел я к ней и спрашиваю:
— Пойдешь за меня?
Посмотрела на меня девица глубокими черными глазами, и на секунду мне показалось, что зрачки у нее вертикальные. А затем спрашивает:
— А нелюдь возьмешь?
Похолодело у меня все внутри от ее слов, но вспомнил я слова отца и подумал, что не стоит всю жизнь бояться того, чего не знаешь. Если на другой женюсь, всю жизнь эту вспоминать буду да корить себя за трусость.
— Возьму, — киваю я. — Только, может, у тебя условия какие есть?
— Есть, — отвечает дочь мельника, улыбаясь. Присмотрелся я, а зубы у нее белые, человеческие, и еще лучше на душе стало. — Я стану тебе верной женой и буду примерной хозяйкой в доме. Будешь ты у меня всегда накормленным, обстиранным и довольным жизнью. На людях перечить тебе не стану, все желания твои буду исполнять охотно и по первому требованию, рожу тебе много здоровых и сильных детей. Но в обмен есть у меня пять условий. Первое: раз в месяц целый день я буду посвящать только себе. Ты за мной в лес не ходи и не следи, чем занимаюсь. А если вдруг когда увидишь — скажешь мне об этом. Второе: раз в год я у тебя буду брать три стопарика крови. Ты же отдавай мне их добровольно. А если кто у тебя про жизнь нашу семейную спрашивать будет, ты особо про меня не рассказывай, а просто говори: «Жена как жена, в год три стопарика крови пьет!» И запомни: люди — существа завистливые. Что бы про меня ни княвали, ничему не верь, а если сомневаться будешь — лучше у меня спроси. Не надо носить все в себе. Третье: старайся меня уважать. Четвертое: в браке мы равными будем. Ты мне советы даешь, я тебе совет даю. А ты к ним, пожалуйста, прислушивайся. На людях меня не бей и не принижай, и я тебя на людях позорить не буду. Ну и пятый: береги меня, холь да лелей. Я же тебе взаимностью отвечать буду. А если принимаешь мои условия, то давай и свадьбу здесь сыграем.
Подумал я, что условия нормальные, и решил: была не была. Сыграли мы с Зоей свадьбу тем же вечером. Все Кулички до утра гудели. Брачную ночь я пережил довольно успешно и утром проснулся целым и невредимым. Моя нелюдь довольно свернулась под боком и дарила какое-то странное ощущение покоя и умиротворения.
Направились мы следующим утром домой и встретились на дороге с двумя моими друзьями, что тоже жен везли. Конечно, их невесты по сравнению с моей смотрелись, как утки против лебедя. Гляжу я на их жен, и гордость за свою жену берет.
— Где ты такую красавицу взял? — прошептал друг.
— На Драконьих землях, — ответил я.
— Так там же одни нелюди водятся! — воскликнул Артей.
— Эк тебе приспичило, что даже с нелюдью готов миловаться! — фыркнул Митяй, с превосходством глядя на свою пышную и румяную Дуню.
— Нелюдь не нелюдь, а все-таки людь! — пробурчал я.
Обидно мне за свою жену стало, а она только руку мне слегка пожала да дальше невозмутимо по сторонам поглядывает.
Привел я свою жену домой. Отцу она очень понравилась, и стали мы жить-поживать. В конце первого же месяца моя жена в лес ушла.
— Что? — хохотнула живущая по соседству жена Митяя. — Твою зазнобу на волю потянуло?
— Смотри, чтоб она там в капкан к моему мужу не угодила! — хмыкнула жена Артея. — А то снимет он волчью шкуру и не будет знать, что тебя вдовцом сделал.
— Ты, может, окорок у ворот выложи, чтобы жену назад приманить, — посоветовал мне Артей. — А я так уж и быть, стрелять не буду.
Вышел на порог отец, положил руку на плечо и говорит:
— Не слушай ты их. Завидуют они твоей жене. У них вот в женах то, что в родной деревне не взяли. А у тебя жена — красавица.
Послушался я отца и пошел забор ровнять. Вернулась Зоя глубокой ночью, довольная и умиротворенная. Свернулась у меня под боком и уснула. А на следующее утро такой милой и нежной была, что у меня все вопросы из головы вылетели.
Так прожили мы год. Родила мне Зоя крепенького сына. Жены друзей после родов в два раза толще стали, а моя как была тростиночкой, так и осталась. И в доме все чистенько, в печи всегда еда готовая. Придешь с работы домой — и душой отдыхаешь. Ребенок не орет, как у соседей, а тихонько в колыбельке кряхтит, жена перед носом тарелку сытного супа поставит и, пока будешь есть, плечи разомнет. Ни одного
