Дашкины сумасбродства переполнили чашу терпения Синякова. Из приемной он вывел ее за ухо, как нашкодившее дитя.
– Все! – сказал он решительно. – Хватит! Можешь отправляться на все четыре стороны!
– Больно! – Дашка попыталась вырваться. – А куда это, интересно, я отправлюсь? На пожарище? Оставили девушку без крова, лишили единственного заработка, а теперь бросаете! Хорошенькое дельце!
Сраженный столь весомыми доводами, Синяков вынужден был оставить Дашкино ухо в покое.
– Что же мне теперь, всю жизнь с тобой вожжаться? – буркнул он, стараясь не смотреть девчонке в глаза.
– Лично я вижу два варианта, – произнесла она с комической серьезностью. – Или вы меня удочеряете, или на мне женитесь. Второй вариант предпочтительнее, поскольку вы со мной уже переспали.
– Когда? Где? – удивился Синяков. – В курятнике? Да я же к тебе и пальцем не прикоснулся!
– Какая разница! Спать-то все равно мне не дали. Храпели в самое ухо.
Подумав немного, Синяков вынужден был сдаться.
– Ладно, – молвил он. – Беру свои слова обратно.
– Какие именно? – быстро осведомилась Дашка.
– Насчет четырех сторон… Только прошу, не лезь в мои дела и не задирайся с людьми.
– Они сами виноваты! – возмутилась Дашка. – Как эта жаба с вами разговаривала! А тот ханурик! Знаете, что он собирался сделать? Ударить меня счетами! Нет, пусть лучше чихает на здоровье.
– Хорошо. Возможно, ты и права. Давай считать, что с этим мы разобрались. Но сейчас мне предстоит разговор с серьезным человеком. Не встревай, ладно?
– Даже если он будет нож для вас в кармане готовить?
– В таком случае шепни мне на ушку.
У Синякова оставалась одна-единственная надежда – на коменданта.
Однако того в кабинете не оказалось. Скудная казенная мебель была сдвинута в сторону и накрыта газетами. Солдатик в бумажной треуголке и замызганном хабэ соскребал со стен старую побелку.
– А где хозяин? – осведомился Синяков, несколько обескураженный таким поворотом событий.
– Который? – уточнил солдатик. – Их тут двое. Митрополит и министр обороны.
– Я про коменданта спрашиваю.
– С сегодняшнего дня в отпуске.
Это уже была полная невезуха! Фортуна явно отворачивалась от Синякова, и оставалось только гадать, в чем тут причина – то ли собственные неприятности духа-покровителя, угодившего в какую-то передрягу, то ли негативное влияние хронической неудачницы Дашки.
Они уже собирались уходить, когда солдатик вдруг вспомнил:
– А вы к проходной подойдите. По-моему, он собирался сегодня с утра на губу заглянуть.
Совершив уже знакомый Синякову рейд вокруг здания, они у проходной нос к носу столкнулись с комендантом. Одет он был не в форму, а в спортивный костюм и потому выглядел еще более внушительно.
– Здравствуйте! – торопливо поздоровался Синяков.
– Привет, – сдержанно ответил комендант, ничем не выдавая своих эмоций.
– Я отец осужденного Синякова. Помните, мы позавчера с вами разговаривали?
– И что из этого?
– Хочу его найти.
– Здесь его нет.
– Я знаю… А где он может быть? У кого это можно выяснить?
Комендант молчал, рассматривая Синякова не то чтобы брезгливо, а как-то отстраненно. Так молодые смотрят на стариков, богатые – на нищих, а коренные горожане – на бесправную лимиту. Надеждам Синякова на содействие коменданта явно не суждено было сбыться.
– Совет хотите? – спросил вдруг тот.
– Да…
– Не надо вам никого искать.
– Как это?
– А так. Вы не местный?
– Нет…
– Топайте себе на вокзал, купите билет и езжайте домой. Так будет лучше и для вас, и для сына.
– Я не понимаю… – Синяков растерялся.
– И не поймете. Но неприятностей наживать не стоит. – Комендант повернулся к ним спиной и мягкой, бесшумной походкой двинулся вниз по улице, дугой спускавшейся с Соборной горы.
– Действительно серьезный типчик, – сказала Дашка, глядя вслед неторопливо удаляющемуся коменданту. – С такими лучше не связываться.
– Что он хотел сказать? – Синяков недоуменно пожал плечами.
– Только то, что сказал.
– А я думал, ты ему в душу заглянула. Ты же у нас такая проницательная.
– Ага! – усмехнулась Дашка. – Вы не путайте разные вещи. Ту жабу малахольную, которую я разрисовала, и этого бугая. Есть бумага, а есть камень. Так и люди. Одного можно шутя скомкать. А о другого в кровь расшибешься… Есть тут только одно «но»…
– Какое?
– Где-то я этого серьезного мужчину уже встречала. И не исключено, что в компании с братцем. По-моему, он меня тоже узнал.
– Мне от этого не легче, – вздохнул Синяков. – Полдня насмарку… Мороженого больше не хочешь?
– Нет. Макарон хочу. Желательно с мясом.
Время действительно приближалось к обеду. Об этом свидетельствовал и желудок Синякова, давно переваривший вчерашнее Дашкино угощение.
– Сейчас что-нибудь придумаем. – В поисках телефона-автомата он оглянулся по сторонам. – Только сначала мне нужно кое-куда позвонить…
– Хотите столик в ресторане заказать? – обрадовалась Дашка.
– Примерно…
Паче чаяния, литератор Грошев, в прошлом постоянный соперник Синякова по игре в «крестики-нолики» и «морской бой», оказался на месте. Поняв, кто именно с ним разговаривает, он, похоже, обрадовался и немедленно пригласил бывшего однокурсника в гости, добавив в конце недолгого разговора:
– Я сейчас на мели. Так что захвати по дороге бутылочку водки.
– Макароны, надеюсь, у тебя есть? – косясь на Дашку, поинтересовался
