звезда, либо ещё какая-нибудь хреновина… Настёна, а ты не нарисуешь?
– Запросто!
Девочка сбегала за цветными карандашами, а потом изобразила на тетрадном листе синюю снежинку величиной примерно со свою ладошку. Закончив работу, она со вздохом сказала:
– Красиво. Когда подрасту, тоже себе такую сделаю.
– Только сначала дождись, пока я в гроб лягу, – попросил Ложкин. – А не то сгорю со стыда.
– Ты и знать ничего не будешь, – заверила его девочка. – Я не дура, чтобы с вами в баню ходить.
Пока они так препирались, Цимбаларь сложил рисунок вчетверо и незаметно сунул в карман.
В этот момент за стеной, отделявшей кухню от комнаты Изольды Марковны, раздался глухой шум. Покосившись в ту сторону, Ложкин недовольным тоном произнёс:
– Не спит. Вино хлещет. А потом музыку заведёт.
– Она может нас услышать? – осведомился Цимбаларь.
– Да пусть слышит! – Ложкин повысил голос. – Я ей то же самое и в глаза скажу.
– Лучше продолжим этот разговор завтра, – Цимбаларь стал собираться. – Зайдите ко мне часика в два. Ладно?
– Обязательно зайду, – Ложкин налил ему на посошок целую кружку настойки. – Спокойной вам ночи!
– И вам того же.
Глава 11
Смерть Ложкина
Утром, когда Людочка при свете звёзд спешила в школу, чья-то массивная фигура преградила ей путь. Девушка и не подумала сбавлять шаг, но из песцовой муфты, согревающей её руки, донёсся металлический щелчок.
– Ты с оружием поосторожней, – притопывая на морозе, сказал Цимбаларь. – Даже у стрелков вроде тебя бывают порой меткие выстрелы.
– Что-нибудь случилось? – спросила Людочка, возвращая курок пистолета в прежнее положение.
– Пока нет, но обязательно случится. У меня важные новости. Похоже, что фольклористка попалась. Если, конечно, она и в самом деле фольклористка, а не какая-нибудь Сонька Золотая Ручка… Во-первых, внучка Ложкина слышала в её комнате странные голоса, которые она называет загробными. Возможно, это и есть перехват наших радиопереговоров. Во-вторых, мадам Архенгольц имеет возможность в любое время суток тайно покидать дом через окно. Ну а главное – вот! – Он подал ей рисунок Настёны.
– Обыкновенная орнаментальная розетка, – Людочка пожала плечами. – Мы такие во втором классе рисуем.
– Эта, как ты выразилась, розетка выколота на заднице фольклористки, – сквозь зубы процедил Цимбаларь. – И кроме того, она тютелька в тютельку похожа на ту снежинку, которая служила эмблемой банды «Китеж». Вспомни туристическое агентство «Альфа-Вояж» и ресторан «Сорок вольт».
– Сходство весьма приблизительное, – Людочка отнюдь не разделяла энтузиазма коллеги. – А как ты, интересно, получил доступ к заднице Изольды Марковны?
– Это нарисовала внучка Ложкина, разве не видно?
– Способная девочка. Пусть бы ходила в подготовительный класс… – Чтобы лучше рассмотреть рисунок, Людочка включила дисплей совершенно не нужного здесь мобильника. – Стало быть, ты предполагаешь, что кто-то из уцелевших членов банды выследил нас? Честно сказать, такого камуфлета я никак не ожидала… Однако Изольда Марковна не похожа на беспощадного мстителя, посланного к нам из ада. Она скорее мелкая пакостница, чем кровожадная бестия. Снежинка на мягком месте – это ещё не клеймо сатаны. Многие сейчас делают себе такие татуировки.
– Если ты не веришь фактам, поверь моей интуиции! – Цимбаларь начал терять терпение. – Стоит мне только засадить её в подвал опорного пункта, как все подозрения сразу подтвердятся. Такая фифочка долго отпираться не будет.
– Ты собираешься её задержать?
– Конечно! Возьмём утром тёпленькую. А если окажет сопротивление, применим силу, – Цимбаларь похлопал себя по груди, где покоился пистолет, который он вчера из валенка вновь переложил за пазуху.
– Но у тебя на это нет никаких оснований. Все улики, указывающие на Изольду Марковну, косвенные. Нам пока нечего ей предъявить.
– Зачем такие формальности в Чарусе? Ведь прокурора здесь нет.
– Прокурора нет, но есть общественное мнение. Не забывай про старушек, которые в Изольде Марковне души не чают. В условиях Чарусы это большая сила. Если ты её вдруг посадишь, дело может закончиться беспорядками. А у тебя авторитет и так подмоченный.
– Тут ты права, – Цимбаларь задумался. – Фольклористка штучка непростая. Такую мину под боком иметь опасно. Хоть взведённую, хоть обезвреженную… Всё равно когда-нибудь рванёт.
– Давай не будем торопить события, – сказала Людочка. – На днях всё прояснится. Интерпол пришлёт ответы на мои запросы… Жаль только, что не удалось добыть дактилоскопические отпечатки.
– Осторожность фольклористки ещё раз доказывает – ей есть что скрывать от правосудия. Пальчики свои на битом стекле огнём выжигала, лахудра! Высоко птичка залетела, да низко сядет.
– Надо бы за ней присмотреть в ближайшее время, – взглядом она дала понять, что этот совет предназначается непосредственно Цимбаларю. – Как бы глупостей не наделала… Плохо, конечно, что мы так и не завели себе доверенных лиц.
– Я постараюсь привлечь к сотрудничеству старосту, – сказал Цимбаларь. – Ему эта фольклористка тоже костью в горле встала. Сегодня в два часа дня он придёт ко мне на встречу. Если эта затея выгорит, лучшего агента и пожелать нельзя. Будем знать о каждом шаге и даже вздохе фольклористки. Идеальный вариант – угостить её доброй дозой снотворного, а потом провести в комнате детальный обыск. Всё бы сразу и открылось. Ведь недаром она никого, кроме старых хрычовок, к себе не пускает.
– Ты опять за своё! Не пори горячку. Надо оставаться в рамках правового поля. Даже здесь. Люди не разбираются в законах, но справедливость чуют нутром. Зачем их зря будоражить? А ты почему такой хмурый?.. Неужели что-то недоговариваешь?
– Понимаешь, гложет меня одно мучительное чувство, – Цимбаларь поморщился. – Это как после получки, когда спрятал заначку, а где именно – не помнишь. Голову даю на отсечение, что я эту фольклористку где-то уже видел. Или, в крайнем случае, слышал. Но деталей вспомнить не могу, хоть убей. Она мне даже ночью приснилась.
– В каком виде?
– В голом, – вынужден был признаться Цимбаларь.
– Голая женщина снится к богатому урожаю клюквы, – сообщила Людочка. – А равно к большим неприятностям… Послушай, ты сумеешь записать голос Изольды Марковны? Причём прямо сегодня, не откладывая в долгий ящик.
– Запишу, если надо.
– Вот и постарайся. Сейчас я дам тебе свой диктофон, – Людочка полезла в сумочку, висевшую у неё на плече. – Желательно, чтобы в записи оказались так называемые ключевые
