Четверо мордоворотов растерянно бегали по залу древней усыпальницы, скидывали крышки саркофагов на разноцветные, составляющие красивый узор, плитки пола, тупо вглядывались в ровно намотанные бинты иссохших мумий... Гулким эхом бродил в замкнутом пространстве отборнейший мат вперемешку с феней, усиливаясь бессвязными выкриками разъяренных, лишившихся честно заработанного трудяг...
– Господа, опомнитесь! – Стоящему на четвереньках профессору периодически удавалось вцепиться в ногу какого-нибудь из пробегающих мимо археологов, он тут же отбрасывался прочь, чтобы через мгновение упрямо вцепиться вновь... – Господа, что вы делаете! Письмена... предупреждение потомкам... проклятие фараонов... нельзя выпустить зло... мир погибнет, если...
Грустно хрустнули стекла профессорских очков...
– А ну, братва, тащи эту плесневелую дрянь наружу!
Самый большой из саркофагов, в котором лежала покрытая зеленоватой, фиолетового оттенка, плесенью мумия, был подхвачен сильными руками, протащен сквозь стенной пролом и через какое-то время оказался на земной поверхности.
– Развеять это дерьмо по ветру! – приказал Здоровый, и парой десятков секунд позже превратившаяся в труху мумия, подхваченная ветерком, весело разлетелась по степи. – А профессора засуньте на освободившееся место. Пусть лежит, дожидается своей государственной премии, сучара. Будет ему время обдумать недостойное ученого человека поведение. Обещал денег, скотина... Исполнять, в натуре! Я все сказал...
Упирающийся профессор был немедленно схвачен, скручен, связан и вскоре, подобно спеленатому ребенку, или той же недавно изъятой из своего многовекового лежбища мумии, покоился, лежа на спине, в саркофаге, подслеповато глядя в звездное небо.
Подхватив рюкзаки, усталая четверка не оборачиваясь побрела по пыльной степи, а внезапно усилившийся ветер поспешил разнести по ней споры какой-то древней аменотехотепотовской плесневелой дряни периода... Впрочем, несчастному профессору так и не удалось договорить, в какой именно период правил неизвестно откуда взявшийся здесь, на Урале, не менее несчастный двойник египетского Аменотехотепота...
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1. Президент
– Значит, вы утверждаете, сначала было Слово? – тихим голосом, отрывисто переспросил облаченный в свободный в плечах пиджак без малейших признаков перхоти, Подпутин. Он ослабил классических, но не строгих, президентских расцветок галстук.
– Не я, Ветхий Завет так утверждает, – тихим голосом, отрывисто поправил его облаченный в узковатый в плечах пиджак с некоторым наличием перхоти на воротнике, Подберезовский. Он ослабил классических, но не строгих, олигархических расцветок галстук.
– И вы всерьез полагаете, что я вызволил вас из-под ареста, чтобы выслушивать подобное? Что именно для этого мы приложили столько усилий, убеждая датчан отпустить вас – пусть даже лишив при этом денег – с миром?
– Сначала вы меня этим датчанам сдали, – напомнил, морща пьяно-разухабистой гармошкой высокий лоб, Подберезовский. – Но я не в обиде. Обещаю сделать все от меня зависящее, чтобы моя родина...
– Оставьте... – Подпутин устало отмахнулся, наморщил лоб не в пример куда более тонкими, даже изящными, завершенных форм линиями. – Если мы сейчас начнем уточнять относительно местоположения вашей родины... Говорите по существу. У вас имеется конкретный план?
– Имеется, – отрывисто буркнул Подберезовский. – Только, боюсь, не очень-то он вам понравится.
– Отчего же, – отрывисто возразил Подпутин. – Если план дельный... Ведь он, вы утверждаете, дельный?
– У меня других не бывает.
– Итак, – подбодрил собеседника президент.
– Итак, – Подберезовский вздохнул, – начнем сначала. Необходимо найти ключевое Слово. Или фразу. Обладающий Словом будет владеть миром. Древние знали это Слово. От него рушились крепости, Словом завоевывались государства, создавались и рушились великие империи... Ныне это тайное знание утрачено.
– И вы предлагаете свои услуги, чтобы найти это...
– Слово, – радостно подхватил Подберезовский. – Вы абсолютно правильно меня поняли.
– И просите на свои эзотерические изыскания миллион...
– Миллиард, – впервые осторожно перебил, поправляя, президента Подберезовский. – И не то чтобы прошу... – Заметив, что собеседник приподнял левую бровь, он поторопился добавить: – Но и не требую, конечно. Просто озвучиваю факт. На такое дело нужен миллиард, никак не меньше. Это объективная цифра. Очень и очень реальная, поверьте.
– Через оффшорку, конечно? – уточнил Подпутин.
– Через оффшорку, – делая вид, что не замечает иронии в его голосе, подтвердил Подберезовский. – Поверьте, дело того стоит. Без ключевого Слова вам не удастся протащить договор о двустороннем сокращении баллистических крылатых ракет без наличия у одной из сторон самого предмета договора – то есть, собственно, ракет. И вы знаете, чья сторона их не имеет. – Рефлекторно подобравшись, Подпутин настороженно повел глазами по сторонам. – Номер, который господину Подъельцину удалось провернуть десять лет назад, ныне повторить не удастся, и вы сами прекрасно это понимаете. Американцев, конечно, умными не назовешь, но и не такие они дураки, чтобы попадаться на одну наживку дважды. К тому же, нам неслыханно повезло, что тогда у власти находился Склинтон, который как раз переживал бурный роман с... – Заметив, что президент морщится, он кивнул. – Согласен. Тема сексуальных развлечений человека с деформированным членом и носом алкоголика, испещренным красными прожилками, давно набила оскомину. Однако, если бы в тот момент он не был так увлечен своей ляжкастой практиканткой, а наш прежний президент не обладал бы столь бурной фантазией, сила которой усугублялась перманентной алкогольной интоксикацией... Простите, что вы сказали?
– Миллиард за Слово... – Президент побарабанил пальцами по столу. – Не многовато ли? А не хотите услышать от меня таких слов целых три, и все три – абсолютно бесплатно? – Подберезовский промолчал, только с легкой укоризной покачал головой. – Хорошо. Допустим. И как вы себе представляете действие этого Слова? – с недоверчивым видом, отрывисто спросил президент. – Каким образом получится, что обладающий Словом сможет воздействовать на ситуацию и добиться неосуществимого в принципе?
– Мне все видится следующим образом, – с таинственным видом, отрывисто принялся объяснять Подберезовский. – Зная, как будет проходить процедура подписания интересующего нас международного договора, нетрудно представить детали. Малый Прямоугольный кабинет Кремля, стол с документами, за столом вы и Сбуш-младший. У вас наготове ручки, вы ждете только звонка специальной государственной комиссии, состоящей из экспертов американской стороны. Комиссии, которая доложит своему президенту, что ракеты, подлежащие уничтожению, свезенные на полигон в городе N, в рабочем состоянии, и осталось только...
– Это я знаю без вас, – оборвал его Подпутин. – Я спрашиваю, каким именно образом, не имея в наличии ракет... На экспертную комиссию воздействовать невозможно, разве что перестрелять ее к едрене-фене... – в его глазах на миг появилось мечтательное выражение, – что мы, разумеется, учитывая дружбу с Америкой и вообще, исходя из гуманных соображений, к сожалению, не можем себе позволить. Итак, позвонит старший член комиссии, доложит американскому президенту, что никаких ракет у нашей стороны не имеется. Что дальше?
– А дальше вы скажете Слово, и Сбуш-младший немедленно подпишет договор об их уничтожении, – оптимистично заверил его Подберезовский. – Понимаете, Слово вызывает изменение сознания, вступает в
