Блондинка. Том II

в синяках и быстро уставал. И они отвезли его к доктору в Солт-Лейк-Сити, где ему поставили диагноз — лейкемия.

— Это рак крови. А все из-за ядерных испытаний, которые проводит правительство США! Мы это точно знаем! Да все это знают! И наши коровы и овцы тоже отравлены. Прямо рядом с моими полями находится закрытая зона для испытаний. «ПРОХОД СТРОГО ВОСПРЕЩЕН». У меня шесть тысяч акров, я тоже имею свои права! Это правительство США должно платить за переливания крови, которые делают моему Айку. А они ни хрена не платят! Эти ублюдки отказываются даже признать свою ответственность! А я не какой-нибудь там комми! Я стопроцентный американец! Во время последней войны служил в армии США! Пожалуйста, если вы, двое, можете замолвить за меня словечко, поговорить по душам с этим самым правительством США…

Мистер Классен исчез столь же неожиданно и быстро, как появился. Его просто вышвырнули вон. Не успела эта сцена сфокусироваться в глазах многочисленных наблюдателей, как тут же и растаяла в золотистом свечении, исходившем от столика знаменитой парочки. А перед ней уже рассыпался в извинениях покрасневший как рак метрдотель.

И туг вдруг Блондинка Актриса закрыла лицо руками и разрыдалась. Сверкающие, словно бриллианты, слезинки, бежали по ее щекам. Бывший Спортсмен смотрел на нее потрясенный и совершенно смущенный. Мы видели, как ему хотелось взять руки Блондинки Актрисы в свои и успокоить, утешить, но он не смог побороть застенчивость. (О, эти устремленные на них взгляды миллионов незнакомцев! Ведь многие из нас уже перестали смотреть в зеркала и совершенно открыто наблюдали драму, разыгравшуюся за столиком знаменитой пары.) Красивое и немного лошадиное лицо Бывшего Спортсмена потемнело от прилива крови. Он выглядел таким беспомощным и сердился на себя за это. Метрдотель продолжал бормотать извинения, и тут Бывший Спортсмен резко оборвал его — грубо выругался.

О!.. О, п-пожалуйста, прошу вас, не надо! Он ни в чем не виноват. Никто не виноват! Так взмолилась Блондинка Актриса, не переставая плакать и прижимать к глазам салфетку. А затем вскочила, извинилась и выбежала в дамскую комнату. Что это была за сцена!.. Она вышагивала по залу, будто лунатик, за ней трусил трепещущий метрдотель, в воздухе плыли и развевались платиново- белокурые волосы, мягко-скульптурные формы колыхались под розовой тканью тесно прилегающего платья, плиссированная юбочка взлетала при каждом шаге. Глаза всех, кто находился в этот миг в ресторане, были устремлены на ее задик, на совершенно завораживающие движения нижней части ее тела. Прямо как в кино, когда камера долго провожает какой — нибудь удаляющийся объект тоскливым взглядом невидимого и анонимного обожателя. И всем, кто на нее смотрел, даже опытному Снайперу, для которого что кинозвезда, что какой-нибудь спортсмен-чемпион было все едино и представляли они для него не больше интереса, чем разброс дырок в обстрелянной уже мишени, даже ему показалось, что таинственная аура, витавшая над столиком парочки, теперь устремилась за Блондинкой Актрисой. Пока она, вбежав в дамскую комнату, не исчезла из нашего поля зрения.

Там Блондинка Актриса промокнула заплаканные глаза гигиенической салфеткой и возместила урон, нанесенный слезами ее макияжу. Лицо ее горело, будто ей влепили пощечину. Какая ужасная сцена! Когда ты не готова заплакать, от плача становится так больно! И еще этот воротник, который так и впивается в горло, словно ее душат чьи-то пальцы. Как душили бы пальцы Касса, если б он мог сейчас до нее добраться. Она сморкалась, она была возбуждена сверх всякой меры. И вдруг поймала на себе взгляд работницы туалета, выведенной из обычно присущего ей транса неожиданным появлением Блондинки Актрисы и ее возбужденным состоянием.

Женщина с оливковой кожей была на несколько лет старше Блондинки Актрисы. Она робко спросила:

— Мисс? Вы в порядке?

Блондинка Актриса поспешила уверить ее — да, да, в порядке! Потом порылась в своей белой бисерной сумочке. Срочно нужна была еще одна салфетка, которую работница туалета тут же услужливо протянула ей.

— Спасибо!

Дамская комната была декорирована шелковыми розовыми обоями с золотой нитью. Свет приглушенный, мягкий. В зеркале Блондинка Актриса заметила устремленный на нее взгляд темнокожей женщины. Низкий лоб, темные волосы зачесаны назад и скреплены у шеи заколкой, выщипанные брови, срезанный подбородок и маленький улыбающийся рот. Ты красива, а я заурядна, и я ненавижу тебя за это.

Однако ничего подобного. Похоже, женщина была не на шутку встревожена.

— Мисс? Я могу чем-то помочь? Что-нибудь для вас сделать?

Блондинка Актриса разглядывала ее в зеркале. Может, она знакома с этой молодой женщиной? Блондинка Актриса много пила за обедом, шампанское всегда ударяло ей в голову, и от него хотелось или смеяться, или плакать; с шампанским связано слишком много ассоциаций и воспоминаний. И однако же она никогда не могла отказать себе в этом удовольствии — выпить шампанского или красного вина. А тот факт, что весь вечер она провела в обществе Бывшего Спортсмена, чья слава, пожалуй, превосходила ее собственную (и он мог как бы затенить ее собой), еще больше дезориентировал бедняжку. С ней был мужчина, которого можно было назвать истинным джентльменом. Что все остальное в сравнении с этим?..

Именно в этот момент Блондинка Актриса наконец поняла, что знает темнокожую женщину. Это же Джуэлл! Одна из приютских сестер-сироток Нормы Джин. Пятнадцать лет назад они были еще девчонками. И злые мальчишки из приюта передразнивали смешную манеру Джуэлл говорить. Даже Флис, которую Джуэлл просто обожала, даже она иногда над ней смеялась. Джуэлл продолжала смотреть на Блондинку Актрису в зеркале. Ты такая же, как и я, здесь твое место. Вот что читалось в ее взгляде. И Блондинка Актриса уже собиралась улыбнуться и воскликнуть: «О! Это ты, Джуэлл? Мы ведь с тобой вроде бы знакомы?»

Но внутренний голос подсказал: Нет. Не делай этого. Лучше не надо.

В дамскую комнату вошла еще одна женщина, шикарно одетая. Норма Джин тут же шмыгнула в кабинку. Чтобы заглушить журчание мочи, которая со дня Операции (нет, не думать об этом, только не думать!) стала почему-то горячей, жгучей, а мочеиспускание — болезненным, она несколько раз спустила воду в бачке. Как все же неловко! Что, если Джуэлл узнала ее? Что, если Джуэлл, узнав «Мэрилин Монро», узнает и ее, Норму Джин?.. Потому что одна сидела в другой, играла изобретенную для нее роль.

Касс, узнав об аборте, сказал ей по телефону: Только не вини ее! Это ты во всем виновата!

Когда Блондинка Актриса вернулась к раковине, вымыть руки, та, другая дама, слава тебе Господи, скрылась в одной из кабинок. Поскольку автоматической сушилки в туалете не было, Блондинке Актрисе пришлось подождать, пока темнокожая женщина не даст ей полотенце. Она поблагодарила ее и уронила пятнадцати центовую монетку в чашку, стоявшую на полке. И уже собралась выйти, как вдруг женщина сказала резко:

— Простите, мисс!

Блондинка Актриса несколько растерялась и улыбнулась ей. Может, она забыла что-нибудь? Нет, белая бисерная сумочка на месте, она сжимает ее в руках.

— Да? Что такое?

Женщина как-то странно улыбнулась. Она протягивала Актрисе что-то, завернутое в полотенце. Блондинка Актриса, щурясь, всмотрелась и увидела… красный комочек плоти, Размером примерно со стручок фасоли. Он блестел от свежей красной крови. Казался совершенно неподвижным. Нижняя часть тельца отсутствовала, был различим лишь миниатюрный человеческий торс. Лица тоже не было, лишь зачатки глаз, носа и крошечная гневная щелочка рта.

— Мисс Монро? Вот, вы забыли.

Бывший Спортсмен извлек блестящий новенький кожаный бумажник и шлепнул его на стол. Вены на его висках вздулись, в голове стучало. Красивая женщина плакала. И если эти слезы не были ему упреком, то помогли растопить сердце.