«Тревелин».
Она подкралась вплотную к стене и приложила ухо к кирпичам.
– Обман, вот как я это называю, – раздался резкий голос. – Мы сделали дело, но ни пенни не получили.
– Но она же не умерла, – прозвучал тоненький голосок – точно мышь пропищала. – Деньги за труп – вот какой был договор.
– Ну… я не виноват. Я хотел все сделать надежно, помнишь? Просто проткнул бы ее, как рождественскую индюшку. А ты, слизняк, ты захотел, чтобы все выглядело как несчастный случай. Поэтому и пришлось воспользоваться лошадью.
Лошадь… Лошадь, которая понесла? Рина затаила дыхание.
– Но ведь у нас почти получилось, – возразил писклявый.
– Хозяин не платит за «почти». Она живая, а мы не стали богаче. И если мы не сделаем все как следует, то…
Под рукой Сабрины из стены вывалился обломок кирпича и упал на землю. Послышалось грубое ругательство, а потом – шаги, – очевидно, незнакомцы испугались шума. Проклиная себя за неловкость, Рина обогнула стену, но было уже поздно, негодяи успели скрыться.
Рина сжала кулаки, в ней вскипела кровь Мерфи. Она слышала только обрывки разговора, но этого было достаточно, чтобы понять: в тот день ремни поводьев порвались не случайно. Какой-то негодяй желает ее смерти. Какой-то трусливый мерзавец, который нанял убийц, который даже не способен встретиться с ней лицом к лицу, как мужчина.
Она услышала топот сапог по мостовой. И, повернув пикшу, увидела двух мужчин, бежавших по переулку.
– Стойте! – закричала Рина, бросаясь вдогонку. – Стойте – или пойдете на виселицу!
Сейчас она снова была Сабриной Мерфи, дочерью ирландца и игрока. Подлость этих мерзавцев едва не стоила ей жизни – она едва не свернула шею. Да и граф мог пострадать… Последняя мысль почему-то еще больше ее разозлила.
Рина бежала изо всех сил, но догнать беглецов ей не удалось. Слишком длинная юбка и тесные туфли мешали бежать. Негодяи, казалось, растворились в воздухе. Тяжело дыша, Сабрина прислонилась к какому-то высоченному ящику; она снова и снова ругала себя за неловкость.
Отдышавшись, Рина осмотрелась. В переулке по-прежнему не было ни души. Вскоре она вышла к докам и оказалась среди упаковочных ящиков, бочек и грубых мужчин, которые то появлялись, то снова исчезали в корабельных трюмах. Нет, здесь негодяев не найти…
Сабрина наклонилась и помассировала ноющую ногу. Если бы не модные туфельки, она бы их догнала. Трусливые мерзавцы! Она их всех разоблачит – во что бы то ни пало! Они поплатятся за то, что пытались убить дочь Дэниела Мерфи…
Рина нахмурилась. Нет, здесь она не дочь игрока, она мисс Пруденс Уинтроп, кузина лорда Тревелина. А у Пруденс не может быть врагов. Впрочем, все это не имеет значения. Потому что ясно одно: у нее появился враг, который желает ей смерти. А если он представляет опасность для нее, то может представлять опасность и для Тревелинов. Для Эми, для детей, для Эдуарда…
Она вспомнила тот вечер, когда, стоя у окна, смотрела на Тревелина, бродившего в одиночестве по утесам. Поднимавшийся с моря туман окутывал графа и все вокруг… И нетрудно было представить, что кто- то прячется, поджидает его в засаде. Всего один-единственный толчок, и…
– Я должна его предупредить, – пробормотала Рина.
Она стала пробираться сквозь толпу, направляясь обратно к переулку. Конечно, Эдуард холоден и высокомерен. И если он узнает, что она не Пруденс, то посадит ее в тюрьму, непременно посадит. Но мысль о том, что ему угрожает опасность, – эта мысль ужасала… Графа надо предупредить. Хотя бы ради его семьи. Надо предупредить, даже если она презирает Тревелина. А она его действительно презирает, говорила себе Рина, приближаясь к переулку. И она абсолютно уверена…
– Не спеши так, Полли.
Сабрина остановилась. Перед ней стоял рослый мужчина в потрепанной морской куртке. Его рубаха была вся в жирных пятнах, и от него воняло протухшей рыбой. Рина поморщилась.
– Вы ошиблись, сэр, меня зовут не Полли, – сказала она, пытаясь обойти незнакомца.
Он сделал шаг в сторону, снова преграждая ей дорогу.
– Держу пари, ты можешь назваться и Полли. Если монета окажется подходящая.
Он протянул руку и раскрыл ладонь, на которой лежало полкроны. Рина с удивлением посмотрела на мужчину. Заметив похотливый блеск в его глазах, она все поняла. «Чудесно. Меня приняли за проститутку».
Объяснив моряку, что он ошибся, Рина снова попыталась обойти его. Но он, протянув свою огромную ручищу, схватил ее за локоть, да так крепко, что она охнула.
– Можешь не изображать скромницу, детка, больше все равно не дам. У меня зуд в штанах, и ты меня сейчас почешешь. – Он потащил ее к груде ящиков.
Рина стала звать на помощь, но ответом на ее мольбы был лишь веселый смех стоявших неподалеку докеров. Она окинула взглядом улицу, однако все, кто видел ее, либо отводили глаза, либо с равнодушным видом пожимали плечами. Некоторые смеялись вместе с докерами.
Моряк снова стиснул ее руку, и Рина вскрикнула от боли. Груда ящиков была уже в нескольких метрах от нее. И тут она вспомнила ту ночь, когда Альберт пытался ее изнасиловать.
– Пожалуйста!.. – закричала Рина ослабевшим голосом, озираясь в поисках спасения. – Пожалуйста, помогите мне…
