могли.
Приложив ладони к губам, Сабрина закричала:
– Дэвид! Ты меня слышишь?!
Над краем скалы появилась голова Дэвида.
– Слышу. С Сарой все в порядке?
– С ней все будет хорошо, но она вывихнула ногу. Ты должен вернуться в Рейвенсхолд за помощью.
Дэвид со страхом посмотрел на продуваемые ветрами скалы:
– Мне не разрешают ходить по утесам одному. Папе это не понравится.
– Мой милый, это – особый случай. Твой папа не рассердится. Только держись подальше от обрывов. Только ты можешь добраться до Рейвенсхолда и привести кого-нибудь, кто нас спасет.
Дэвид повеселел:
– Спасти вас? Как рыцарь в твоей сказке?
– Да, как рыцарь! – закричала Рина. – Но ты должен мне обещать, что будешь очень, очень осторожным. Хорошо?
Она услышала лишь лай собаки. Очевидно, Дэвид уже убежал. Рина закрыла глаза и вознесла молитву к ангелу-хранителю: «Я знаю, что сейчас не состою в твоем списке добродетельных людей, но прошу тебя, защити мальчика. Пожалуйста».
– Пруденс?
Сабрина поспешно смахнула слезы. Ей ужасно хотелось заплакать, но она не могла себе этого позволить, ведь Сара нуждалась в ее поддержке. Рина улыбнулась и взяла девочку за руку.
– Тебе нечего бояться. Твой отец скоро будет здесь – не успеешь оглянуться.
Сабрина ожидала, что ее слова успокоят Сару. Но лицо девочки исказилось гримасой.
– Он не придет. Зачем? Он знает, что это я во всем виновата.
Рина нахмурилась.
– Ты совсем не виновата… Эту тропу следовало пометить как опасную. Ты же не знала, что здесь так опасно…
– Вы не понимаете! – Сара энергично помотала головой, и ее рыжие кудри рассыпались по плечам. – Папа меня ненавидит. Он знает: это я виновата, что мама уехала.
Рина во все глаза смотрела на девочку.
– Это неправда. Ты не должна так говорить…
Но Сара ее перебила:
– Вы были правы – на самом деле я любила маму и очень испугалась, когда она исчезла. Папа сказал мне, что она уехала навестить подругу, но я видела, как они обшаривали дно бухты. Все думали, что она утонула. Я молилась Богу, чтобы мама осталась жива, мне даже снилось, что она где-то заблудилась и зовет меня…
Рина погладила девочку по волосам:
– Успокойся, Сара. Не нужно рассказывать мне остальное.
Девочка крепко сжала губы, потом снова заговорила:
– Нет, я хочу рассказать об этом, особенно, если мы… – Она бросила взгляд в сторону обрыва и всхлипнула. – Сон про маму так испугал меня, что я проснулась. Я пошла к папе, чтобы он убаюкал меня песенкой, – он всегда так делал, когда я была маленькой. Но в комнате у папы был дядя Парис, и он рассказывал о письме, которое мама написала тете Касси. Я стояла у двери и все слышала. Он сказал, что она убежала, чтобы жить с кем-то другим. Мама написала, что она устала, что ее… обременяют дети. Я точно помню эти слова – «обременяют дети, будто камни на шее». Потом дядя Парис сказал папе, что корабль, на котором плыла мама, перевернулся и что она утонула.
Сара умолкла. Слезы текли по ее перепачканным щекам.
– Это я виновата. Дэвид был еще слишком маленький, чтобы… причинять неудобства. Если бы я вела себя лучше, если бы не была капризной и доедала весь горошек, она бы не уехала, и папа не стал бы меня ненавидеть за то, что она убежала из-за меня.
Рина наконец поняла, почему девочка замкнулась в себе: Сара боялась, что раскроется ее страшная тайна.
– Бедняжка… – прошептала Сабрина, обнимая дрожащую девочку. – Твой отец тебя любит, поверь мне.
Сара всхлипнула:
– Но ведь это из-за меня мама убежала.
– Ничего подобного. Я не знаю, почему уехала твоя мама, но это не имеет к тебе никакого отношения. Мама тебя любила, я в этом уверена.
– Почему? – шепнула Сара. – Почему ты в этом уверена?
– Потому что… – Рина осеклась, вспомнив слова Квина о том, что она ничем не обязана Тревелинам, что она для них – ничто. Завтра она станет для Сары лишь воспоминанием. Так что разумнее всего – держаться от Сары подальше. Но Рина сама много страдала и не могла отвернуться от страдающего ребенка. Особенно
