Похоронная процессия взбиралась на вершину холма, и вдруг задняя дверца катафалка распахнулась настежь. Под крики ужаса провожающих покойника гроб выскользнул из катафалка и с грохотом поехал по кочкам вниз к подножию холма. Достигнув равнины, гроб развил столь громадную скорость, что въехал прямо в открытую дверь аптеки. Перед изумленным аптекарем гроб врезался в прилавок, от чего крышка гроба отлетела в сторону.
— Ради всего святого! — завопил труп. — Аптекарь, выпиши мне что-нибудь для того, чтобы остановить этот гроб!
Ты возвращаешься из гроба. Должно быть, это путешествие было долгим. Переживание было потрясающим, но оно вернуло к жизни мертвеца! Ты возвращаешься к жизни. Ты был мертв… а теперь ты впервые познаешь жизнь. В мире есть миллионы людей, которые живут в своих гробах и не знают, что такое жизнь. Ощутить жизнь во всей ее полноте и силе значит узнать единственный смысл и значение существования. Есть только этот путь. Никакое философское размышление не может заставить вас осознать громадное значение, сказочное цветение и бессмертие вашего существа. И тогда пить сок жизни — это единственный способ во все времена для того, чтобы отыскать божественность в камнях, деревьях, реках, людях, животных, птицах. Все существование наполнено вибрирующим светом. Нам нужно просто настроиться на него, и тогда неожиданно все станет экстазом, который прежде вы не могли осознать.
Я расскажу тебе анекдот, чтобы приветствовать твои слезы.
Беседа 7
21 июня 1977 года
ВАШЕ ЭГО СОЗДАЕТ РАССТОЯНИЕ МЕЖДУ МНОЙ И ВАМИ
Прем Нитьямо, язык полезен, но не всегда. Слова имеют свое полезное применение, но не везде. Есть пространства, в которых язык оказывается непригодным, слова оказываются бессильными, а это, по сути, единственные пространства, у которых есть какое-то значение.
Язык может содержать в себе только земное, а вечно ускользающее от языка священно. Поэтому ничего нигде и никогда, ни в одном веке, не писали о любви, покое, безмолвии, хотя такими сло-вами пользуются как необходимым злом, как человеческой слабостью, потому что человек не может говорить посредством безмолвия, не может говорить одними только слезами. Он вынужден обращаться к тому, что слишком мало для того, чтобы содержать громадные переживания, и этот способ общения все искажает.
Поэтому не нужно использовать слова, и если ты ощущаешь удовлетворение, если ты чувствуешь, что в тебе возникает что-то за пределами слов… это выходит через твои слезы… которые выражают твое состояние гораздо лучше слов.
У слов есть ограниченное значение, а у слез есть только намеки на неведомое, только пальцы, указывающие на луну. Если выражение состояния осуществляется через песни или музыку, тогда оно более совершенно. Если же выражение состояния осуществляется через танец, тогда в нем гораздо больше подлинности.
Но даже если ваше состояние вовсе никоим образом не выражается, оно все равно просто остается в вас как пламя в храме, в котором царит полная, ничем не замутненная тишина и покой, и оно продолжает излучать в вас пространство. Какая-то часть этого излучения непременно выйдет из вашего тела, глаз и рук. Вы ничего не делаете, все происходит спонтанно, и тогда у такого состояния есть красота. В этом случае оно может выражаться без видимого выражения, может произноситься без произнесения звуков.
Но я могу понять твою трудность, ведь ты слушаешь вопросы других людей… Это не только твоя проблема, просто всех нас так воспитывают. Мы всегда обращаем внимание на поступки других людей, и если все они ведут себя именно так, значит, в таком поведении что-то есть. Итак, многие люди задают вопросы, а ты не можешь свести свои чувства к вопросу. И ты, возможно, чувствуешь, словно с тобой что-то не так.
В тебе все нормально, кроме идеи сравнения, идеи подражания. Те люди, которые задают вопросы, может быть, не обладают такими глубокими переживаниями. Возможно, их переживания поверхностны, и язык способен прекрасно перевести их переживания в слова. Возможно, их вопросы всего лишь интеллектуальны, и они не имеют никакого отношения к тому, что есть за пределами ума.
Речи этих людей могут оказаться четкими, полными знаний и учености. Но даже попугай может быть ученым, и только попугаи бывают учеными. Но попугай не понимает смысл произносимых им речей, и ученые тоже ничего не понимают. Но им известен обширный словарный запас, они знают великое множество слов с различными нюансами. Их способность к выражению велика, но им нечего выражать, ведь их слова пусты.
Поэтому, может быть, некоторые люди задают вопросы из интеллектуального любопытства, а другие люди спрашивают о чем-то просто для того, чтобы продемонстрировать свои знания, и это значит, что они не хотят знать ответ, поскольку уже знают его. Они просто проверяют, знаю я этот ответ или нет. Есть самые разные категории людей, задающих вопросы.
Некоторые люди очень инфантильны. Один человек постоянно просит о том, чтобы ему разрешили сидеть в первом ряду. У меня сложилось такое впечатление, что он приехал сюда только для того, чтобы сидеть в первом ряду, поскольку он угрожает, что, если ему не позволят сидеть в первом ряду, то он уедет из ашрама, и он станет распространять чернящую меня информацию. Уровень его развития, который он показывает в своих угрозах, разумеется, закрывает ему путь в первый ряд, и я никогда не позволю ему сидеть в первых рядах. По всей видимости, это очень глупый человек. Неужели он полагает, что может угрожать мне, шантажировать меня?
И само желание сидеть в первом ряду — это не что иное, как эгоизм, а здесь вам следует быть смиренными. Люди, сидящие в первых рядах, прожили здесь несколько лет, и они уже давно исчезли. Поэтому они сидят в первых рядах, и они продолжают существование, хотя они уже не люди. Они были ими когда-то, а теперь их нет. Тебя же слишком много, и ты останешься в самом последнем ряду. Если ты хочешь оказаться в первом ряду, тогда исчезни. Твое требование исходит из твоего эго, и ты, должно быть, слеп, абсолютно слеп, потому что не понимаешь, какой вопрос задаешь.
И я не решаю, кто должен сидеть в первом ряду. Это независимый от меня процесс. Люди, по мере того как они постепенно отбрасывают свои эго, начинают приближаться ко мне.
