силой. Они сочувствуют мужчинам, их симпатия не обращена на других женщин. В отношении других женщин они чувствуют лишь зависть, когда у этих других женщин более красивая одежда, более дорогая машина, дом большего размера. Все отношения между женщинами основаны на зависти.
Но если каждая женщина испытывает зависть к каждой другой женщине, то это, разумеется, и есть одна из главных причин их рабства. Они не могут стать силой, в противном случае они, являясь половиной человеческого населения планеты, давно бы уже сумели освободиться. Стоило бы им захотеть, и в тот миг ничто не удержало бы их. Они и есть свои собственные враги.
Шуньо невинна. Она зря навлекла на себя эту неприятность, приняв сари. Она могла бы сказать Ому: 'Нехорошо тебе делать подарки женщинам, когда ты расходишься с Латифой. У тебя явно что-то не так с головой. В одной комнате ты принимаешь решение разойтись, и в тот же миг прямо посреди своего развода ты подумываешь о том, чтобы отправиться в мою комнату и подарить мне сари'.
Теперь Ом утверждает, что он купил сари не в нашем городе. Несколько дней назад Латифа послала его в Бангалор на какую-то работу, и там он купил это сари на деньги Латифы. И он хотел отдать его Шуньо потому, что она понимает его лучше любого другого саньясина. Она сочувствует ему, и она утешает его больше, чем кто-либо другой.
Но мне интересно, почему он хранил это сари так много дней? Если он купил его в Бангалоре на деньги Латифы, то он отдал бы это сари Шуньо в день своего приезда из того города. Зачем он хранил его вплоть до дня своего развода? Этот поступок указывает на его хитрость и расчетливость. Он купил это сари не для Шуньо. Он купил сари, поскольку ему было ясно, что рано или поздно им с Латифой придется разойтись, ведь они постоянно закатывали сцены в Доме Лао-цзы. Поэтому он привез это сари на тот случай, что ему придется тотчас же подыскивать себе другую женщину, когда он разойдется с Латифой.
Дхиян Ом нашел Шуньо благодаря совпадению. Если бы он купил сари для Шуньо, то он отдал бы его еще несколько недель назад, и этот поступок был бы естественным, ведь он купил бы вещь и подарил ее кому-то. Но он вспомнил о том, что ему нужно отдать сари Шуньо только вчера, прямо посреди суматохи, когда ему пришлось собирать чемоданы и переезжать из своей комнаты.
Шуньо нужно понять это. Эту невинность другие люди могут интерпретировать совсем иначе.
Несколько дней назад одна женщина, которую зовут Патипада, была еще здесь. Она хотела жить с нами, но она состояла в маленькой группе, которая разрушила коммуну в США, поскольку эти люди совершили так много преступлений, что все их злодеяния оказались на руку американскому правительству.
Патипада пыталась даже отравлять людей, руководимая Шилой. И прежде, чем все зашло так далеко, что мне пришлось обратиться к правительству с просьбой расследовать деятельность этой маленькой банды против всей невинной коммуны, Шила успела сбежать. Патипада тоже сбежала, и в день своего бегства она пришла проведать меня, когда я готовился к газетному интервью. Она встала на пороге двери и сказала:
Ошо, я очень благодарна тебе, но теперь я, возможно, больше никогда не увижу тебя. Сегодня вечером я уезжаю.
Но почему же ты уезжаешь и почему ты больше никогда не увидишь меня? — спросил я.
Просто так сложились обстоятельства, — ответила она.
И только позднее выяснилось, когда вытянули на свет все их преступления, что Патипада тоже принимала участие в этих преступлениях. Именно это было причиной ее бегства из коммуны, и именно это было причиной… как же она смела бы предстать передо мной? Но вот она приехала к нам в Пуну, прекрасно зная о том, что я прощу ее, здесь у нее не будет трудностей.
Очень по-человечески ошибаться, но еще более по-человечески прощать. Я не скажу, что прощение — это божественный поступок. Это значило бы, что я возвышаю прощение.
Но Патипада дала двести рупий Шуньо, двести рупий Нирвано и также двести рупий Амрито просто в качестве подарка.
Амрито и Нирвано сообразили, что они получили взятку, чтобы они не чинили препятствий возвращению Патипады в коммуну, и они хотели отдать деньги обратно, ведь все это выглядело мерзко. Но Шуньо невинна, и она повела себя с Патипадой так же, как и с Дхиян Омом. Она подумала: 'Какая милая эта Патипада'. Она не смогла увидеть суть, почему Патипада вообще протянула ей деньги. Все потому, что эти три человека ухаживают за мной, и для того, чтобы получить доступ ко мне, нужно использовать эту троицу как ключ. И Патипада решила, что стоит им сделать приятное, тогда они, может быть, помогут ей снова обосноваться в коммуне.
Но Шуньо и вчера попала в неприятную ситуацию, поскольку решила, что Ом подарил ей подарок, оценив ее сочувствие ему.
Каждая женщина должна хорошо уяснить себе, что мужчина так хитро разделил женщин, что вы никогда не можете составить силу. Вы ревнуете друг к другу, вы не сочувствуете друг другу. Вы, скорее, станете сочувствовать мужчинам, но при этом, разумеется, не
Шуньо следует больше понимать и осознавать. Единственный мужчина, который потешался над всеми этими происшествиями и хохотал, был Миларепа, друг Шуньо. Он действительно получил большое удовольствие от этих сцен. Он оказался более понимающим человеком. Он не присоединился к этой гонке, а остался вне нее. Миларепа играл на гитаре и думал: 'Пусть эти болваны поступают, как им вздумается'.
Люди легко выходят из себя, когда им говорят то, что противоречит их мнениям и обычаям. Они даже не думают об этом, и мне нет дела до их отношений, сходятся они или расходятся. Просто они задают мне какой-то вопрос, и я чувствую, что должен из сострадания к ним прояснить их ситуацию.
Когда вам все ясно… а ничего не может быть ясно, когда вы гневаетесь, когда вы выходите из себя. Все может проясниться только тогда, когда вы медитируете на мой ответ. Вам нужно медитировать на все, что я говорю вам. Вам не нужно обороняться, потому что, по сути, никакого вопроса нет, и я не нападаю на вас. Вы все одинаково мои люди.
Я хочу, чтобы вы были более индивидуальными, более свободными, более бдительными, более сознательными, более медитативными. Эти ситуации могут стать замечательными возможностями для медитации. Но если вы гневаетесь, выходите из себя, начинаете защищаться, тогда я прошу вас не задавать такие вопросы. Я вообще не заинтересован в ваших склоках. Ваши отношения — это ваше дело.
Меня здесь интересует только медитация. Странное дело, но вы редко задаете вопросы о медитации. У меня сложилось впечатление, что медитация — не главное для вас. Для меня же медитация — это самое главное, это мой
Я готов помочь вам разрешить даже эти трудности, чтобы вы смогли избавиться от всей этой ерунды и обрести простые отношения любви. Но это будет возможным только тогда, когда медитация станет вашим приоритетом. Благодаря медитации все остальное станет благодатным, и вы сможете глубоко заглянуть в свои поступки, в свое поведение, и вы сможете сострадать другому человеку, то есть его человеческой слабости и, стало быть, возможности делать ошибки.
Когда кто-то ошибается, вам нужно не сердиться, а больше сострадать ему, чтобы у него не появилось чувства вины. Вы не понимаете психологию таких вещей: если кто-то ошибается и вы сердитесь на него (а ваш гнев оправдывается тем, что ошибку сделал другой человек), ваш гнев унижает другого человека. Это унижение превращается в рану, которая жаждет мести. И другой человек выждет, когда вы тоже ошибетесь (а вы не в силах не делать ошибки), и тогда он жестоко отомстит вам.
Никогда никого не заставляйте чувствовать вину, поскольку, привив ему или ей чувство вины, вы только навлечете на себя ненависть, и любовь здесь никогда не появится.
По этой причине я постоянно повторяю:
Любовь нуждается в главном основании, то есть в медитации.
Розы любви могут расти только в сердце медитации. Это правильная почва, и другого способа нет.
Дхиян Нидхи, твой вопрос звучит так:
