никто не будет путаться у нас под ногами. Дориан считает, что мы должны оповестить население колонии на Зоне о причинах и последствиях ухода драконов хотя бы за год, но многие с этим несогласны. Может, возьмешь оповещение населения на себя? Как это у вас называется? Заработаешь политический капитал. Стэн Фред — победитель драконов! Драконы бегут, поджав хвосты! Война выиграна без единого выстрела. Можешь поместить в «Новости Тауна» мою фотографию. Скажешь, что своими руками обломал мне рога. Полная победа.
Мрак посмотрел на Катрин. Женщина беззвучно рыдала. Мрак обнял ее за плечи и повел в дом.
— Да, Крутой, если ты задумал звездолет на основе однокамерного нуль-т, то можешь выкинуть из головы. Это дорога в один конец. Вернуться не сможешь при всем желании.
Одержал поражение, — думал Мрак. — Какое по счету? Кто может спорить с драконами? Они любую ситуацию повернут к своей выгоде. Лобастику еще и года нет. Тайсон говорил, если гормонами пичкать, можно за три года вырастить половозрелую идиотку. Потом еще три года на выращивание детей. Слишком долго.
— С чего вы решили, что я захочу возвращаться? — спросил он. — Куда мне возвращаться? На Зону? А трех лет вполне хватит. Мне и года хватит. И плевать на тех, кто здесь останется, ясно? — Неожиданно Мрак успокоился. И понял, как надо себя вести. — Успокойся, Кэт. Никому не позволю тебя обижать, — нежно сказал он, подталкивая ее к двери. — Иди в мою комнату, ляг, я скоро приду.
За Катрин закрылась дверь.
— Свиньи вы. Опять довели девочку до слез. — Мрак присел на мокрое крыльцо. — Неужели не могли намекнуть, что мужской разговор будет? Ладно, спасибо, что предупредили. Надо будет форсировать работы. Вы завтракали? Я сейчас распоряжусь.
Драконы переглянулись.
— Да, мы завтракали, — ответил Дориан. Они развернулись и ушли в утренний туман. Пешком.
— Он ведь даже не огорчился, — нарушил молчание Платан. — Что Катрин заплакала, его огорчило, а что колония погибнет — нет. Ему нет дела до колонии. Что твой анализатор показал?
— Он боится, что не успеет. Насчет того, что уложится в год — явный блеф.
— Но это же невозможно. Не могут два технаря за год на коленке изготовить нуль-т!
— Не могут? Но они боятся, что могут, но не успеют. Мы считали, что компьютер тоже нельзя вскрыть. Они вскрыли.
— Над этим стоит подумать. Они вскрыли компьютер. Зачем?
— Чтобы подключить к нему что-то свое.
— Вот-вот. Например, чтобы прослушивать наши переговоры. Или самим подключиться к нашим компьютерным сетям. Надо проверить эту гипотезу. Я лично займусь. А ты организуй постоянное наблюдение за ним.
— Но ведь это…
— Да. Неэтично. Но что нам еще остается? Он положил нас на обе лопатки. Бросить этих дурачков на произвол судьбы? А если они уйдут в соседний континуум, думаешь, там обрадуются такому подарку?
— Я не об этом. Мы начинаем играть роль каких-то злых полицейских, которые душат все новое.
— Мы уже двести с лишним лет ее играем. Считай себя воспитателем в детском саду. Раньше попадались тихие, послушные дети, а теперь мы наткнулись на хулигана. Ты же сам проводил социомоделирование. Пока не сможем отдать им всю поверхность планеты, нужно удерживать их на стадии пасторального капитализма. Иначе они такой крутой тоталитаризм построят, что станут опасны для всего человечества. Там, наверху, этого не понимают. Но ты — здесь. Ты видишь. Территориально ограниченный социум, высокий технический уровень и предельно низкий моральный — это же мина с часовым механизмом. А что те, наверху, сделают, когда Мрак изготовит нуль-т? Наложат в штаны и сбросят на Зону нейтронную бомбу. Чтобы Мрак по нуль-т не послал бомбу им. А виноваты во всем мы. Мы не должны были допускать создания колонии на столь неудачно выбранной планете, но мы допустили. И теперь мы несем за нее полную ответственность. Ноне и присно. Во веки веков. Аминь. — дракон сплюнул.
— Я знаю! Нужно пустить новую технику на святое дело. То, что драконы считают святым, — поправился Тайсон. — Тогда у них лапа не поднимется.
Шел уже пятый час экстренного заседания. Все устали, начали повторяться.
— Ты знаешь, что свято для драконов?
— Экология Зоны! Мы начнем озеленять планету. И под этой вывеской делать свои дела.
— Но это потребует увеличения налогов, — сказал Бугор.
— Какие, к черту, налоги, когда речь идет о выживании! — возмутился Мрак.
— Так им и скажи: «Речь идет о вашем выживании. Я вас до этого довел!»
Мрак увял.
— А ведь может получиться. В Тауне все зачитываются нашими приключениями. — Конан возбужденно протер очки. — Мне самому читать интересно! Тираж газеты увеличился вдвое. Если мы сейчас организуем рекламную кампанию, за нами пойдут! Многие мечтают о приключениях. Мы дадим их. Экспедиции на край света, прилипчивые лозунги, работа на свежем воздухе, цель которой ясна и благородна, а результат виден. Всеобщее признание и уважение. Вахтовый метод, чтоб люди не чувствовали себя покинутыми.
— А в чем, собственно, будет заключаться работа? — спросил Бугор.
— Будем создавать оазисы в пустыне. Вроде того, что мы с Конаном сделали. Разумеется, побольше и подальше. Берем землю там, где она в избытке, и везем в пустыню.
— А как организуем вахтовый метод? Мы по реке полмесяца добирались!
— По воздуху! На дирижабле! У нас будет флот дирижаблей. Драконы устанут следить, какой куда летит.
— Ха, — сказал Мрак. — Ха-ха. У драконов крыша поедет.
Мрак вернулся из Тауна поздно, сорвал мокрый плащ. Сезон дождей начался с опозданием, но с мощного ливня вместо моросящего дождика. Мрак стащил сапоги, защемляя подошву между порогом и дверью, сунул ноги в тапочки и хотел тихонько пройти в свою комнату. Дверь в кабинет Бугра была приоткрыта, там горел свет, раздавались голоса. Мрак остановился, прислушался.
— … что он, что драконы — в одну силу. Простому человеку их не понять.
— Ты неправ, Тайсон. — Это голос Конана. — Он как раз похож на драконов тем, что у него есть сверхзадача. Как у драконов. Мы живем просто так, а он решает сверхзадачу. Для нас эта экспедиция была интересным приключением, а для него — целью жизни.
— Фанатик?
— Нет, Бугор, — это опять Тайсон. — К нему нельзя подходить с этим термином. Он умеет отступать. Вот как в экспедиции. Нужно очень тонко чувствовать ситуацию, чтобы отличить момент, когда надо рисковать от момента, когда риск превращается в самоубийство. Перед пустыней он отступил. А когда в каньоне смыло с плота лошадь, он бросился за ней в воду, потому что от
