проделать. Любой другой храм, построенный на его месте, тоже будет фальшивым, но такой храм всегда должен существовать для того, чтобы настоящий мог пребывать скрытым.
Существуют тайные ключи, мантры, с помощью которых вы можете войти в храм Вишванатх, точно так же, как и в Алкуфу. Только изредка какому-нибудь счастливому медитирующему удается попасть туда. Ни один обыватель никогда не мог и никогда не сможет туда войти. Даже не все медитирующие достигают входа — лишь единицы, редкие счастливцы. Вход тщательнейшим образом оберегается. Существуют мантры, с помощью которых эта дверь открывается; по-другому невозможно — нет другого способа испытать это и нет способа составить об этом какое-либо представление. Паломники идут в фальшивый храм, совершают там поклонение и возвращаются в свои дома. Но за тысячи лет своего существования этот храм, несмотря на то что он поддельный, также обрел некоторое качество святости, потому что люди так долго верили в его истинность.
Все религии пытались запретить людям других религий входить в их храмы или посещать их места паломничества. Почему? Те, кто создал эти правила, знали, как опасно это может быть для подобных посетителей. В каком-то смысле это похоже на надпись у входа в лабораторию, где проводятся эксперименты с ядерной энергией: «Вход запрещен. Только для ученых-ядерщиков». Мы согласны, что такое ограничение необходимо — всем, кроме ученых, входить опасно, — но когда подобное ограничение вводится в отношении храма или священного места, не желаем с этим соглашаться. Мы не понимаем, что за этим тоже стоит особая наука. Эти храмы и места паломничества предназначены лишь для определенного рода людей.
Говорят, что если человеку позволить войти в суфийскую деревню Алкуфу, он сойдет с ума. Говорят, что любой случайно вошедший в эту деревушку, уйдет оттуда сумасшедшим, потому что Алкуфа соткана из таких вибраций, что обычный ум не может их выдержать. Так что лучше в нее не входить без необходимой подготовки и дисциплины.
Поняв некоторые вещи относительно Алкуфы, вы сможете осознать некоторые моменты касаемо и других священных мест. Говорят, что в Алкуфе невозможно уснуть; поэтому следует ожидать, что люди, серьезно не упражнявшиеся в состоянии постоянного бодрствования, сойдут с ума.
Самое великое достижение суфиев — это ночное бдение; они не спят всю ночь. Если человек останется без пищи на девяносто дней, он очень ослабеет, но не умрет и не сойдет с ума. Обычный здоровый человек может легко поститься девяносто дней, но он не сможет прожить без сна даже и двадцати одного дня. Без еды он может обойтись три месяца, но без сна ему не выдержать и трех недель. Три недели — это очень много, без сна даже неделю трудно прожить, а в Алкуфе невозможно спать вообще.
Однажды кто-то прислал ко мне из Шри-Ланки буддийского монаха. Вот уже три года у этого монаха не получалось как следует уснуть. Его конечности все время дрожали, он постоянно потел и очень расстраивался из-за этого. Он боялся сделать даже один шаг, утратив всякую уверенность в себе. Он почти обезумел. Сильные снотворные средства не помогали ему уснуть, он просто лежал, ворочаясь, и практически не спал.
Я спросил его, практиковал ли он когда-нибудь буддийскую анапанасати йогу, потому что для любого буддийского монаха эта практика была неизбежной. Он ответил, что практиковал. Тогда я сказал ему, что он должен попрощаться с надеждой когда-либо заснуть вообще, потому что анапанасати йога — такая практика, которая делает сон невозможным. Но это только первая ступень практики; когда человек перестает спать, немедленно должен быть сделан следующий шаг. Продолжая практиковать первую ступень, не совершая второго шага, вы заболеете, вы можете даже сойти с ума и умереть.
Когда однажды сон разрушен изнутри, качество сознания настолько меняется, что становится возможным еще большее развитие. Когда я спросил монаха, известна ли ему вторая фаза этой практики, он ответил, что никто не говорил ему о ней. Ни в одной книге она не упоминается, и описывать только первую часть опасно, потому что любой, кто последует ей, разучится спать. По этой причине все знания и держались в тайне, чтобы они не смогли никому навредить. Они предназначались только для руководства теми, кому требовалась помощь в их духовных исканиях.
Вот почему места паломничества необходимы, но подлинные места засекречены. Ложные места были созданы для того, чтобы сбивать людей с толку до тех пор, пока они не созреют для настоящих. Ни один случайный человек не должен быть допущен в подлинное место, но правильные люди всегда найдут его.
Каждое место паломничества обладает собственной тайной. Если вы захотите найти места паломничества суфиев, вам не удастся это сделать с помощью ключей джайнов, а места паломничества джайнов не могут быть обнаружены при помощи ключей суфиев. У каждой религии свои ключи. Я не хочу называть их, но я расскажу вам о тайне одного священного места.
У тибетцев есть особые магические схемы или
Каждый созданный снаружи образ приводит к созданию образа внутри вас. Например, если в течение нескольких минут вы будете пристально смотреть в окно и затем закроете глаза, перед вами возникнет негатив оконной рамы. Так же, если вы медитируете на янтре, вы создадите в своем уме негативный отпечаток ее очертаний или цифр. Его можно будет видеть внутренним взором через какое-то время. Если в тот момент, когда внутри вас появится янтра, произнести определенные заклинания, вы тотчас же отправитесь в паломничество в царство духа.
Вот одна история из жизни Муллы Насреддина. Он потерял своего осла — а осел был его единственным богатством. Он искал его по всей деревне. Все жители помогали искать, но безуспешно. Тогда кто-то сказал, что, может быть, из-за того, что это был священный месяц и через деревню проходило много паломников, осел увязался за кем-то из них. В противном случае Насреддин должен был смириться с пропажей, потому что они обыскали весь город, но осла так и не нашли.
Но Насреддин сказал, что сделает последнюю попытку найти его. Не сходя с места, он встал как вкопанный и закрыл глаза. Потом он опустился на колени и стал ходить на четвереньках. Он обошел вокруг дома, затем вокруг сада и в конце концов пришел к огромной яме, в которую, как оказалось, и свалился его осел. Его друзья удивились и попросили объяснить, в чем тут фокус.
Насреддин сказал: «Я подумал, что если у человека не получается найти осла, значит, у него нет ключа к его нахождению; чтобы найти осла, я сам должен стать ослом. Поэтому, когда я начал чувствовать себя ослом, я подумал: если бы я был ослом, который ищет другого осла, где бы я искал? Как только я это подумал, я опустился на четвереньки и принялся ходить как осел. Я не знаю, как я нашел это место, но когда я открыл глаза, то увидел перед собой яму, а в ней своего осла!»
Насреддин — суфийский святой. Кто-то может прочесть эту историю и посмеяться как над шуткой, но в ней скрыт ключ. Это ключ к поиску, и в духовном смысле это — единственный способ искать. Поэтому каждое место паломничества имеет свои ключи и янтры. Главный смысл существования таких мест заключается в том, что они увлекают человека в самую середину заряженного потока, и он сливается с ним.
Другой важный момент в том, что в человеческой жизни все, кроме его сознания, материально. Но мы не знаем, что это такое, это внутреннее сознание. Мы знаем лишь наше тело, а тело в любом случае имеет отношение только к материи.
