войны и, отступая, оставили под замком. Русские, подойдя к селу в сорок четвертом году, попытались бункер уничтожить, но так как никто никакого сопротивления не оказывал, они решили не тратить на это время и поспешили дальше, на Белград. Командир вошедших в село партизан приказал сбить с бункера замок. Привели единственного в селе кузнеца, это был мой отец. Он без труда сбил висячий замок, но оказалось, что толстая стальная дверь бункера закрыта на ключ и никакая отмычка к нему не подходит. Тогда возле бункера поставили стражу и решили подождать, что будет. Прошло несколько недель, партизаны собрались и ушли, забыв про бункер. Тут им заинтересовались местные жители, наши, из Бабе. Им не давало покоя, а что там может быть внутри. Мертвые солдаты? Оружие? Золотые германские марки Третьего рейха? Строились самые невероятные предположения, но все они разбивались о сталь и бетон, которые стерегли тайну. Бункер постепенно зарос кустами и деревьями, а потом о нем все просто забыли…
Задумчиво глядя на бункер, Лиза обратилась к Теодору:
— Я часто думаю о войнах. Нам, археологам, постоянно приходится сталкиваться с ними. Без учета войн ни одно археологическое заключение не может быть точным. И в связи с этим я как раз хотела вас спросить об одной вещи. Кто такие, по вашему мнению, византийцы? В свое время они были и здесь. Некоторым образом и вы принадлежите к этому их «комонвелту»[13], как мы сейчас это называем профессионально.
— Скорее вы, ученый-археолог, изучающий древнегреческий подземный мир, могли бы ответить на этот вопрос.
— Нет, серьезно, что вы, Теодор, думаете о них? Что думал мой муж, я знаю. А вы?
— Византийцы — это греки, которые разучились плавать.
— В каком смысле?
— Византийцы забыли, что когда-то они были аргонавтами и что Греция стоит на берегу моря. Кроме того, они забыли, как строить корабли и для чего они нужны. У Византии никогда не было флота. Чтобы кормить столицу, зерно из Болгарии в Царьград перевозили наемные венецианские галеры. А самый важный район этого города, Галату, которая выходит на залив Золотой Рог, а значит, охраняет подход к Царьграду со стороны моря, построили для нужд своего торгового флота генуэзцы. Неудивительно, что прочные стены Царьграда пали под ударами тех, у кого были корабли. Под ударами двух мощных флотов — венецианского и турецкого. Но и это еще не всё. И другие страны, входившие в состав «византийского комонвелта», как вы его назвали, то есть Сербия, Болгария, Россия, тоже как первородного греха боялись соленой воды.
— А Дубровник?
— Хороший вопрос. Дубровник другое дело. В Средние века все сербские короли осаждали Дубровник, желая завладеть этой маленькой, но в дипломатическом и торговом отношении мощной римско- католической республикой на Адриатике, которая располагала надежными хранилищами золота (как в наше время Швейцария), прекрасным географическим положением и крупным торговым флотом. Однако все сербские осады Дубровника терпели крах, причем по одной и той же причине.
— А именно?
— Сербы не умели плавать.
— То есть?
— Это, разумеется, метафора. Ни один из сербских средневековых государей не имел флота, отчего бессмысленной оказывалась любая осада — граждане Дубровника морским путем получали все необходимое для того, чтобы выстоять и отразить нападение с суши. То же самое было и с Россией. Российский флот был построен только при Петре Великом, да и то строился он не на море, а далеко от него, на континенте, на речной судоверфи в Воронеже.
— Удивительно! — произнесла Лиза вставая, чтобы отправиться домой.
Тут Теодор спросил, не может ли он ей быть чем-нибудь полезен. Лиза ответила, что все дела она уже сделала, и тогда он предложил нечто иное:
— Я хотел бы вам кое-что показать. А точнее, открыть вам одну тайну. Я не рассказывал о ней даже вашему покойному супругу, хотя мы с ним были близкими друзьями.
— Что же это может быть? — заинтересовалась Лиза.
— А вон тот немецкий бункер. Приходите в бункер на обед. Я приготовлю небольшое угощение, а вам останется только прийти, постаравшись при приближении к этому бетонному чудовищу не привлечь к себе особого внимания.
— Вы приглашаете меня на обед в бункер? Это шутка? Как я туда войду? С помощью базуки?
Теодор улыбнулся и протянул ей ключ. Ключ представлял собой настоящий шедевр слесарного дела. Он был несколько длиннее обычных ключей, а его бородка была выточена в форме свастики.
— Где вы раздобыли эту диковину? — спросила его Лиза.
— Я просто догадался, как он должен выглядеть, и сам сделал его. Открывает дверь без проблем.
— И вы все это время, буквально десятилетиями, наведывались туда, пока все село ломало себе голову, как снести дверь и растащить все, что там находится?
— Ну да. Но я оттуда ничего не взял, ведь это сразу бы стало известно. Впрочем, приходите и сами увидите.
Когда в назначенное время Лиза Свифт появилась перед бункером, на ветках стоявших по соседству деревьев сидели похожие на сорок черные кошки. Ключ легко вошел в замок и легко повернулся, но открыть дверь было трудно. Когда она вошла, оказалось, что внутри полный мрак. Она машинально потянулась к тому месту возле двери, где обычно располагается выключатель, и, к своему удивлению, нашла его. Еще больше она удивилась и испугалась, когда в результате щелчка выключателя в бункере загорелся яркий свет. В первый момент она не могла понять, куда попала. Перед ней сверкал серебром и хрусталем накрытый на двоих стол. В глубине простиралась гостиная в стиле Людовика XVI с софой и письменным столом. Гостиная была буквально забита невероятным количеством бутылок и консервных банок. В глаза бросались французский коньяк «Курвуазье», шотландский виски «Джонни Уокер», американский бурбон, великолепный выбор лучших французских и итальянских вин, в основном урожая 1938, 1939 и 1940 годов. Из консервов преобладали гусиный паштет, лосось и тунец, а под окном были сложены напоминающие желтые, красные и синие кирпичи американские военные пайки в аккуратных пакетах, те самые, 1944 года, содержавшие завтрак, обед или ужин. В желтом breakfast-пакете (для завтрака) из вощеной бумаги (чтобы содержимое не промокло, ведь тогда пластмассы еще не было) находились металлическая банка с ветчиной, кофе, сахар и порошковое молоко, а также пачка сигарет «Честерфилд», жевательная резинка и печенье. В обед (lunch) кроме всего вышеперечисленного входила еще консервная банка с рыбой и сигареты «Кэмел», а ранний ужин (dinner) состоял из сыра, сливочного масла, печенья, кондома и фруктового сока в порошке. Кроме того, там был шоколадный батончик и баночка вишневого джема…
Лиза с удивлением отметила, что электрогенератор работает бесперебойно, обеспечивая, кроме света, и хорошую вентиляцию. Похоже, Теодор Илич Чешляр поддерживал все в полном порядке. На письменном столе лежали книги, на стене было что-то написано. Прочитав надпись, Лиза удивилась еще больше. Там стояло имя:
ЕВА ШЕКСПИР
Подойдя к столу, Лиза посмотрела книги. Эзра Паунд и «Как важно быть серьезным» Оскара Уайльда.
Неужели немецкие солдаты и офицеры читали Шекспира, Паунда и Уайльда, подумала она и снова бросила взгляд на стену, пытаясь вспомнить, кто же такая Ева Шекспир.
В этот момент у нее за спиной раздался голос:
— Это имя жены Эзры Паунда, — прокомментировал Теодор, входя в бункер.
Они на несколько секунд застыли в нерешительности. Потом он предложил ей сесть в одно из кресел и сказал, что за две минуты приготовит обед. Быстрыми и ловкими движениями вскрыл одну из консервных банок, зажег примус и поджарил яичницу с икрой. Кроме того, он подал на стол содержимое банки с надписью «Foie gras»[14], поджарил хлеб и открыл стеклянную баночку с джемом из лука. Наконец налил два бокала шампанского и пригласил Лизу к столу.
Когда они приступили к еде, Лиза Свифт спросила Теодора, чем он занимался в Париже.
