крестил князя Владимира и его дружину. Есть легенда о том, как князь вдруг практически ослеп, но невеста сказала, что если он крестится, то прозреет. Так и случилось, потому Владимир крестился без возражений.
Вернувшись с новой женой (она отнюдь не была молодой, для Средневековья 25 лет — возраст старой, очень старой девы) в Киев, князь Владимир изменился до неузнаваемости. Он разогнал гарем, женам объяснил, что более в них не нуждается, и предложил выбрать себе в мужья бояр. Но те повели себя по-разному, две их них так и поступили, а две другие — та самая грекиня, оставшаяся от Святополка, и взятая силой Рогнеда — приняли монашеский постриг. Князь распределил своих женщин по разным городам и стал вести себя как истый христианин.
Во-первых, разрушил созданное им же капище, велев стащить со своих мест стоявших на холме над Днепром деревянных идолов, разрубить, нещадно сечь и утопить в реке (чем провинились идолы, неизвестно). Потом объявил, что все киевляне должны креститься, по принципу «кто не со мной, тот против меня». Быть против князя, тем более того, которого любили, не рискнул почти никто, киевляне влезли в Днепр кто по шею, кто по пояс, кто только по колено, но оказались крещены. Вряд ли они осознали, что произошло, скорее, это показалось большинству причудой князя, но спорить особо не стали, пусть тешится.
А что до идолов, то не они ставили, потому и не переживали по поводу сноса. У нас всегда так: сначала круглосуточно стоим у какого-нибудь бюста героя на посту навытяжку с рукой, занемевшей в пионерском салюте, а потом с остервенением пинаем ногами. Так и наши предки, сначала тащили златоусого Перуна на гору, а потом с улюлюканьем катили с горы. И тем не менее даже летопись констатирует, что Киев плакал и плач стоял «великий». Вам знакомо выражение «кричать как оглашенный»? А все ли помнят, что оглашенными в православии зовут тех, кого ведут на крещение? Не со времен ли князя Владимира появилось такое выражение?
После оптового крещения киевлян по Руси разошлись священники, крестившие народ уже в розницу, но достаточно быстро. Русь стала считаться православной. Именно так — стала считаться, потому что действительно превратилась в таковую еще не скоро, когда смогла перемолоть новую веру под себя, взять из нее приемлемое и присоединить то языческое, от чего отказываться русичи не собирались в угоду никакому князю, даже самому любимому, например от праздников.
В целом князю Владимиру довольно быстро удалось сделать то, к чему даже приблизиться не могла его бабка княгиня Ольга. Видимо, просто пришло время. При этом одно замечание. Такое впечатление, что знаменитый князь ничего не предпринимал сам, только следовал чьему-то совету или прямому указу, то дяди-воспитателя, то жены-христианки, вернее, тех, кто за ней стоял…
Жизнь князя Владимира точно делится на две части — до крещения и после него. До принятия христианства князь был многоженцем, от разных жен имел по меньшей мере 12 сыновей (дочерей вообще не считали). Это не говоря уже о незаконнорожденных детях от наложниц и просто любовниц князя. Своих сыновей, как мы уже упоминали, Владимир посадил наместниками по разным городам. Они не были самостоятельными князьями, выступали именно наместниками, представителями отца. Не всех удовлетворило такое положение, и в конце жизни князь Владимир получил то, что, собственно, и ожидалось, — междоусобицу, когда брат на брата, сын на отца.
Старшего сына Вышеслава от чешки (видимо, Алохии), Владимир посадил в Новгороде. Второй сын Изяслав, родившийся от взятой силой полоцкой княжны Рогнеды, правил в Полоцке. Он прожил недолго, чуть более 20 лет, от него пошла династия полоцких князей.
Сын Святополк, получивший в народе прозвище Окаянный, родился у той самой гречанки, которую сначала Святослав привез старшему сыну Ярополку в подарок из греческого монастыря, а потом Владимир, убив брата, женился на вдове по наследству. Святополк получался «от двух отцов», именно в этом молва видела причину его будущих злодеяний. Он был князем Турова, находившегося в глухой земле дреговичей.
Святослав, родившийся тоже у чешки (Алохии?), был князем древлянским.
Всеволод, второй сын Рогнеды, стал князем волынским, но пробыл таковым недолго. Лет шестнадцати от роду он был отправлен отцом свататься к овдовевшей шведской королеве Сигрид. Юнец не произвел на королеву должного впечатления и был ею на пару с другим претендентом на ее руку и сердце (а вернее, трон) попросту сожжен в тех покоях, где спал пьяным.
Младший сын Рогнеды Ярослав сначала был князем ростовским, а после смерти Вышеслава — князем Новгорода. Владимир не любил этого сына, по официальной версии, Ярослав с детства был хромым, и только настойчивость его дядьки-воспитателя помогла мальчику вообще встать на ноги. Правда, изучение останков Ярослава показало, что никакой хромотой с детства он не страдал, а рану на ноге получил уже взрослым, из-за чего современники звали князя Хромцом, а иногда и Злым Хромцом (а дядькой-воспитателем будущего князя был тот самый воевода Блуд, который предал Ярополка, сговорившись с Владимиром). Это князь-объединитель, время правления Ярослава — с 1019 по 1054 год — стали для Руси годами взлета. Хромой князь вел свою страну твердой поступью.
Мы помним его не только из-за прозвища Мудрый, а к тому же по многочисленным бракам дочерей с правителями Европы. Например, Анна Ярославна после смерти своего мужа много лет правила Францией, так что в венах французских королей текла капля русской крови. Хотя, если разобраться, то у самого Ярослава таковой не было. Князь Игорь — варяг (отец варяг, мать — княжна урманская, то есть норвежка), княгиня Ольга — «языка варяжска», значит, и Святослав варяг. Малуша хотя и была дочерью Мала Любечанина, но, по свидетельству скандинавских саг, ее звали Малфред, то есть снова та же варяжская кровь.
Значит, у Владимира и мать и отец северных кровей, сын Ярослав родился от полоцкой княжны Рогнеды, тоже не славянки, Полоцк был под варягами (хотя есть мнение, что Рогволод и Рогнеда — имена скорее чешские). В свою очередь был женат дважды, но от первого брака имел лишь сына, умершего рано и не оставившего потомства, а второй женой князя была Ингигерд, дочь шведского короля Олава Шетконунга. Этот ряд можно продолжать: сыновья Ярослава, скандинавы чистых кровей, были женаты на иностранках, например, отец будущего правителя Владимира Мономаха Всеволод — на греческой принцессе, по отцу которой тот и получил приставку Мономах. Сам Мономах был женат на английской принцессе Гите, приходившейся родственницей датскому королю Свену Эстридсену, и так далее, и так далее… Так кто же стоял у руля Руси? Отнюдь не славяне. Может, вообще правы те, кто выдвигает версию, что рус — это не национальность, а принадлежность к правящей верхушке?
И еще одна версия (вы не устали от таковых?). Малушу объявили… хазаринкой. Логика в этом есть, ведь она была рабыней, возможно, и хазаринкой. Что это меняет? Многое. Почитайте о Хазарии. Правящая верхушка у хазар была иудейской, а у иудеев принадлежность к своей нации (и религии в том числе) передается от матери, то есть князь Владимир был, возможно, иудеем по матери. Не потому ли таковые согласились рассказывать ему об основах своей религии, ведь в иудаизме запрещено проповедование, это вера для избранных, им можно стать только по рождению. Поди теперь разберись через столько столетий!
Против этой версии говорят имена Малуши и ее брата Добрыни, но история знала еще не такие выверты. В «Киевском письме», писанном кем-то из киевской еврейской общины того времени в далекий Каир, упоминаются, например, Иегуда Северята и Гостята Кабиарта бен Коген! Откуда взялась такая версия? Из имени отца Малуши и Добрыни — Малка. В семитских языках слово «малик» означает «царь», «правитель». Тут же объявили Малка Любечанина хазарским тадуном (сборщиком дани), видимо, в Любече, а его детей соответственно хазарами.
Князь Владимир был грамотен, любил духовную литературу. В народной памяти он остался добрым и мудрым правителем, несмотря на то что крестил упорных язычников огнем и мечом. Правда, это делали за него другие, а потому народ с именем самого князя такие безобразия не связал, напротив, приписал ему многое из того, что было гораздо позже. Если верить былинам, при дворе князя служили те самые три богатыря, которые на картине Васнецова, — Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алеша Попович. На самом деле Илья Муромец жил на сто лет позже и закончил свой земной путь в Киево-Печерском монастыре, которого при Владимире Святом не было в помине. Добрыня Никитич — это тот самый «уй» князя Владимира
