неудобные латы – самое легкое из того, что ей предстоит.
Девушка так увлеклась осознанием своей роли, что не задумалась, почему столь странно движется войско. Почему впереди оказался обоз, а знамена с черными крестами на золотом фоне, под которыми воевали всадники Жиля де Ре, тащатся сзади… Причем и обоз почему-то отправился не весь, а только его половина. И шли они… левым берегом Луары, в то время как сам Орлеан и позиции Толбота, которые собиралась первыми атаковать Жанна, находились на правом. Она слабо представляла себе расположение города и вражеских позиций, кроме того, так устала, что вечером слезла с коня только с помощью пажа.
Вяло проползла мысль, что Жиль де Ре обязательно выругал бы за такое «корячение», но сил на изящную посадку и ловкий прыжок с седла на землю не оставалось. Болело все тело, очень хотелось пить, полежать на травке, распрямив онемевшие в латах спину и плечи, сбросить эту тяжесть. Но когда оруженосец Жан д’Олон и паж Мюго попытались помочь ей снять доспехи, девушка категорически воспротивилась:
– Я буду спать в них!
– Зачем?
Не могла же она сказать, что если снимет, то завтра попросту не сможет заставить себя снова надеть эту груду железа.
Жиль де Ре примчался, как только встали на привал. Тревожно всмотрелся в лицо:
– Ты как?
Жанна с усилием тряхнула головой, отбрасывая слипшиеся от пота волосы:
– Хорошо, все в порядке.
– Сними все и просто полежи, выпрямившись, на земле, полегчает.
– Нет, я не буду снимать доспехи.
Барон понял, что не все так хорошо, как она пытается изобразить, хотя это было понятно и по измученному лицу.
– Слушай меня, девочка, ты можешь сколько угодно строить из себя опытного рыцаря, у меня все равно опыта больше твоего. Доспехи на ночь нужно снять, в них никто не ходит целый день и не спит тем более. Завтра ты встать не сможешь, если не снимешь.
Это Жанна понимала и сама, но заупрямилась. Жилю можно сказать откровенно, потому она тихонько вздохнула:
– Если я их сниму, то завтра не смогу надеть.
Что мог ответить де Ре на такую откровенность? Только покачал головой и втайне от Жанны напомнил ее оруженосцу и пажу, чтобы забрали хоть знамя и почаще смачивали волосы Девы во время движения, следующий день обещал быть жарким.
Еще один тайный совет подтвердил правильность решения капитанов – Дева есть Дева, даже посланная Господом, она кроме несгибаемого духа имеет бренное тело, которому попросту тяжело.
На следующий день предстояло выйти на берег напротив Орлеана. Никто штурмовать город с этой стороны не собирался, капитаны решили переправить подошедшую часть обоза и саму Деву с несколькими десятками солдат на правый берег немного выше по течению, чтобы они смогли войти в город и там дожидаться подхода остальной армии уже по правому берегу. Конечно, это было долго и сложно, но другого способа уберечь Деву от атаки на позиции Толбота капитаны не видели.
Барон де Ре смеялся:
– Вы еще не представляете, что нам предстоит вынести, когда Дева догадается!
Ла Гир кивал:
– Боюсь, она вспомнит мои ругательства. Только бы не полезла атаковать Турель до вашего подхода, она может.
Было решено, что вместе с Девой переправится и Дюнуа (Бастар Орлеанский), главной задачей которого на ближайшее время будет удерживать Деву от каких бы то ни было действий. Жиль де Ре предупредил, что это будет очень нелегко:
– Она так уверена в помощи Господа, что может пойти на позиции врага одна безо всякой армии.
Когда на следующее утро запели армейские трубы, возвещая подъем, Жанна с трудом разлепила глаза, чувствуя, что попросту не может подняться. Спать в латах занятие не из легких, болело и без того уставшее за предыдущий день тело, не поднимались руки и ноги, трещала голова… И очень хотелось снова закрыть глаза и еще хоть чуть-чуть полежать. А проснуться лучше всего под птичьи трели дома в Домреми. Жанна едва не заплакала от жалости к себе, но тут же заставила себя подняться и отправиться умываться. Холодная вода немного взбодрила, стало легче дышать. Жан д’Олон покачал головой:
– А что же будет днем, ведь сегодня жарко…
Дева отмахнулась:
– Вытерплю.
И все же на коня взобралась с трудом лишь благодаря усилиям верных помощников.
И снова под ногами коней заросшая дорога, снова пыль и жара… Мюго предложил забрать знамя, ни к чему его все время нести самой Деве, так не делает никто из рыцарей. Жанне очень хотелось возразить, но она чувствовала, что сама едва держится на коне, потому древко отдала.
Конные отряды добрались бы быстро, но движение сдерживал обоз и пешие воины. Мерная поступь лошади страшно укачивала, особенно Жанну, не сумевшую выспаться ночью в неудобных латах. Хотелось пить и спать, но девушка держалась из последних сил. Оглянувшись, она поняла, что не одна едва держится на ногах, многие пешие тоже сильно устали и бредут, с трудом передвигая ноги. А как же идти в атаку, если все так устали?
Нет, как только они завидят позиции неприятеля, проснутся! Обязательно проснутся!
Сама Жанна очнулась, когда они подошли к заставе Буше. Впереди высились крепостные стены и верхушки соборов.
– Что это?! – почти с ужасом прошептала Жанна.
– Орлеан, – пожал плечами Бертран, ехавший следом.
Ужаснуться было от чего, это действительно стены Орлеана и окружающие его форты, занятые врагом, но город на другой стороне реки! Между Жанной и Орлеаном, вольно раскинувшись, текла Луара! Несколько мгновений девушка просто не могла ничего вымолвить. Они на противоположному берегу! Как же теперь эти умники, называющие себя боевыми капитанами, собираются переправлять войско?!
Она объявила сбор военачальников. Капитаны собрались, как-то странно пряча от Жанны глаза, девушка решила, что им стыдно, потому что умудренные опытом вояки так сплоховали! Основной удар ее возмущения принял на себя Бастар Орлеанский граф Дюнуа, командовавший обороной города. Он спокойно выслушал разгневанную Деву и попытался объяснить:
– На левом берегу не просто позиции Толбота, там до Орлеана несколько городов, занятых годонами, пройти мимо них с войском и обозом очень тяжело. Начинать военные действия еще и в этих городах значит надолго оттянуть помощь Орлеану. Путь по левому берегу куда безопасней.
– Для кого?!
– Для обоза и всего войска.
Жанна скривила губы, ее душили обида и возмущение.
– Как теперь переправлять войско на правый берег? У вас есть достаточное количество лодок, граф?
И снова капитаны, даже Жиль, отводили глаза в стороны. Это окончательно убедило Жанну, что они осознали глупость, которую сотворили. Но укорять некогда, надо срочно придумывать выход из положения. Откуда девушке было знать, что этот выход уже давно осуществляется, в лагере присутствует только сам Жиль де Ре, а его отряд возвращается в Блуа, чтобы проследовать в Орлеан теперь уже правым берегом, но без большущего обоза и, главное, без Девы, которую подвергать опасности никто не хотел. Также еще несколько отрядов, вроде «отставших» по пути.
Дюнуа предложил переправить Деву с несколькими десятками солдат, чтобы она могла войти в город и ждать остальных там, и обоз с продовольствием и оружием. Жанна категорически отказалась. Бастару пришлось призвать на помощь все свое красноречие. Он убеждал, что в городе Деву ждут, наверняка заметили появление на левом берегу войска и если увидят, что все отходят, горожане упадут духом
