– В России не вешают дворян, мадам, их расстреливают.
– Для вас сделают исключение.
Это действительно было исключение – декабристов повесили, причем, даже когда оборвались гнилые веревки (а может, нарочно подсунутые некачественные?), вопреки всем обычаям оставлять жизнь тем, чья казнь не удалась с первой попытки, принесли новые веревки и казнь повторили.
Побывал у гадалки и Пушкин (несколько лет изгнанная за пророчества из Франции гадалка жила в Петербурге). Мария Ленорман нагадала совсем юному поэту смерть на 37-м году жизни от белой лошади или белой головы. Дантес был блондином…
Когда ее саму спросили, не боится ли говорить страшные вещи страшным людям, Мария усмехнулась:
– Мне еще не скоро…
Она точно знала день своей смерти и действительно была задушена в своей постели в этот день. Но Судный день для Ленорман пришел еще не скоро…
Не стоит думать, что она предрекала только гибель или неприятности, просто такие предсказания лучше запоминаются. Она сказала Бернадотту, мужу младшей сестры Наполеона Каролины, что видит на его голове корону. Предсказание немыслимое, потому что уж Бернадотту стать королем не грозило никак. Но прошло время, и он действительно оказался усыновлен бездетным королем Швеции…
Вот к этой женщине и пришли подруги, надеясь услышать хоть что-то хорошее для себя в будущем.
Из кабинета вышла заплаканная женщина. У Жозефины оборвалось сердце, может, спокойней не ходить и жить в неведении? Разве не лучше было, когда, не зная своего будущего, бросилась заступаться за мужа?
Но Тереза уже тянула ее за руку:
– Пойдем, пойдем! Если скажет что-то страшное, просто не поверим.
Жозефина подумала, что судьбу недоверие к гадалке не изменит, и, глубоко вздохнув, перешагнула порог кабинета.
Мария Ленорман невысокого роста, одно плечо явно выше другого, но она сидела, а потому это было не слишком заметно. Гадалка только подняла на них глаза и жестом подозвала к себе сначала Терезу. Та, улыбаясь, подошла, Жозефина, с трудом сдерживаясь, чтобы не удрать, осталась стоять у двери.
– Садитесь в кресло, – сделала ей знак Ленорман. – С вами потом.
Она говорила тихо и спокойно, но не подчиниться невозможно.
– Дайте вашу руку.
Тереза послушно протянула ладонь. Несколько мгновений Ленорман разглядывала ее, а потом усмехнулась:
– Я вам уже предсказывала, что в вашем салоне будет происходить. Больше ничего добавить не могу. Много детей… обычное замужество…
Когда пришел черед Жозефины, Ленорман жестом приказала Терезе выйти и подвинула чашу с чистой водой.
– Дайте руку. Что вы так боитесь?
Иголка уколола палец, капля крови капнула в воду, растекаясь по ней причудливыми узорами. Гадалка просто впилась взглядом в эти разводы.
Жозефина не могла отвести глаз, ей показалось, что в узоре явно появились… лилии.
– На вашей голове корона. Корона Франции.
Только Жозефина успела подумать, что это бред, ведь она еще не забыла революционных казней и тюрьмы, как Ленорман сокрушенно покачала головой:
– Но вас предаст человек, который будет страстно любить вас и вы будете любить его…
Жест Ленорман повелел уходить. Разочарованная гаданием Жозефина отправилась к двери: даже самые сильные гадалки ошибаются, какая корона?! Она радовалась только одному – что не услышала о гибели собственной или детей. Но уже у двери вдруг тихонько спросила:
– А кто этот человек?
Ленорман что-то пробурчала, женщине показалось «Бонапарт», но она не была уверена и постаралась выбросить гадание из головы.
Глупости! Лилии… корона… нет чтобы сказать, что скоро удачно выйдет замуж или что найдет любовника побогаче!
Жозефина так задумалась о том, где искать богатого любовника, что не заметила двух офицеров, вошедших к гадалке следом за ними. Да и было бы что замечать, оба откровенно бедны, видно, недавно выбились из обнищавших дворян или мещан в пусть маленькие, но начальники.
Тереза тоже даже глазом не повела на этих двоих. А чего на них смотреть, если мундиры потертые, сапоги почти драные, такие ни Жозефину, ни Терезу не интересовали.
Ленорман, увидев вошедших офицеров, изумленно протянула:
– Как вы все вдруг сразу…
– Нам войти по очереди?
– Вы подойдите, – палец Ленорман указал на невысокого, худого и бледного полковника, длинные волосы которого заставляли подумать о необходимости посетить парикмахера, а потрепанный мундир – портного. Но, судя по всему, денег у революционного офицера ни на того, ни на другого не было.
Тем удивительнее были слова, которые он услышал.
– Только что отсюда вышла ваша будущая жена…
Если честно, то молодого полковника Бонапарта куда меньше интересовала женитьба, чем предсказание успешной карьеры. Совсем недавно он спорил с сослуживцем де Мази, который сейчас, посмеиваясь, стоял у двери в ожидании своей очереди, доказывая, что любовь ничто и женитьба может подождать до старости. Прежде всего нужно выбиться в люди, чтобы была возможность содержать себя и семью. А еще важнее воинские успехи, он настоящий офицер и готов собственной саблей добиться в жизни многого, своим мужеством, своим талантом пробиться к высотам командования, ведь стал же он в таком молодом возрасте полковником безо всякой поддержки, станет и генералом или вообще маршалом!
Он спросил или гадалка сама прочла вопрос в напряженном взгляде? Ленорман поняла, что стоявшего перед ней полковника в потрепанном мундире мало волнует будущая женитьба, снова усмехнулась:
– Не только генералом или маршалом, на вашей голове тоже корона.
Ему бы спросить, почему тоже, но офицер поинтересовался:
– Какая?
– Франции…
Вот теперь Бонапарт перевел дух. Глупость! Гадалка просто наговаривает что ни попадя, а люди потом выбирают то, что сбывается. Коротко кивнув, молодой полковник вышел прочь. Ленорман чуть улыбнулась, заметив его приятелю:
– Когда я пророчествую чью-то гибель, не верят, но хотя бы слушают и запоминают. А говорю про корону, отмахиваются. Он будет императором…
Не поверили и вышедшие дамы, во всяком случае, Жозефина. Корона ее интересовала куда меньше, чем отсутствие денег. Двое детей и больше ничего, какие короны?!
Правда, они еще немного посмеялись, делая на все лады реверансы и стараясь при этом, чтобы никто не заметил, потому что обращение «Ваше величество» могло снова привести в сырые казематы тюрьмы Ле-Карм, чего совершенно не хотелось.
А сама Ленорман, глядя вслед вышедшему офицеру, чуть улыбнулась:
– Мы еще встретимся не раз, Ваше величество…
Это действительно выглядело странно, потому что обращаться к захудалому полковнику, пусть и молодому, с горящими глазами, «Ваше величество», да еще и во времена расцвета Республики – нелепо. Но только не для Ленорман.
И все же гадалка не ошиблась, потому что перед ней только что стоял Наполеон Бонапарт, который после этого достаточно быстро сделал карьеру от полунищего полковника до первого консула Республики, а потом был коронован, став императором Франции. А перед ним пророчествовать и впрямь пришлось его будущей супруге Жозефине де Богарне.
Занятые своими мыслями и проблемами, эти люди не обратили внимания друг на друга, Жозефине был
