– Баррас, но где гарантия, что Бонапарт будет играть хоть какую-то роль, кроме той, что у него есть? Мундир, который ему сшили по просьбе Терезы, скоро придет в негодность, сапоги снова истреплются, и что тогда? Мне идти на панель, чтобы одеть собственного мужа?
Баррас усмехнулся:
– Жозефина, он будет генералом, а дальше уже не мое дело.
– Нет уж, дорогой мой, вы сделаете все, чтобы он занял столь высокое положение, какое только возможно ему обеспечить! Или вам от меня не отделаться.
Баррас несколько мгновений молчал, а потом вдруг расхохотался:
– Жозефина, Наполеон пока не обратил на вас ни малейшего внимания, он скорее обхаживает Терезу, а вы выторговываете для него должность. А вдруг он предпочтет другую?
Богарне улыбнулась своей очаровательной улыбкой, голос ее стал вкрадчивым:
– Вы меня плохо знаете, Баррас! Неужели я похожа на ту, что не сможет очаровать провинциала?
– Очаровать – это не все, его еще нужно женить, мадам. Предупреждаю: у Бонапарта по-итальянски большая и жадная семья, похоже, они тянут из полковника все, что у того есть.
– При мне перестанут.
Немного погодя Наполеон, очень кстати проявивший себя при подавлении восстания, названного бунтом, стал генералом. Он, не дрогнув, расстрелял толпу роялистов, и никто не знал, что реальными были только первые два выстрела, остальные холостыми. Хитрость удалась: увидев первых раненых и вдохнув запах крови, толпа в панике разбежалась, а Наполеон стал героем и получил звание генерала.
Жозефина фыркнула:
– Это его заслуга, а не ваша, Баррас!
– Моя заслуга в том, что я доверил Бонапарту командовать орудиями.
Богарне хотелось сказать, что сам Баррас при этом здорово перетрусил, потому что мог вместе со всеми оказаться в тюрьме и на эшафоте, не прояви Бонапарт решимость, но благоразумно промолчала: ни к чему ссориться со всесильным любовником, пусть уже и бывшим. К тому же генерал Бонапарт все равно зависел от Барраса.
Через пару дней в салоне Терезы Жозефина постаралась оказаться за столом рядом с Бонапартом. Несмотря на успех и повышение по службе, Наполеон оставался провинциалом, причем провинциалом бедным.
Это позже Бонапарт станет полным и важным, будет коротко стричься и постоянно держать правую руку за полой мундира, во времена начала своей генеральской карьеры он был двадцатишестилетним совершенно неухоженным молодым человеком, длинные растрепанные волосы которого засыпали перхотью воротник, а руки были красны и покрыты цыпками. Зато глаза горели вдохновением и ожиданием подарков судьбы, а также уверенностью в своих силах. Во взоре молодого генерала была решимость, не позволявшая думать, что это самоуверенность, Жозефина поняла, что он действительно чего-то стоит.
Богарне наговорила Бонапарту комплиментов, всячески расхваливая его военные успехи и решительность, чем привела молодого генерала в смущение и трепет. Он весь вечер не отходил от вдовы и просто ел ее взглядом.
Однако, как ни поощряла Жозефина смущавшегося героя, дальше дело не пошло, пришлось прибегать к действенным мерам.
– Евгений, подойди ко мне.
Мальчик послушно двинулся к матери. Некоторое время Жозефина разглядывала сына, словно что-то прикидывая, потом тихонько вздохнула и поинтересовалась:
– Ты любил своего отца?
Странный вопрос, потому что мальчик его попросту мало знал, но Евгений на всякий случай кивнул:
– Да, мама.
– Хорошо. Ты помнишь саблю отца, которую у нас забрали два дня назад?
Снова кивок.
– Ее нужно вернуть.
– Но как?
– Ты должен попросить об этом генерала Бонапарта.
Евгений растерялся:
– Но как я могу?.. Генерал, он… Меня не пустят к генералу…
– Я помогу тебе попасть к нему на прием. Твое дело попросить вернуть саблю отца, который тоже был генералом Республики и казнен по ложному обвинению. Впрочем, о том, как казнен, лучше не вспоминать. Просто скажешь, что отец тоже был генералом и погиб.
– Может, лучше сходить тебе, у тебя так хорошо получается? – почти с мольбой предложил мальчик.
– Разве не обязанность сына вернуть оружие отца? – Взгляд мадам Богарне стал весьма строгим. Евгений, покраснев, опустил голову.
Генералу Бонапарту доложили, что на прием просится мальчик, сын погибшего генерала.
Наполеон удивленно вскинул глаза на офицера:
– Пусть войдет.
Красивый мальчик, переступивший порог кабинета, явно кого-то напоминал, но Наполеон никак не мог вспомнить, кого именно, понимая, что, вероятно, этим человеком должен быть отец неожиданного визитера.
То краснея, то бледнея от волнения, мальчик объяснил, что просит вернуть саблю погибшего отца, так как очень ею дорожит и сын должен беречь отцовское оружие.
– Я клянусь не обращать это оружие против Республики!
– Кто твой отец?
– Александр Богарне.
– Ты сын гражданки Жозефины Богарне? – наконец сообразил Бонапарт.
Евгений был удивлен, что генерал вспомнил не отца, а мать, но кивнул:
– Да, моя мама Жозефина Богарне.
Наполеону очень понравилось это простое «мама». Он приказал принести оружие Александра Богарне, а пока приказ выполняли, принялся расспрашивать мальчика о семье. Евгений рассказал, что они живут на улице Шантерен, что у него есть сестра Гортензия, что его мама очень красива и много натерпелась, даже оказалась в тюрьме.
– Почему?
Конечно, Наполеон прекрасно понимал, что в тюрьме еще совсем недавно мог оказаться кто угодно, он спросил скорее, чтобы поддержать с Евгением разговор, а еще хотелось побольше узнать о так понравившейся ему женщине. Гражданку Жозефину Богарне он уже видел в салоне Терезы Тальен, куда молодого генерала водил с собой всесильный Баррас, возглавлявший Директорию, то есть попросту правивший Францией.
Жозефина была не юной девушкой, конечно, вон какой сын, но выглядела прекрасно, к тому же Наполеона больше привлекали женщины старше его самого, это позже он будет предпочитать тех, кто моложе.
– Мама пыталась заступиться за отца.
– Они дружно жили?
– О, нет! Отец вообще не жил с нами давно, а потом они и вовсе разошлись. Но маму все равно арестовали.
Возможно, мальчик и рассказал бы всю историю семьи, но в это время принесли саблю, а адъютант сообщил, что генерала с документами ждет господин Баррас.
Возвращая сыну отцовское оружие, Бонапарт напутствовал его, чтобы никогда не обращал его против Франции. Евгений со слезами на глазах твердо обещал.
Разве могли они тогда подумать, что станут друг дружке родственниками, что это будущий император Франции давал наказ будущему вице-королю Италии, что Евгений (Эжен Богарне), пожалуй, единственный из родственников, кто не доставит Наполеону проблем, а его сестра Гортензия, выйдя замуж за младшего
