прекрасном будущем. Этот муж все ночи проводил в спальне супруги и никаких подозрений, что брак мог не состояться, не было. Альфонсо, как и все, не поверил в невинность Лукреции, но вопросов не задавал. Не те времена, чтобы интересоваться лишним. Он был влюблен и счастлив.
Чезаре тоже собрался жениться, именно ради его успеха была задумана свадьба Лукреции. Если Джованни и Лукреции полагались незаконнорожденные отпрыски благородных фамилий, то Чезаре должен жениться на законной – Шарлотте Арагонской.
Невеста воспитывалась при дворе французской королевы Анны. Туда и пришлось отправиться сыну понтифика. Все было кстати, ведь Людовик XII просил разрешения Папы на брак с Анной, бывшей супругой собственного брата – короля-неудачника Карла. И хотя все прекрасно знали, что Карл принудил Анну согласиться на брак с собой и брак этот состоялся лишь формально, за такое согласие понтифик помог и поторговаться.
Король Людовик страстно желал Анну и был совсем не против женитьбы графа Валентинуа, как теперь все чаще называли Чезаре на французский манер (в Италии его звали герцогом Валенсийским), на арагонской принцессе, ему не жалко.
Чезаре прибыл во Францию во всеоружии. Столь разряженной процессии французы не видели в жизни, даже подковы у лошади графа Валентинуа были золотыми, попона из золотых листиков, а хвост оплетен жемчужной сеткой. О его собственном наряде не стоило говорить. Бриллианты и золото прекрасно смотрелись на черной парче.
Правда, это не могло отвлечь внимания от лица самого герцога, а вот тут природа с Чезаре сыграла злую шутку. Его лицо было покрыто сыпью из-за обострения давнишнего заболевания – французской болезни. Где и когда подхватил сифилис сын понтифика, неизвестно, он не знал и сам, но временами болезнь переходила в атаку, уродуя его красивую внешность. Рядом находился врач, умевший лечить эту напасть. И хотя такая болезнь никого не удивляла и мало кого миновала, даже считаясь признаком мужественности, дам она все же приводила в ужас.
Неизвестно, из-за этого ли или еще почему, но Шарлотта Арагонская категорически отказалась становиться супругой герцога Валентинуа! Она не поддавалась ни на какие уговоры и держала оборону так стойко, что оставалось даваться диву. Поговаривали, что ее поддерживала сама Анна, в свите которой Шарлотта и находилась. Как бы ни злился Чезаре, изменить положение дел он не мог.
Прибывшему с такой помпой во Францию сыну Папы оставалось отбыть обратно ни с чем. Видимо, предвидя такую возможность, понтифик настоятельно советовал не отдавать королю согласие на брак с Анной до тех пор, пока не пройдет обручение самого Чезаре с Шарлоттой. Что произошло во Франции, не знает никто, то ли Чезаре все же поспешил и отдал столь желанное разрешение, то ли его вынудили отдать, то ли король женился и без разрешения, только королевская свадьба состоялась, а Чезаре остался с носом.
Но Людовик прекрасно понимал, что отправить ценного молодого человека ни с чем из Франции нельзя, это чревато самыми непредсказуемыми неприятностями, понтифик еще не разучился их делать. К тому же королю была нужна помощь Чезаре в будущем завоевании Неаполя, а теперь герцог Валентинуа был на Неаполь не просто зол, он это королевство ненавидел. Ненависть одного сильного итальянца к другому очень полезна для французов.
Людовик бросился подыскивать Чезаре другую невесту. Оскорбленный итальянец отказался, не желая выглядеть нелепо и, конечно, сгорая от жажды мести. Но довольно быстро понял, что улыбки и торжественный прием значат так же мало, как и слова. Его попросту посадили под почетный арест! Чезаре понял, что иначе как женатым, а еще лучше предварительно обрюхатив свою супругу, он Францию не покинет.
Сын понтифика умел трезво смотреть на вещи и также оценивать положение дел. Он согласился на брак с семнадцатилетней красавицей Шарлоттой д’Альбре – дочерью герцога Гиены и сестрой короля Наварры. Неплохой брак, жена красавица, но ощущение позора все равно осталось.
Что бы там ни думал Чезаре, он сумел справиться, рассказ о его мужской силе, проявившейся в первую брачную ночь, потряс французов, а за ними и римский двор. Людовик в письме Папе восторженно описывал неутомимость герцога, выраженную в семикратном исполнении супружеского долга. Чувства Шарлотты при этом в расчет не брались.
Семейное счастье было совсем недолгим, и уже скоро герцог, оставив в наследство юной супруге беременность и завещание на случай своей гибели, вдел ногу в стремя. Больше они не виделись, Шарлотта родила дочь. На удивление, некрасивую при таких красивых родителях. Позже эту дочь совсем крохой Чезаре умудрился сосватать сыну маркиза Мантуи Франческо Гонзаго, бывшему в еще более нежном возрасте. Сватовство удалось, а вот сам брак, конечно, нет, потому что за эти годы произошло много чего.
Вот теперь король Неаполя сполна мог вкусить последствия строптивости собственной дочери. Отказ Шарлотты Арагонской стать супругой Чезаре сделал его мужем Шарлотты д’Альбре и врагом Неаполя. Герцог Валентинуа в стане французов и против Неаполитанского королевства – это уже серьезно.
В Риме две семейные пары живо почувствовали угрозу. Брат и сестра Альфонсо и Санча стали не нужны Ватикану. Но если Санча с Джофре жили почти врозь и не особо интересовались друг дружкой, то Альфонсо с Лукрецией были в браке счастливы, она очень любила юного мужа и была беременна.
Первая беременность закончилась выкидышем из-за неосторожности – дамы, резвясь, сбегали по склону холма, Лукреция поскользнулась и упала, а на нее сверху повалилась еще одна женщина. Никто не виноват, но доносить девочку не удалось, та родилась до срока и мертвой. Теперь Лукреция снова была беременна.
Казалось, браку Лукреции и Альфонсо ничто не угрожает. Влюбленный муж не изменял супруге даже тогда, когда посещать ее спальню перед родами было нельзя. Альфонсо действительно любил, и Лукреция отвечала тем же. Она снова купалась в обожании, рядом не было двух братьев – Чезаре и Джованни, но были отец и Альфонсо, а еще будет ребенок.
Красивый, молодой, сильный, влюбленный Альфонсо давал Лукреции столько счастья, что иногда ей даже становилось страшно. Муж читал стихи Лоренцо Великолепного, пел для нее, рассказывал всякие занимательные истории… Но главное, он не ходил по проституткам, хватало обожаемой супруги.
Глаза Лукреции сверкали ярче любых драгоценных камней, которыми ее щедро осыпал за внука понтифик.
Но давно замечено, что темнее всего перед рассветом, а счастье кажется самым большим перед бедой.
БРОШЕННАЯ ЖЕНА
Никто не знал о тайной беседе между Асканио Сфорца и Альфонсо Арагонским, да и ни к чему знать, это слишком опасно. Рядом с Борджиа опасно все, и хотя Альфонсо был зятем Папы, а Асканио его большим сторонником, оба чувствовали растущую угрозу из-за разворота Борджиа в сторону Франции. Папа постоянно твердил, что короля Людовика интересует только Милан и ему не нужен Неаполь. Но все прекрасно знали цену заверениям Родриго Борджиа. Его сын Чезаре шел вместе с французской армией и вовсе не был настроен останавливаться на владениях Милана. После отказа Неаполитанского короля выдать свою дочь Шарлотту за Чезаре тот мог мечтать только об одном: уничтожить короля вместе с самим Неаполем!
Июльская жара не так сильна, как августовская, когда, кажется, даже камни Рима раскаляются и от них идет поток горячего воздуха, как от каминов. Ночи в это время черны и опасны, хотя когда они в Риме безопасны?
Но эти двое встретились днем на охоте, то, что Альфонсо уехал на целый день, никого не удивило, герцог часто и подолгу охотился. И что встретился с кардиналом, тоже неудивительно. Проехали рядом, поговорили…
Конечно, у Альфонсо нашлись слуги, которые донесли Папе об этом разговоре, но шли дни, ничего не менялось, и следить за Альфонсо перестали. Правда, немного погодя Асканио Сфорца уехал в Милан для поддержки своего брата Лодовико Моро, которому откровенно угрожало французское нашествие.
Папа знал другое: Альфонсо каждую ночь бывает в спальне жены, а сама Лукреция светится от
