Босуэл
В июне 1566 года у королевы Шотландии Марии Стюарт действительно родился сын. Его окрестили, как и всех королей Шотландии, Яковом. При крещении, на котором король демонстративно отсутствовал, Мария Стюарт поклялась перед всеми, что его отец Генри Дарнлей. Это серьезная клятва, очень серьезная, потому болтунам пришлось заткнуть свои рты. Но очень скоро Мария снова дала им такой вожделенный повод к злословию.
Шотландский посол в Англии Мелвилл немыслимо торопил коня, он вез крайне важную весть: шотландская королева родила сына! Джеймс Мелвилл прекрасно понимал, какое впечатление произведет эта новость на Елизавету, и со злорадством предвкушал удовольствие, которое получит.
Историки любят упоминать отчаянье Елизаветы, услышавшей о рождении у соперницы наследника, мол, королева зарыдала: «У нее сын, а я как пустая смоковница!» Но почему-то быстро успокоилась. Это «быстро успокоилась» тут же трактуется как фальшивость ее натуры, вот она какая – из зависти даже слезы толком пролить не пожелала, успокоилась и забыла.
Во-первых, почему Елизавета должна была лить слезы из-за рождения у Марии наследника?
А во-вторых, было в рождении этого мальчика нечто загадочное… И даже не столько в его рождении, сколько в поведении матери после этого.
Мария действительно вела себя странно: едва родив и крестив ребенка, она почему-то отправила его… в Аллоа, в семью своей близкой подруги Аннабеллы Мюррей. Супруга графа Мара тоже только что родила и тоже мальчика. Мария мотивировала такой нелепый поступок опасением за жизнь сына, но сама в замке не осталась, а… отправилась развлекаться!
Началась череда веселых праздников, балов, маскарадов, переодеваний… Эта женщина словно нарочно вела себя так, чтобы ее в Шотландии забросали камнями! Ребенка перевезли в Стирлинг, оставив под опекой Мара, а сама королева понеслась в вихре наслаждений дальше. Никто не мог понять мать, оставившую своего первенца у фактически чужих людей, чтобы хорошо поохотиться или потанцевать. Тем более у нее уже появился очередной любовник.
Джеймс Босуэл был фигурой весьма примечательной, вполне достойным продолжателем своего отца – Патрика Босуэла, личности настолько же беспринципной, насколько и подлой. Патрик Босуэл в свое время был любовником Марии де Гиз. Босуэл очень надеялся на брак со вдовствующей королевой, для этого даже развелся со своей супругой, матерью Джеймса, но Мария де Гиз умерла.
Сын явно пошел по его стопам. Он вмешивался во все, что только можно, в конце концов ему пришлось бежать из страны, и даже не раз…
Так судьба занесла Джеймса Босуэла в Данию, где он быстро нашел себе невесту – Анну Трондсен, дочь адмирала Кристофера Трондсена. Анна была прекрасной партией для оставшегося на мели Босуэла, и тот сделал предложение (или пришлось сделать?). Но сидеть в Дании граф не собирался, он объявил, что срочно должен отправиться к юной королеве Шотландии Марии во Францию, чтобы открыть ей глаза на положение дел в собственной стране. Почему это пришлось делать столь быстро и именно ему, не объяснил.
Вероятней всего, это просто было бегством от возможного брака, но ничего не помогло. Анна Трондсен любила графа безоглядно, а потому решила отправиться вместе с ним, даже не будучи венчанной. Родители взяли слово с негодника жениться на их дочери и отпустили Анну. Конечно, Босуэлу нужны были только деньги девушки, он еще не раз воспользуется именно средствами влюбленных в него женщин.
Но, едва добравшись до Фландрии, граф нашел способ избавиться от Анны, оставив ее жить там, а сам отправился к Марии, только что вышедшей замуж за Франциска. Надеялся оказаться полезным де Гизам или втереться в доверие кому-нибудь из нужных людей при дворе? Неизвестно, так как Мария скоро стала вдовой, причем нежеланной для Франции.
Конечно, как только молодая королева освоилась в Шотландии, Босуэл последовал за ней, получил все земли, которые потерял, когда пришлось бежать в Данию, свой замок Крайтон и многое другое. Но только не спокойствие. Несколько раз он бывал вынужден бежать и от новой королевы, потом возвращаться, участвовал в заговоре против нее, посидел в заключении и в Шотландии, и даже в английской тюрьме. Но никакие перипетии судьбы не заставили его сделать одного – жениться на Анне Трондсен! Несмотря на то что привез Анну с собой в Шотландию, та так и осталась любовницей. Получив в Шотландии паспорт и право самостоятельно выезжать за границу, Анна в очередной раз помогла своему несостоявшемуся супругу деньгами, вытащив его из неприятной ситуации, и вернулась к родителям.
Несмотря на участие Босуэла в заговоре против нее, Мария призвала опального графа на службу (больше, видно, было некого) и доверила ему ни много ни мало охрану границ с Англией и собственную безопасность. И тут Босуэл вспомнил своего отца! Если Патрику Босуэлу удалось стать любовником королевы, то почему этого нельзя сделать его сыну Джеймсу, которому женщины покорялись с восторгом всегда? Вообще-то ходили слухи, что это произошло давным-давно, когда, скрываясь от всех и вся, Джеймс Босуэл шесть дней прожил в доме своей сестры в Колдингхеме, тайно попросив встречи с королевой. Мария Стюарт откликнулась и прожила в том же доме (не в замке, а всего лишь доме, где комнат не так много) четыре дня. Правда, граф ошибся в расчетах, королева-то растаяла, а вот англичане, которые гонялись за ним, догадались о его место пребывании и, схватив, посадили в тюрьму. Шотландская королева пыталась вытащить Босуэла из английской неволи (видно, очень понравились его методы убеждения), но сам граф предпочел пока не возвращаться.
Он отсидел часть положенного срока, был выпущен и снова призван на службу Марией Стюарт, у которой уже были серьезные проблемы с братом и мужем.
Незадолго до убийства Риччи Босуэл женился на сестре влиятельного лорда Хантли леди Джейн Гордон. Королева преподнесла невесте фату, и та была изумительно хороша в серебристом роскошном платье. Свадьба продолжалась пять дней, но, судя по всему, в супруге Босуэл нашел ту единственную, которая не пала под его чарами. Судя по миниатюрному портрету, Джейн была изумительно хороша, с тонким, нежным, чистым лицом, но она любила другого – Александра Огильви, того самого, за которого вышла замуж подруга королевы Мэри Битон. В знак траура по своей несостоявшейся любви леди Джейн носила черные одежды.
Джеймса Босуэла назвать красавцем было нельзя, но, высокий, очень крепкий физически, он обладал той притягательностью, которая сводит с ума женщин. Прекрасный пол всегда чувствует сильную руку и подчиняется этой силе даже с большим восторгом, чем красоте. И все же супруга оказалась не падкой на тех, перед кем не могут устоять остальные. Семьи не получилось, но Босуэл не был расстроен, богатое приданое жены позволило ему выплатить долги и выкупить заложенные земли. Джеймс Босуэл снова был на коне и готов ввязаться в новые авантюры.
Таковая скоро подвернулась. Находиться рядом с молодой, красивой королевой, к тому же явно тоскующей по крепкой мужской руке, и не попытаться залезть к ней в постель не в характере рода Босуэлов. Сын стал любовником королевы так же, как его отец был любовником ее матери, с той лишь разницей, что Мария де Гиз была вдовствующей королевой, а Мария Стюарт имела живого супруга. Пока…
Сама Мария потом утверждала (и даже в стихах), что Босуэл взял ее силой, хитростью проникнув то ли в спальню, то ли в кабинет, где она работала. Более чем странное заявление, потому что королева никогда не оставалась одна, если не прямо в спальне, то в соседней комнате всегда была камеристка, а рядом с кабинетом по крайней мере секретарь. Кроме того, всегдашняя охрана… А если вспомнить, что Мария даже из Эдинбургского замка бежала и сына отправила к чужим людям только потому, что боялась за свою жизнь…
Даже нельзя придумать ситуацию, при которой можно изнасиловать королеву. Но ведь она даже не позвала на помощь!
Скорее всего, было куда проще: Мария сама раздразнила Босуэла так же, как делала это с Шателяром, но Босуэл не Шателяр, тот простыми поцелуями не удовлетворился! А вот уже вкусив сладости объятий сильного мужчины, Мария отдалась ему сознательно…
Кстати, у самого Джеймса Босуэла в это время была бурная интрижка с горничной его супруги Бесси Кроуфорд, о чем леди Джейн знала и совершенно не противилась. Интересно, знала ли сама королева, что делит любовника с горничной? Едва ли, иначе как же гордость и снобизм Марии?
Генри Дарнлей из комической быстро превращался в фигуру трагическую. Видимо, чтобы
