стало ясно, что никакие операции Вальтера не спасут, умирать ему позволили, где захочет.
Захотел в Швейцарии.
Выйдя на свободу, Шелленберг предложил бернскому издательству Шерца выпустить свои воспоминания. Началась подготовка мемуаров к печати, смертельно больной Шелленберг, чувствующий, что осталось совсем немного, торопился. Но швейцарские власти предпочли не иметь на своей территории нацистского преступника, даже полуживого. Вальтера вежливо, но настойчиво попросили покинуть страну.
Он далеко уезжать не стал, перебрался из Локарно в маленький городок Палланцу на берегу того же озера Лаго-Маджоре, то есть в Италию. Есть версия, что виллу предоставила (или даже купила) опальному разведчику сама Коко Шанель. Видимо, туда же приехала и супруга Шелленберга Ирэн с пятью (!) детьми.
Но завершить работу Шелленберг не успел, ее прервала смерть в марте 1952 года.
И все же мемуары вышли. Ирэн Шелленберг вернулась в Германию и предложила опубликовать записи мужа уже немецкому издательству. Дальше начались «скитания» рукописи по белу свету. У немецкого издательства права выкупило английское, серьезно над записями «поработало», в результате чего они основательно похудели, особенно в той части, которая как-то касалась контактов Шелленберга с англичанами. Если в мемуарах и было упоминание операции «Модная шляпа», то именно в то время оно исчезло.
В 1956 году вышло английское издание, позже появились немецкое, французское, выпустили свой вариант и американцы, докатилось и до России.
Что можно почерпнуть из этих мемуаров, вышедших у нас под названием «Лабиринт»? Вообще-то немного, потому что Шелленберг писал про себя и для потомков, явно раздираемый все теми же противоречивыми желаниями – с одной стороны, продемонстрировать свою значительность (иногда ну просто как мальчишка!), с другой – не перестараться, чтобы еще раз не угодить на скамью подсудимых или не навредить многочисленной семье.
Самое интересное в мемуарах – это сам Шелленберг. Если то, что он пишет, правда, то диву можно даться, как такого школяра поставили руководить мощнейшим аппаратом мощнейшего государства.
Шелленберг сделал головокружительную карьеру, которой имел основания гордиться. Родился в 1910 году в Саарбрюккене, страстно желая выбиться наверх, избрал для себя юриспруденцию и в 1933 году окончил Боннский университет. Еще будучи студентом, Вальтер по совету своего преподавателя вступил в ряды НСДАП, совет был верным, без принадлежности к пришедшей к власти партии юристу карьеры не сделать. Лекции молодого юриста привлекли внимание Гейдриха, и тот пригласил Шелленберга к себе на работу. Так Вальтер попал в Главное управление имперской безопасности.
Молодому человеку поручали ответственные «штучные» задания, что не могло не заставить его гордиться успехами. Если посмотреть фотографии Шелленберга той поры, хорошо видно, как фактически юнец (на снимке 1933 года ему не только двадцати трех лет не дашь, но и восемнадцати тоже) превращается в весьма уверенного в себе чиновника. Но это все наносное, показное, в действительности на всех снимках Вальтер глазами ест начальство, глядя на того же Гейдриха так, словно готов влезть в рот, дабы не пропустить и слова. А вот на фотографа для документов смотрит уже почти снисходительно, как же, он разведчик непобедимый и непотопляемый, выполняющий личные задания фюрера! Его губы всегда чуть искривлены усмешкой, подбородок украшает мужественный шрам, а глаза смотрят пытливо...
Откуда шрам? Скорее всего, когда он умудрился в 1934 году слететь с лошади, сломав обе руки, после чего кисти рук берег, невольно поджимая пальцы в кулаки – это почти постоянный жест Шелленберга. Правый глаз чуть навыкате и плохо видел, но Вальтер считал, что очки вовсе не красят разведчика, а носить монокль не получалось, приходилось обходиться левым. Пока еще полноватое лицо, запоминающиеся губы – они пухлые, но всегда слегка сжаты и уголки опущены вниз.
Каким увидела его Шанель, если действительно побывала в Берлине и в кабинете Шелленберга? Жаль, что нет возможности воспроизвести фотографию, сделанную 1 сентября 1943 года, но попробую описать.
Первое впечатление: детский сад! Какие тридцать три, ему и двадцать-то с натяжкой дашь! От широкой пухленькой физиономии осталось две трети, по-прежнему торчат (хорошо хоть небольшие) уши, кисть руки привычно закрыта в кулак. Аккуратнейшая форма (вообще-то он форму не любил, больше ходил в штатском), Железный крест первой степени (это за успешную операцию по краже резидента английской разведки из Голландии, возможно, подбородок-то ему разбили там), два дубовых листочка – Вальтер уже бригаденфюрер, и тощая шея из воротника идеально отутюженной белой рубашки (Шелленберг аккуратист, чем не мог не понравиться Шанель). А еще эта единственная фотография, на которой пухлые губы чуть раскрыты в улыбке, и становится ясно, что нижний ряд зубов вовсе не идеален. Действительно, с таким «заборчиком» лучше улыбаться, держа губки на замке. Вполне по-шпионски.
Но общее впечатление приятное, Шелленберг вообще был симпатичным человеком.
И все же Вальтер мальчишка, которого поставили высоко-высоко, чем он страшно гордился и свято верил, что способен тягаться со знаменитой Интеллидженс Сервис – британской МИ-6. А коллеги, судя по всему, посмеивались (старшие коллеги, то бишь начальство) и не упускали возможности разыграть доверчивого разведчика.
Шелленберг гордо рассказывал, как однажды во время попойки с Гейдрихом и Мюллером оказался вдруг подвергнут строжайшему допросу на предмет несколько вольных отношений с супругой Гейдриха (неофициальной поездки). Выглядело это душераздирающе, в его стакан якобы был всыпан яд с обещанием в случае честного ответа дать противоядие. Пришлось признаваться. Не знаю, что там было дома у Гейдрихов, вероятно, скандал, но над незадачливым ухажером Гейдрих с Мюллером посмеялись наверняка от души. Мальчишка поверил и в яд, и в противоядие.
Сам Шелленберг и мысли не допускал, что это школярский розыгрыш, свято веря, что только так и должны поступать настоящие разведчики.
Наверное, только такой мальчишка и мог поверить в саму возможность договориться с Черчиллем через его приятельницу почтенного возраста, не имевшую ни малейшего отношения ни к политике, ни к государственным делам. Боюсь, что если встреча с Шелленбергом состоялась, то все описанное в книге Эдмонды Шарль-Ру происходило не перед Теодором Моммом, а перед самим Шелленбергом. Это его Шанель могла убедить в своем влиянии на Черчилля, никто другой не поверил бы. Почему? Да потому что для сэра Уинстона мухи отдельно, котлеты отдельно, он не путал ловлю форели с политикой, причем политикой самой серьезной, и после Тегеранской конференции просто не мог пойти ни на какие переговоры с Шелленбергом, даже если бы хотел этого.
Но вернемся в Берлин конца 1943 года.
Студеная зима, Берлин в развалинах после бомбардировок, вежливое, но строгое сопровождение... И вот Шанель в кабинете начальника VI управления РСХА бригаденфюрера Вальтера Шелленберга...
Художникам-декораторам фантастических фильмов о злодеях, мечтающих завоевать весь мир, или шпионских сериалов не нужно было ничего придумывать, достаточно бутафорски воплотить описание собственного кабинета Вальтера Шелленберга из его «Лабиринта»:
«Возле огромного письменного стола стоял вращающийся столик, на котором было много телефонов и микрофонов. В обивке стен и под письменным столом, а также в лампе были вмонтированы невидимые для глаза подслушивающие устройства, автоматически фиксирующие любой разговор или даже шорох. Вошедшему бросались в глаза маленькие проволочные квадратики, расставленные на окнах; это были установки контрольной электросистемы, которые я вечером, уходя из кабинета, включал, приводя в действие систему сигнализации, охраняющую все окна, сейфы и различные двери в служебном помещении. Достаточно было просто приблизиться к этому месту, охраняемому при помощи селеновых фотоэлементов, как раздавался сигнал тревоги, по которому за считаные секунды прибывала вооруженная охрана.
Даже мой письменный стол напоминал маленькую крепость – в него были вмонтированы два автомата, стволы которых могли осыпать пулями помещение кабинета. Как только дверь моего кабинета открывалась, стволы автоматов автоматически нацеливались на вошедшего. В случае опасности было достаточно нажать кнопку, чтобы привести в действие это оружие.
Вторая кнопка позволяла мне подать сигнал тревоги, по которому все входы и выходы из здания сразу же блокировались охранниками».
