никогда и не был.
Она решила непременно рожать!
Обнаружив, что беременна, не стала сразу объявлять об этом, но пить вино прекратила совсем.
Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы из Рима и, что важнее, из Сирии не стали приходить тревожные новости.
Дела римские…
Октавия обожала своего брата Гая Октавия, который по завещанию Цезаря стал зваться Октавианом. Вообще-то его любила вся семья, хотя вся семья чувствовала, что внутри Гай холоден, как ледяной столп. Сестра одна из немногих знала, как этот столп если не растопить, то хотя бы сделать не таким каменным.
Гай слаб здоровьем. Если Цезарь был подвержен падучей, временами доставлявшей ему много проблем, то его внучатый племянник страдал много от чего, но больше всего от астмы. Вдруг начать задыхаться от обыкновенной пыли или быстрой ходьбы для римлянина просто позор. Какой же надо обладать силой воли и уверенностью в своем великом предназначении, чтобы выйти перед толпой, объявив себя наследником славы великого Цезаря, и не испугаться своих болезней!
Гай не испугался и победил. Нет, он не избавился от приступов астмы, боялся холода, сквозняков, жары, быстрой ходьбы, физических нагрузок… много чего, но он сумел пересилить свои болезни, загнать их глубоко внутрь, не выпуская на всеобщее обозрение, а приступов астмы научился избегать.
Когда-то ему помог врач Цезаря, египтянин. Он-то и объяснил причины возникавших приступов удушья и то, как их предупреждать. Октавиан научился бороться с недугом.
Но сестра любила его любого, даже задыхающегося и синевшего от удушья. Любила не потому что он теперь консул и триумвир, а потому что брат. Она тоже всегда чувствовала что-то особенное в Гае Октавии, что-то такое, что говорило о его великом будущем. И вот теперь это будущее начало сбываться…
Любила она и двух замечательных друзей брата – здоровяка Агриппу и Мецената. Каждый из них хорош по-своему. Агриппа не просто физически силен, он прекрасный полководец, которого обожают солдаты и который умеет командовать. Меценат совсем иной, для того главное – поэзия, литература, философия… Нет, он не чужд физических упражнений, силен, красив, но постоянно занят опекой какого-нибудь очередного таланта. Это у Мецената в крови, ему обязательно нужно помогать тем, кто создает прекрасные произведения.
Сам Гай терпеть не мог имени Октавиан, видно, чувствуя это, Марк Антоний намеренно называл его только так, быстро приучив и остальных римлян пользоваться этим именем. По завещанию Цезаря Гай назывался Гай Юлий Октавиан Цезарь. Позже, когда прибавилось «Август», он предпочитал Гай Юлий Август, а все вокруг все равно говорили Октавиан Август.
Но тогда до августа (Божественного) было еще далековато, вокруг власти в Риме и его провинций кипели нешуточные страсти.
Первые годы Октавия невольно просидела с мужем в его имении в Байях, где родила сына Марка. Первая дочь Клавдия Марцелла Старшая родилась еще в Риме. Октавия приехала в Рим на свадьбу брата. Гай Октавий женился на падчерице Марка Антония, дочери Фульвии – Клавдии. Октавия была знакома с Клавдией, девушка симпатичная и вовсе не похожая характером на свою неугомонную мать Фульвию, но главное – она очень юна, едва исполнилось тринадцать лет.
Это был чисто политический союз, но молодые люди вполне могли стать хорошей парой. Октавия радовалась за брата, потому что по себе знала – нет ничего лучше крепкой семьи. Сама она любила мужа и была ему верна. Но надо же было именно в это время произойти убийству Цицерона! Самодовольный рассказ Фульвии о проткнутом языке оратора отвратил Гая Октавия не только от самой Фульвии, но и от ее дочери. Сколько ни объясняли ему мать и сестра, что девушка ни при чем, Гай Октавий оставался тверд:
– Клавдия никогда не родит от меня детей! Мало того, я не трону ее, она останется девственницей до возвращения домой.
Гай Октавий приставил к жене шесть крепких, здоровых служанок, следивших за госпожой круглосуточно и не позволявших мужчинам приближаться ближе трех шагов. Наедине она не оставалась даже в постели, по обе стороны на огромном ложе спали все те же служанки, а все подходы к спальне стерегли несколько рабов.
Сначала бедняжка не могла понять, почему муж столь странно обходится с ней, потом попыталась протестовать, а потом просто смирилась, сумев обратить своих надсмотрщиц в подруг. В большом особняке, который приобрел для себя Октавиан, она удалилась в свои комнаты и, казалось, вовсе забыла о существовании мужа. А что ей еще оставалось делать?
Муж завел себе красивую черноглазую, темноволосую рабыню, очень приятную в обхождении, имя которой звучало тоже приятно – Сапфо, как у знаменитой поэтессы. Сапфо рабыня, а в связи с рабыней не было ничего позорного, Октавиана никто не посмел бы укорить. А уж что он не желал ложиться в постель с супругой, на которой женился по расчету, так это его дело.
Фульвия посоветовала дочери потерпеть, правда, не сказала, как долго. Клавдия терпела… Другая на ее месте, подкупив служанок, давно бы завела себе любовника, но девушка все надеялась на внимание мужа.
И вот дождалась. Октавиан объявил, что разводится с Клавдией и возвращает ее домой девственной! Это, конечно, позор, только теперь Фульвия поняла, что зря не обращала внимания на жалобы дочери.
Фульвия с младшими детьми от Антония жила в его имении в Афинах. Сам Марк Антоний в это время наводил порядок в Малой Азии и Сирии, принимая одну за другой делегации царей подвластных ему территорий, а потом и вовсе отбыл в Египет. Так что разбираться со странным зятем Фульвии пришлось самой.
Разводы и браки по расчету для Рима совершенно обычны, сама Фульвия не разводилась, ее первые два мужа умерли, оставив вдове немалые средства, а вот третий супруг – Марк Антоний – до нее уже имел два брака и два развода. В первый раз он женился по расчету на дочери вольноотпущенника Фадии ради денег, но, получив свое, быстро объявил брак оконченным. Второй супругой стала его собственная двоюродная сестра Антония. Но и эта быстро надоела. Как раз в это время второй раз овдовела Фульвия, и Марк предложил ей себя.
– Как же ты разведешься?
– Очень просто!
Помог приятель Антония Гней Долабелла. В сенате Марк заявил, что его супруга изменила с другом, а потому брак можно считать расторгнутым. Настоящей ли была «помощь» или только создавалась видимость, никто так и не понял, но дружба и брак развалились, а Марк женился на Фульвии.
Неистовая Фульвия вдруг с изумлением обнаружила, что может быть верной женой. Нет, она не занималась домашним хозяйством, не пряла и не ткала, как вон женщины Октавиана, но не изменяла Марку, что само по себе для Фульвии удивительно. Родила ему двух сыновей и казалась счастливой, особенно когда Антоний был практически у власти. Отомстив Цицерону за поношения мужа и себя, Фульвия, конечно, не успокоилась, но когда при дележе провинций Марк Антоний получил богатейший Восток и окружил себя и свою семью немыслимой роскошью, смирилась.
И вдруг один за другим два удара!
Во-первых, Марк Антоний из Сирии отправился в Египет, а не домой, но главное, не торопился возвращаться! Фульвия была бы не против, если бы он Египет завоевал, но из Александрии приходили вести одна другой хуже: Марк Антоний живет с египетской царицей как с женой, просто забыл о том, что существует его собственная супруга и Рим тоже!
Фульвия не находила себе места, этот подлец готов забыть ее и ее помощь ради какой-то египтянки?! Матрона хорошо помнила египетскую царицу, поскольку даже изображала дружбу с ней, посещала в имении Цезаря на Яникуле, где Клеопатра жила в свою бытность в Риме. Конечно, делалось это скорее из любопытства и ради возможности посплетничать, но все же. Можно сказать, отнеслась к этой дурнушке по-доброму, а она?!
Фульвия помнила, что египетская царица способна очаровать любого мужчину, применяя какие-то свои колдовские средства. Несомненно, Марк Антоний был очарован именно так. Конечно, сидя в роскошной Александрии, он забудет о том, что в это время в Риме Октавиан все больше прибирает власть к рукам. В
