– Находишь, что я недостаточно хорош для этой красотки?
– Да я не о том! Как король может быть недостаточно хорош для любой невесты из такой дали? Она, небось, и в платье впервые принарядилась, только увидев нашего Савайера! А до того ходила босой и жила в лесу. Я слышал, там густые леса и много медведей. Но я говорю о том, что с ангелами жить трудно, а с набожными бабами еще труднее, поверь.
Генрих нахмурился, он и сам раздумывал, каково будет со столь благочестивой женой. Король не был склонен к блуду, но прожить без женской ласки не мог. К тому же нужен наследник и желательно поскорее. Генрих с тоской думал и о том, как станут насмехаться над бедняжкой острые на язык и всегда готовые осудить придворные дамы, и ему становилось совсем худо.
Когда пришло известие, что Роже с невестой скоро будут в Реймсе, король вдруг решил венчаться именно там. Пусть все состоится в только что восстановленном соборе! Была надежда, что в Реймс потащатся не все обладательницы злых языков. Потом Генрих решил, что там же будет и коронация: ведь если Анна станет королевой, то не каждая болтушка рискнет осуждать ее за дикость и неумение говорить по-французски. Мало того, новая королева может какое-то время пожить в Реймсе, пока привыкнет.
Даже самому себе Генрих не хотел признаться, что боится выхода Анны в свет, и предпочел бы на первое время спрятать молодую жену где-нибудь подальше от любопытных глаз. И снова Рауль подсказал:
– Генрих, хочешь, она поживет пока в моем замке? Моя жена могла бы ее кое-чему научить…
Королю хотелось возразить:
– Чему хорошему может научить твоя святоша, кроме ненужных ужимок?
Но он промолчал, только помотав головой. Нет, это не годится, не стоит бояться чьего-то осуждения, какая есть невеста, такая есть. Все же совсем переврать Савайер не мог, что-то в ней должно быть, что способно вызвать симпатию. А вести себя на людях научится…
И вот примчался гонец с известием, что поезд будущей королевы почти у Реймса. Генрих не выдержал и рванулся навстречу. Гонец на вопрос о том, какова невеста, только закатил глаза в немом восторге. Король птицей взлетел в седло, за ним остальные. Теперь любопытно стало уже всем.
Ехали прямо через поле, срезая дорогу к мосту, Генрих впереди. Уже стал виден поезд Анны, король искал глазами колымагу, в которой должна ехать невеста, и не находил. И вдруг его взгляд наткнулся на ослика Роже, рядом с которым на лошади ехала женщина. Она?! Генрих пришпорил коня, впиваясь взглядом в наездницу. Рауль сзади прокричал:
– Клянусь Девой Марией, Генрих, она действительно хороша!
Мог бы и не говорить, король все видел сам. Издали была заметна горделивая осанка женщины, привыкшей не только к седлу, но и ко всеобщему обожанию. Такому не научишься, это впитывают с молоком матери и воспитывают с детства. Генрих вдруг вспомнил, что мать Анны Ингигерд – дочь шведского короля. Но эти скандинавы все дикари, что взять с дочери короля викингов?
Он смог смирить себя только на мосту, совсем недалеко от невесты и ее сопровождающих. К самой Анне подъехал уже медленно.
Нет, Савайер солгал ему, описывая будущую жену, и за это епископ достоин смерти! Оправданием могло служить только то, что у велеречивого Роже попросту не хватило слов. Анна была не просто хороша, она была потрясающе хороша!
Единым взглядом Генрих успел ухватить все: тонкий девичий стан, маленькая рука, крепко держащая поводья, тонкая лебединая шея, из-под шапочки с меховой опушкой на грудь опускается золотистая коса с его руку толщиной, а своевольные завитки, не желающие подчиняться общему ряду, выбиваются у маленьких ушек и, наверное, щекочут, брови вразлет, тень от густых ресниц на нежных девичьих щеках с легким румянцем, мягкий овал лица и чуть припухшие, явно не целованные алые губы, в которые так хочется впиться немедленно, прямо тут же… Потрясенный король молчал.
Савайер, чуть лукаво глядя на своего правителя, представил:
– Ваше величество, перед вами ваша невеста – княжна Анна Киевская.
Она вскинула глаза, и Генрих пропал совсем. Эти два синих омута поглотили все его существо, раз и навсегда подчинили себе его сердце и волю.
Не отрывая глаз, он что-то говорил, кажется, по-французски, каким-то вторым умом ужасаясь тому, что она не поймет. Потом также восхищался, потому что не только поняла, но и ответила, правильно, вежливо, даже чуть витиевато, небось, Роже научил, тот любитель красивых фраз. Генрих смотрел уже не в глаза, а на губы, произносившие нужные слова, и понимал, что если немедленно не уедет, чтобы прийти в себя, то бросится целовать Анну прямо тут, посреди дороги.
Они действительно отправились в Реймс галопом – готовить встречу невесты. Генрих готов был венчаться в тот же день, но понимал, что никто на это не пойдет, девушка устала от дальней дороги и должна отдохнуть.
Весь обратный путь молчали, только в Реймсе Рауль вздохнул:
– Генрих, сказать, что тебе повезло – значит солгать. Тебе несказанно повезло! Значит, Роже не врал, но тогда и все остальное правда и твоя будущая жена – лучшее, что я встречал в жизни!
Король мотал головой:
– Этот Роже не умнее своего осла! Где было его знаменитое красноречие, когда он описывал Анну?!
– Ты не поверил ему и так, куда больше хвалить?
– Мало! Мало! Я сам не верю своему счастью.
– Кстати, я поинтересовался ее приданым. Генрих, она богаче тебя!
Тот только махнул рукой: какое приданое нужно такой красавице?! Ей самой нужно доплачивать, чтобы завтра сказала «да», когда ее спросит священник.
Вдруг он опомнился:
– Где Роже?! По какому обряду мы будем венчаться, она же греческой веры!
Короля ужаснула мысль, что все неожиданно может сорваться или хотя бы отодвинуться на неопределенный срок, пока буду идти переговоры. Этого он не перенесет!
Епископ пришел быстро, видно, ждал, когда позовут. Держал себя важно, как человек, блестяще выполнивший порученное дело. Вообще-то так и было.
– Благодарить я тебя буду потом, когда состоится венчание, – сразу предупредил его Генрих, – а пока скажи-ка мне, по какому обряду мы будем венчаться?
– Ваше величество, ваша будущая жена не только красива, но и очень разумна, я вам об этом писал.
Генриху очень хотелось встряхнуть Роже, чтобы не тянул и говорил быстрее.
– Венчаться вы будете по нашему обряду, это оговорено еще в Киеве, невеста согласна. А вот при короновании она будет приносить клятву на своем Евангелии.
Генриху было абсолютно все равно, на чем станет клясться Анна, если она уже будет его женой! Но на всякий случай уточнил:
– На каком еще своем?
Рауль с любопытством прислушивался. Анна потрясла его воображение, и сейчас он страшно, ну просто невыносимо завидовал Генриху, который завтра сможет назвать эту красавицу своей!
– На том, которое привыкла читать у себя дома, оно писано их письмом, но текст тот же самый, я сверял.
Первая половина фразы поразила друзей много больше, чем вторая. Король вытаращил глаза:
– Что привыкла делать?!
Роже скромно опустил свои, чуть вздохнул, как бы говоря: вот вечно вы меня не слушаете, Ваше величество!
– Читать, – с расстановкой произнес он, любуясь впечатлением, произведенным на короля. – Будущая королева грамотна, обучена чтению, письму, быстрому счету, знает латынь, греческий, шведский и еще многое и любит книги. Как вы успели заметить, уже неплохо говорит по-французски.
Генрих попросту брякнулся на стул. Первой мыслью было: о чем я буду с ней говорить?! Ей будет со мной неинтересно!
Его едва не охватило отчаяние при мысли о собственной неграмотности и неучености. Генриху было некогда заниматься такими пустяками, он отстаивал свои права на трон и Францию. А Рауль вдруг
