— Задача — на ум, не на бег!… Рядовой инженер решит. Двойка, садись. В школу ты опоздал. Выпорет дома отец…
— Если она неглубока, h — высота, вброд с разбегу я смело! Брызги вокруг полетят!
— Дети! Тише! Смешно вам! Смех замените на слезы. Схватит малыш простуду — надо врача вызывать. Это ж — неэкономно. Для государства большие расходы. Столько людей оторваны будут от дела! Не инженерный подход к задаче, садись! Отца приведи на урок!
— Доску, простую доску!.. — вскричал малыш-Изгородин. — d — чуть длиннее лужи, два кирпича, Ь — высота, по краям…
— Верное, Леня, решенье! Экономия времени, средств. Грамотное решенье. Ум у тебя инженерный. Ставлю пятерку в дневник! Теперь расскажи всем ребятам, как ты сделал расчеты, опытом поделись.
— Задача совсем простая. Инженером тут быть не нужно. Просто — еще в детском садике решал ее каждой весной с такими, как я, малышами… И даже еще посложней… Задачу бы поинтересней задали бы вы, учитель, с высшей бы математикой, впридачу еще с ЭВМ!..»
В сторону шутки!
(Но разве не скрыта в них сущая правда?) В детстве — большая мудрость. Для взрослых и стариков.
…Инженерный урок не окончен.
В паводок несколько раз летал я над трассой на вертолете. Вода разлилась на самом деле, как и предполагал Л.В. Изгородин, вольготно и держалась на высоком уровне долго. И все это время из воды торчали «островки» опор главного моста — их хорошо было видно с вертолета, просто как игрушечные «бакены», хоть пароходики бумажные пускай между ними. А опор временного моста, моста-трудяги, долго не было видно — они ушли под воду. Сказочным казался с высоты птичьего полета этот мостовой плацдарм…
Задания на следующий день Изгородин обычно дает вечером, под конец рабочего дня. Каждому расписан весь фронт работ. Все конкретно и ясно. Но в те дни «командиры производства», как Изгородин называет прорабов и мастеров, терялись. То, что было ясно вечером, утром вызывало сомнение. И тогда они, скучившись у конторы, ждали приезда своего начальника.
Изгородин сердился и сдерживал себя, чтобы не нагрубить своим «командирам», которые не знают, что и как делать в сложной ситуации. Хотя и сам порой этого тоже не знал.
…Изгородин вышел из машины. Теплая куртка распахнута на груди. Подходит к группе прорабов и мастеров, ждущих его у конторы.
— Как дела у нас? Хорошо?
— Плохо, Леонид Владимирович…
— Когда же я, наконец, услышу «хорошо»?
Молчат «командиры». И тут же, как из рога изобилия, сыплются вопросы, проблемы. Изгородин идет к конторе, смотрит в землю, слушает.
— Вода поднялась на сорок сантиметров.
— Знаю.
— Затопило автодорогу на участке…
— Знаю!
— «Урал» встал на ремонт…
Ничего не сказал Изгородин. Единственная мощная машина, позарез необходимая именно сейчас! Был еще один «Урал»— новый, да трест забрал и передал другим. А этот — старый, видавший виды… Следовало ожидать.
— Экскаватор не отправлен, механик тянет…
— Выясним!
— Столкнулся кран с платформой…
— Создать комиссию, разобрать на оперативке, в среду, в три часа.
В кабинете старший прораб жалуется на механика, заведующего мастерскими: подводит, одни обещания, надо меры принимать.
— Твои предложения?:— спрашивает Изгородин. Нет у старшего прораба предложений.
— Подтолкнуть надо… — говорит он.
— Подтолкнуть подтолкнем, но поставь себя на его место.
— Это ведь машины, а они ломаются. Людям сказал — делай! Машине не прикажешь!
Разводить жалобы друг на друга проще всего! Поощрять их — вносить разлад в коллектив. Командовать все могут, а вот поди разберись сначала.
Ушел старший прораб. Входит тут же вызванный механик.
— Что с экскаватором?
Механик опешил. Приготовился защищаться.
— Заканчиваем ремонт… — Говорит тихо, а сам готов сорваться. Смотрит на Изгородина обиженно.
— Когда? — Изгородин почти незаметно снизил накал в голосе.
— После обеда будет готов.
— Не верится!
Смеется он, что ли? Но, ругать, вроде, не собирается. Жмет, но не давит.
— Обещаю, слово даю. После обеда!
— Вот теперь верю.
Механик вылетает из кабинета ободренный. А Изгородин уже говорит с кем-то по телефону:
— Ну, как, сверлите шпалы или нет? Сверлите… Что? Того нет, другого нет? Знаю… Всем тяжело… Решим!
— Наши лодку сделали и берут «калым» за перевоз? Не может быть, это не наши!
— Если привезут резину, то менять ночью. Да, ждать некогда. Ночью!
— Рессоры? Есть договорённость с «Сельхозтехникой». Бери свою «каракатицу» и поезжай. Обещали. Да-да, не прозевай…
Мелочи! Сколько их за день! Но нельзя пропускать и мелочи, требовать за них также строго надо, иначе и крупные вопросы «пролетят» мимо.
Зашел начальник ПТО Борис Иванович Яненко. О нем мне приходилось слышать много хорошего: «Борис Иванович вежливый, чутливый…»
Яненко зашел в кабинет тихо. Не сел, подошел к столу и сразу начал быстро говорить. Потом выслушал Изгородина и так же тихо и быстро ушел. Информация его касалась дальних точек трассы: реки Инзер, деревень Карагай, Габдюково. Рабочие оказались там отрезанными от «материка». Туда сейчас ни на чем не проехать. Прораб Юра Байгозин добирался пешком. Лесорубы из Габдюково спускаются по Инзеру на плотах.
Через некоторое время Яненко зашел снова.
— В бригаду Александрова Анучкин повезет материалы, надо проследить, чтоб не сорвать «окно», — сказал Изгородин. — Бетонные блоки, цемент — на Ибрагимовский разъезд. Материалы и контроль, Борис Иванович!
— Хорошо, Леонид Владимирович, у меня еще вопросы.
Яненко часто заходит в кабинет Изгородина. Заходит не стесняясь, потому что многие вопросы требуют немедленного решения.
Яненко очень беспокойный. Не упустит ни одну мелочь. Умеет предвидеть сложности и заранее принимать решения по их предотвращению. Грамотный инженер и мягкий человек. Я подумал: такие и тянули на своих плечах трассу. У них в крови страсть к работе, делать значительно больше того, что положено, считая это, однако, нормой. Хороший у Изгородина помощник, ничего не скажешь…
Позже, в одно из воскресений, я увидел Бориса Ивановича на улице поселка. Красный, распаренный. Под мышкой — сверток, закрученный полотенцем. Для полной картины не хватало березового веника. Шел он медленно, словно наслаждаясь отдыхом, тишиной и тем особым легким душевным настроением, какое
