воду на лбу и скатывались крупными каплями на прикрытые веки. Он без особой надежды попытался представить большие, понимающие глаза на светло-жёлтом лице. И мерцающий в голубой воде каменной ванночки силуэт тонкого беззащитного тела. Мысли о принцессе перестали возбуждать его чувства. Он надеялся, что это только временно. Вит, наверно, уже позвонил своей подружке. Поджидает или спешит к месту встречи. Симпатичная шаша. Не шаша. Что-то в её улыбке не совсем располагающее. Неискренность какая-то? Грудь хорошая. Не-е, тащиться куда-то. Ничего там такого нет. Вот если бы домой пришла.
Сердце скучало по лицу. Волнующему, незнакомки. Такому, чтобы утро начиналось с надежды повстречать его, неожиданно и ожидаемо. На улице, в длинном коридоре, в недосягаемости группы людей. Чтобы устремления дня подталкивали к местам, где такая встреча возможна. Чтобы продлилась она лишь один насыщенный момент, волнительный и освежающий. Чтобы накалились на мгновение чувства так, что их невозможно не почувствовать на другой стороне. Без жеста, пристального взгляда или приглашающей улыбки. Чтобы чувства затем немедленно ослабли, как только лицо исчезнет из вида. До завтра, до следующей встречи.
Вода остыла в очередной раз, день ускорялся, скоро в доме уже трудно будет найти тишину и уединение. Пора вылезать. Он вытащил пробку и стал наблюдать за линией убывающей воды, ощущая её щекочущее движение по телу. Открылись прохладному воздуху шея и плечи. Линия коснулась сосков, живота, коленей, опустился безвольно пенис и стал уменьшаться в размере. Чего скукожился? Холодно? Остатки мыльной воды образовали шумную воронку и исчезли в сливной трубе. Вар встал и терпеливо дождался, пока капли перестанут стекать по раскрасневшейся коже, затем тщательно обтёрся полотенцем, оделся и вышел из ванной в надежде найти на полке книгу, которая поможет пережить день. Солнце переместилось на их сторону многоквартирного дома. Он раздвинул занавески окна, глаза непроизвольно прищурились. Зря не поехал кататься.
Дневной свет беспрепятственно проходил между голых веток деревьев. Яркие лучи ложились на влажную землю, грязь и пыль тротуаров, разбитый асфальт дорог. Стараниями Солнца повеселел зимний Шаш. Засиял отражённым светом пыльных стёкол домов, автомобилей и неподвижной воды пребывающих в зимней спячке каналов. Откуда-то появились почти весенние краски. Или это только казалось Виту?
Как только Вар скрылся за дверью автобуса, Вит поспешил домой, прихрамывая на правую ногу. Вар всех умотал, бегает без остановки. Стал хуже играть, грубовато. Въехал по коленке и даже не заметил. Ребятам, кажется, не понравилось. Зато с азартом. Рубились как никогда. Этого у него не отнять.
Дома никого не было, родители опять в отъезде. Вит сбросил грязную одежду на чистый пол прихожей и направился в ванную, не забыв захватить с собой телефон. Скоро ожидался звонок.
Выбор был в его руках. Вечер вдвоём в квартире за закрытыми занавесками или поход в кино. Она ещё не знает о втором варианте. О новом фильме в маленьком кинотеатре. Сегодня первый день показа, соберётся особая толпа. Обтирая себя тщательно мыльной мочалкой, улыбаясь, он склонялся к кино. Жаль, что не запечатлелась его улыбка нигде, даже в запотевшем зеркале. Редкая, самодовольная, с полуухмылкой. Уголок рта, как полагается, опустился, блестели выпученные глаза. Было в этих глазах ещё что-то другое, то, что Вар по неопытности принимал за растерянность. Это что-то проявилось сильнее, когда зазвонил телефон. Он немедленно поднял трубку мокрой рукой.
– Вит, это я.
– Привет, ты где?
– Я на автобусной остановке возле своего дома.
Она говорила громко, стараясь преодолеть шум оживлённого места.
– Ты хочешь пойти в кино сегодня?
– Хочу, а куда?
Уже готова. Он чувствовал, что она была готова с самого утра.
– Подъезжай ко мне, я встречу тебя на своей остановке.
Вит заторопился. Он всегда считал, что не принадлежит к числу счастливчиков, которые могут себе позволить опаздывать на свидание. Зачем уменьшать свои и без того не очень высокие шансы? Он привык быть зависимым от непредсказуемости и капризов тихих и говорливых, длинноволосых и коротко подстриженных, светленьких и тёмненьких, стройненьких и пухленьких. Всяких. Они учили его терпению и мудрости. Дисциплине и настойчивости. Качествам, без которых ему бы не выжить. Живут, конечно, в их городе шаши, которые умудрились попасть и в его сети. Приятные, но короткие приключения. Этим его не баловали. Вит никогда не роптал, но подготавливался к каждой встрече с тщательностью первобытного охотника, приводящего в порядок своё копьё с каменным наконечником, всегда помнящего, что может вернуться домой с пустыми руками. С той лишь разницей, что для охотника вернуться домой уже было удачей. В подготовку Вита всегда входило свежее нижнее бельё, немного одеколона и тщательная укладка редких прямых волос. Даже в такой день не стоило расслабляться. Уже был опыт.
Он ещё не видел её в этом тёмном пальто и высоких сапожках. Она, кажется, никогда не покрывает свои длинные светлые волосы, даже в самую холодную погоду. Невозможно удержаться и не ответить ей такой же широкой улыбкой. Сквозь стекло двери автобуса. Дверь открылась, она спрыгнула с подножки, донёсся запах духов.
– Привет!
– Привет! Какая ты красивая!
Комплименты, почти всегда искренние, давались ему легко. Особенно симпатичным шашам. Он взял их на вооружение раньше многих своих друзей. Самодельная рогатка против двустволки, но все же. Даже когда от вида и размеров отдельных двустволок порой мутит и дрожат руки, он научился закрыть глаза и выстрелить. На авось. И в этот раз комплимент был принят с готовностью. Его наградили ещё одной роскошной улыбкой.
– Во сколько сеанс?
– В пять, но нужно подойти пораньше, чтобы быть первыми у кассы. Будет много людей.
– Хорошо.
Кинотеатр очень удобно располагался недалеко, с противоположной стороны их парка. Мягкая рука на локте сдерживала порывы пересечь дорогу перед носом у водителей. Он с удивлением обнаружил, что можно дождаться момента, когда и на этой дороге нет машин. Они прошли через арку железных ворот.
Парки города Шаш редко бывают приветливыми зимой. Они не ждут никого в это время года. Не растут в них всегда приятные глазу вечнозелёные растения и деревья, не украшает их чистый, глубокий снег, нет в них ни катков, ни ледяных горок. Забредшему сюда в такое время не найти ничего более привлекательного, чем деревья без листьев, холодные скамейки и, разумеется, грязь. Даже всесильному Солнцу редко удаётся преодолеть эту унылость. Приходите весной и насладитесь дурманящим цветением и тёплым ветерком. Или летом, и отдохните от жары на скамейке в тени и прохладе густой листвы. А лучше осенью, и не будете разочарованы. Чёрные туфли на плотной подошве и высокие красные сапожки пересекли, осторожно переступая через грязь, эту унылость и вышли без сожаления через другие ворота.
Ей понравилось всё: и фильм, и избранность публики, и уютный кинотеатр. Под впечатлением от увиденного, они вошли обратно в железные ворота, присели на скамейке возле тусклого фонаря и поцеловались. Холодные носы соприкоснулись. Покрытой редкими волосами голове вспомнился фильм. Ночной парк, одинокая скамейка и пар из приоткрытых в ожидании ртов. В голове росло удивление. Побелевшее от мороза лицо с сомкнутыми веками успешно конкурировало с неотразимым лицом существа из фильма. Такого с этой головой ещё не случалось. Как бы она удивилась, если бы узнала, что голове с длинными волосами припомнилась та же сцена.
Вит забыл, что показывал подружке один из своих любимых фильмов. Но она не забыла. Не забыла необычную улыбку, которая светилась тогда на его лице. Во время сцены в парке, как раз в тот момент, когда она удивлялась, что такого находят в этой актрисе. Теперь она довольно смело приготовила своё лицо для сравнения, и её сердце наполнялось гордостью и уверенностью. Она также приняла надлежащую позу, хоть и не совсем удобную.
Холод заставил их подняться, они вышли на оживлённую улицу и заглянули в кафе с грязным полом и плохо вытертыми столами. Зато там всегда есть мороженое, кофе и вино. Горячий кофе оказался как нельзя кстати. Эпизод продолжался. Они тихо вступили на этаж Вита, поцеловавшись по дороге в лифте. Она первая вошла в быстро открытую Витом дверь квартиры. Им нужно было помнить о любопытных
